Не задавая лишних вопросов, ибо завсегда ясно, что совать нос в дела гарема себе дороже, стражник распахнул перед красавицей запертые на ночь ворота и осклабился. Из плотных складок покрывала тут же взметнулась ручка с отполированными до перламутра когтями, и у горла стражника оказалось лезвие острейшего кинжала. С украшенной узором рукояти кроваво сверкнул огромный рубин, призывая стражника к уважению. От прилива чувств молодой тролль сглотнул, и лезвие оцарапало шкуру, способную выдержать прямое попадание стрелы.
Складки вуали на морде служанки насмешливо заколыхались. Наджийа окинула его взглядом молодой норовистой верблюдицы и скрылась в темноте. Ночь в большом городе таила много страшных опасностей для одиночкой женщины, но, запирая ворота, он искренне сочувствовал тому разбойнику, который посмеет сунуться именно к этой.
В его же косых глазах прелестница выглядела дороже тех рубинов, что украшали ее кинжал. Да и сам он был очень даже ничего. Дворцовый стражник в четвертом поколении, с большими мужественными ноздрями, а в пасти ни одного ровного клыка. Красавец-мужчина с волосатыми ушами. Одна проблема: молодым троллем ни за что не хотела интересоваться прекрасная Наджийа, зато интересовался начальник дворцовой стражи.
Стражник бросил неприязненный взгляд на темные окна начальственных покоев и с презрением отвернулся. Только бы успеть смениться до того, как эта пародия на солдата с подведенными глазками изволит подняться для утреннего обхода. Тьфу!
Плевок вышел громкий. Эхо разлетелось по спящему саду. В его глубине нецензурно каркнул павлин и свалился с декоративной стены, увитой благоуханными розами.
Великий властелин Белой Пустыни, да хранят Песчаные Боги его праведный сон, раздраженно приподнял веко и узрел голову одного из четырех слуг, что держали на плечах его ложе. На счастье прикорнувшего тролля, луна как раз укрылась за единственным облаком, проплывающим над прекраснейшим из восточных дворцов. Султан принял бедолагу за одну из нелюбимых, но политически выгодных жен, и, сладко причмокнув толстыми губами, снова захрапел.
А увлеченный павлиньими воплями стражник упустил тот момент, когда из караулки появился господин Бугудай.
— Так-так, нарушаем покой любимейшего из павлинов Величайшего из ныне живущих Властелинов, да осветят Боги его жизненный путь светом своей божественной мудрости! — Начальник смачно облизал жирные пальцы и почесал толстыми когтями объемистое брюхо. — Плюем, значит, на султанскую плитку.
— Ну? — хмыкнул молодой тролль не особенно вежливо.
— Вай, ты как с начальством разговариваешь, верблюжья отрыжка? — рыкнул господин Бугудай. — Кто выходил через вверенные тебе ворота?
— Никто.
— По твоей наглой морде вижу, что выходил! Опять госпожу Наджийю пропустил без моего ведома?! Не испытывай моего терпения, о Сахирш-гнилой урюк, или я, невзирая на память твоих славную предков, сделаю все, чтобы твое место занял более достойный!
Сахирш подтянулся, но страха потерять столь "важный" пост он никогда не испытывал. Как раз наоборот. Его душа рвалась к подвигам. В те края, где вольный ветер разбросает по сторонам косы на его ушах и никто не обзовет его нехорошим словом. А если и рискнет, то останется без пары кривых клыков. А какие могли быть приключения во дворце, где прослужили пять поколений его предков? Никаких. Разве что снять с пальмы любимую кошку дочери Властелина.
Раздраженно сопнув ноздрями, начальство унесло свои необъятные социальные накопления обратно в прохладную караулку.
— А, чтоб тебе повылазило! Да чтоб тебе сам султан баранью ногу принес, а у тебя изжога приключилась! Да чтоб…
— Чего ты там себе под нос бубнишь, копыто Смрадного демона?!
— Я говорю, да не оставит меня ваша милость, господин начальник. Долгих вам лет.
— У- у, буль-буль, ы- ы- ы, — донеслось до Сахирша одобрительное бульканье.
"Вот же свинья, — теперь уже мысленно сплюнул стражник. Ему нестерпимо захотелось пить. — Зараза! Чтоб ты захлебнулся!".
