Читать интересную книгу Ловушка для инквизитора(СИ) - Варавская Ирина

Он так увлекся процессом, что не заметил, как дроу перестал храпеть и теперь смотрел на него ясными голубыми глазами. Вампир размахнулся и вогнал меч в щель между камнями пола прямо перед его лицом.

— Что-то мне подсказывает, упырек, что вчера я слишком мало тебе наливал, — буркнул Ильхар и сел, используя оголовье меча вместо опоры. Шкура и фонарь, в клоках припаявшейся к стеклу ткани, разлетелись по разные стороны. Он потер припаленное пятно на животе, хмуро засунул пальцы под края дыры и махнул рукой. Его увлекала другая проблема. Он вскочил, приплясывая на месте, всем своим видом выражая невыносимое страдание. — А себе, похоже, в самый раз.

— Уборная там. Я буду в малой столовой.

Уходя, он без особой, впрочем, надежды на порядочность дроу, указал та ту дверь, которой сам так и не воспользовался.

В отсутствии хозяйки замок продолжал жить обычным порядком. Полы натирались, серебро начищалось, гасились свечи, раздвигались шторы, прислуга, лакеи и редкие, совсем уж бесстрашные пылинки вальсировали по коридорам в едином ритме. Поклоны, книксены и бодрые пожелания доброго утра поджидали Дэлана за каждым углом. Не хватало только извечного бряцания связки ключей на поясе госпожи дэ Бриллон, которую его мать, конечно же, увезла с собой в Бровицу. Однако все было иначе. Словно и каменные стены вздохнули с облегчением. Замок был полон приглушенных голосов и сдерживаемого смеха, не столько из страха перед герцогом, сколько из сочувствия к его утреннему недомоганию, что было оправдано. Боль, было отступившая на задний план под действием встречи с Вестником, вернулась с утроенной силой.

Дэлан миновал парадную столовую, отделанную сверкающим хрусталем и позолотой, уставленную роскошной резной мебелью красного дерева и столом на полторы сотни гостей, и вошел в небольшую уютную комнату, где упал на стул с высокой резной спинкой. Плотно затворенные шторы, слабый огонь в камине и свечи вокруг создавали приятный глазам сумрак. Овальный стол сервировали к завтраку на две персоны. Справа, на серебряном чеканном подносе, стопкой лежали письма и нож для бумаг.

Вампир растер лицо и начал с того, на котором красивым почерком матери было выведено его имя. Он скользнул глазами по строчкам. Она не скупилась на цветастые эпитеты и пыталась прикинуться кроткой овечкой — раскаявшейся в содеянном и готовой на все, ради возвращения любви сына. Даже ценой подорванного в отвратительных условиях проживания здоровья. Дальше он читать не стал. Зашвырнул письмо в камин вместе с конвертом.

На конверте другого он узнал размашистую подпись маршала дэ Сигимар. Это послание было кратким и по-военному сухим. Маркиз сообщал, что на рассвете тело его дочери обратилось в прах, который поместили в семейный склеп. На скромной церемонии присутствовали он сам, его верный адъютант и капитан Сетдер, по протекции Дэлана взявший на себя труд засвидетельствовать отказ от проведения полицейского расследования. Теперь уже ничто не держало маршала в Бьёрсгарде, поэтому далее он намеревался отправиться в столицу и созвать Совет Сил для решения вопроса о роспуске объединенной армии. Что касается обещания предоставить найденный кристалл, то выполнить его не представляется возможным. За время их отсутствия в замке некто проник в покои Виривены и подверг их обыску. Та же участь постигал и его личный кабинет. Оба кристалла похитили из самого надежного сейфа, что лишь подтвердило их ценность для вышеозначенных лиц.

Дэлан вернул письмо на поднос и закрыл глаза. Он пытался найти связь между собой и поведением Виривены, кроме очевидной. Перед его глазами вдруг вспыхнуло вспоминание о том, как он принимал бокал с отравленной кровью из ее рук. После этого он мало что помнил, а то, что все-таки всплывало в сознании, казалось бредом сумасшедшего — безумные лица вокруг, оскаленные клыки, дикие вопли, обнаженное женское тело, распростертое на столе, пятна крови на скатерти, жажда и ярость. Неужели это было реально, и он участвовал в кровавых оргиях, где убивал? Так вот зачем Виривена травила его. Чтобы заставить убивать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В сознание вампира пробился методичный, чавкающе-металлический звук. Это дроу самозабвенно поглощал похлебку из небольшого расписного супника, ловко орудуя разливной ложкой и смачно откусывая от свежеиспеченной булки хлеба. Перед ним стояли початая бутылка водки и привычный ко всему Тэрчест, взирающий на творящийся беспредел с обычным флегматизмом. В конце концов Ильхар насытился, отложил ложку, церемонно промокнул губы заткнутой за ворот свитера салфеткой и сыто рыгнул в кулак. Довольный и собой, и трапезой, он откинулся на спинку стула с видом чистокровного аристократа. Камердинер тут же убрал посуду со стола, достал с нижнего яруса тележки еще один супник и наполнил тарелку господина.

— Пусть подадут ледяной крови и что-нибудь от головы.

— Отставить! — Ильхар грохнул по столу кулаком. — Вот оно, самое лучшее в мире лекарство! — Он разлил водку по хрустальным рюмкам и протянул другу золотистую гренку, щедро сдобренную чесноком. — Щас выпьешь и будешь как новенький!

— От тебя одни неприятности, — вздохнул Дэлан, принимая подношение.

— Что есть, то есть, — хмыкнул дроу и поднял рюмку. — Если бы не мои нечастые визиты, ты бы мхом покрылся в своем Управлении. Так что — за меня!

— Может, ты и прав, — задумчиво согласился вампир. Он опрокинул обжигающую жидкость между клыками и закусил гренкой. Желудок наполнился теплом, щедро делясь им с телом. Сразу стало хорошо, даже похлебка в тарелке стала гораздо аппетитнее. Дэлан зачерпнул ложку и сам не заметил, как проглотил тарелку, всерьез подумывая о добавке.

— Не хочешь объяснить, какого хрена это было? — голос Ильхара с трудом пробился сквозь шум в ушах.

— Что именно?

— За идиота меня держишь, дружище? Ты приставил меч к моему горлу. Думал, я сплю? — Дроу сократил дистанцию до неприятного минимума, и схватил вампира за ворот рубашки. Судя по перекошенному лицу, магистр Эйвэ долго и бесплодно говорил сам с собой, несвоевременно развивая неприятную тему, пока не потерял терпение. — Так что ты искал?

Дэлан смахнул его руки.

— Тебе показалось.

— Показаться мне могли только черти с перепою, а их там не было.

Вампир не ответил, но дроу, похоже, отставать не собирался. Инквизитор ждал чего угодно, даже драки, но уж точно не того, что Ильхару приспичит излить душу.

— Когда Светозарные пришли в Анэ, мне едва минуло шесть зим. Отец был стражем границы, он погиб одним из первых. Мать пала, защищая меня в нашем доме. Закрыла собой, но удар был такой силы, что хватило обоим. Острие вонзилось мне в грудь, и кровь матери по желобку на лезвии стекала мне на лицо, пока я захлебывался собственной. Когда он вытащил меч, тело матери упало. И я увидел его во всей красе. Как и положено Светозарному, его окружало белое сияние — нестерпимое, жгучее, но я смог разглядеть его глаза. Знаешь, в них не было ничего. Ни ненависти, ни жалости. Они были пусты как зеркала. Я видел в них себя, а через секунду и клинок, который выскочил из его груди. По-моему, он даже не понял, что умирает. Очнулся я уже в полковом лазарете вместе с теми, кому удалось дожить до прихода подкрепления. От огромного клана Эйвэ остались несколько десятков искалеченных сородичей. Остальные погибли, если не от мечей Светозарных, то в пламени их драконов. У меня не осталось ничего, даже праха родителей, чтобы развеять над Озером Скорби.

Дроу замолчал, подбрасывая над ладонью сервировочный нож. Вампир молча сжал его плечо, выражая сожаление, но он стряхнул его руку.

— Я не стану говорить, что поклялся мстить за них и поэтому подался в армию Темных. Это не так, хотя не стану отрицать — личная ненависть к врагу не раз придавала мне сил. Я остался, потому что мне некуда было податься, и казарма стала мне новым домом. Только вот с семьей не вышло. Не мне тебе объяснять принципы сосуществования по эту сторону черты. Здесь нет друзей, только те, к кому на выгодных условиях можно повернуться спиной, но и таких среди нас слишком мало.