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
То ли боги вняли его мольбе, то ли начальник не знал предела собственной жадности, но из караулки долетели кашель и грязная ругань. В кустах снова разорался нервный павлин.
— Что с вами, господин начальник? Не нужна ли вам помощь?
— Гха — гпа — гхе — гхы… чтоб тебя… гпа… ух!
— Что вы говорите?
— Я говорю … гхе- гха… занимайся своим делом… гхы…
Теперь довольный Сахирш обратил внимание на круглую луну и даже нашел ее довольно симпатичной. Увы, любование длилось недолго. Сначала со стороны жасминовых кустов послышался подозрительный шорох и под ноги стражнику с мявом выкатился полосатый кот самой помоечной наружности. Несколько мгновений мужчины оценивали возможности друг друга.
Кот вспоминал о минутах сладостного греха с белоснежной Савсан и философски размышлял о быстроте постигшей его кары. Стражник прикидывал, с какой силой наподдать под пушистый хвост, чтобы возмутитель спокойствия мигом перелетел через дворцовую стену и скрылся с глаз вместе с двумя шарообразными достоинствами. И даже успел занести для оного ногу, когда на его голову с шипением обрушилась гибкая черная тень и стрелой мелькнула на фоне звездного неба. Последнее, что услышал Сахирш, прежде чем отключиться, было шипение злосчастного демона:
— Не смей трогать котика!
Спасенный деловито пометил упавшего стражника обидной вонючей жидкостью и, гордо задрав хвост, удалился. А мерзкий демон прорисовался на фоне луны девичьим силуэтом и без опаски проскользнул в покои Великого Властелина. Легкие занавески лениво шелохнулись и опали.
Внутри было почти темно. Однако та, кого Сахирш принял за демона, быстро и уверено что-то искала. С огромного рабочего стола на ковер посыпались свитки, со стуком упала и прокатилась по полу султанская печать. Повелитель песчаных троллей пожевал чешуйчатыми губами и благополучно продолжил храпеть вместе с ночными слугами.
Ловкие пальцы с невзрачными колечками терпеливо прощупывали каждый выступ и каждую завитушку роскошного узора. Наконец по центру столешницы открылся маленький тайник. В нем, поблескивая пятнадцатью сапфирами, лежал серебряный венец, тут же оказавшийся в руках таинственной визитерши. На матовой поверхности ободка проступило клеймо с витиеватой надписью: "Венец богини Ашерат. Любовный артефакт 4 категории. Внимание! Возможна самопроизвольная активация в случае…". Остальную часть клейма прочитать не представлялось возможным из-за стершихся букв.
Внезапно из самого темного угла к воровке шагнула высокая и широкоплечая мужская фигура. Сработал эффект неожиданности, и наглец весьма удачно выбил из ее рук законную добычу. Венец отлетел в сторону, обиженно сверкая синими камнями.
— Опять ты, инквизитор! — зашипела она. — Предупреждаю сразу, еще один шаг и я подниму такой крик, что сюда сбежится вся дворцовая стража. Против сотни троллей не выстоишь даже ты!
— Валяй, я уже принял меры, — отозвался мужчина. — Наложил на покои султана звукоизолирующее заклятие, а на дворец — сонное. Мы снова остались один на один. И на этот раз я не отступлю. Артефакт отправится в Управление, а ты — пойдешь со мной. Пора ответить за свои преступления.
Воровка от души расхохоталась и прислушалась. Стояла тишина, никто в дверь султанских покоев не ломился, топота в коридоре слышно не было, а сам Властелин Белой Пустыни продолжил храпеть, раздувая занавески над ложем. Спали и слуги.
— Ну ладно, ты сам напросился.
Завязалась драка. В горячем ночном воздухе замелькали шаровые молнии. Когда в кабинете было сожжено все, что могло обратиться в пепел, а султан так и не проснулся, и без заклятия перекрывая шум богатырским храпом, странная ночная парочка сошлась в рукопашной. Противница едва доставала инквизитору до плеч, но это не мешало ей со змеиным шипением наносить ему хлесткие удары и выдерживать мощные тычки под ребра. Вскоре оба оказались достаточно измотаны, чтобы отказаться от прямого нападения.