лично. Битва длилась больше пяти минут, поскольку девушки не могли придумать, как одержать верх над высоконоркийским стилем — медленным, но обладающим чудовищно сильными ударами. В конце концов в тронный зал вбежал Дюсольберт и пронзил ноги императора стрелами «Пылающей золы», своего артефакта. Когда враг замер, Ронье и Тизе одновременно использовали тайные приёмы и вонзили клинки в грудь мужчины.
Ни один человек не выжил бы после таких ранений. Дюсольберт лично подтвердил, что император мёртв. Тело доставили в собор и сожгли вместе с ещё двумя императорами. Ронье своими глазами видела, как останки Кругера превращаются в священную энергию и тают в воздухе.
Он не мог быть жив.
И тем не менее человек в чёрном перед ней мог быть только Кругером.
В голову не приходило ни одной мысли, Ронье не могла ни двигаться, ни говорить. Мир перед глазами сужался, тело немело. И только ледяные глаза мужчины постепенно становились будто больше и ярче.
Чувства Ронье настолько притупились, что она слишком поздно услышала тихие шаги за спиной.
«Шаги… Засада… Враг!» — мелькнули мысли, и Ронье резко обернулась, всё ещё направляя меч на человека, похожего на императора. Но она опоздала — неизвестно когда подкравшийся второй мужчина в чёрном уже отпрыгивал назад.
Левой рукой он держал за шею голубого пушистого дракончика.
— Кюр-р-р-р-р! жалобно простонал дракончик.
— Симосаки! — завопила Тизе.
Девушки разговаривали со своими дракончиками, ещё когда те были лишь яйцами в кладке их матери Акисоми. Ронье и Тизе видели, как они вылупляются, и были рядом с ними все первые восемь месяцев их жизни. Дракончики стали для них незаменимыми напарниками, и девушки не могли допустить, чтобы им кто-то навредил.
Забыв обо всём на свете, Тизе побежала ко второму мужчине, но уже на втором шаге застыла прямо как Ронье.
В руке у мужчины появился огромный нож, который он приставил к шее дракончика.
Странный зелёный оттенок клинка говорил, что нож смазан каким-то ядом. Симосаки сразу перестал брыкаться, почувствовав, что ему угрожает опасность.
Мужчина молча отступил на пять с лишним меров. Ронье понимала, что надо что-то сделать, но не могла пошевелить и пальцем.
— Вы, рыцари, переоцениваете этих ящериц, — с безжалостной усмешкой в голосе заявил император Кругер… или его двойник, по-прежнему стоя перед потайной дверью. — Это же всего лишь животные. Не понимаю, почему вы так относитесь к ним, когда их так просто заменить.
— Я и не прошу, чтобы ты понял, — ответила Тизе сдержанным тоном. — Немедленно прикажи, чтобы Симосаки отпустили. Если с него упадёт хоть один волосок, ты не уйдёшь отсюда живым.
— Хо-хо, ты даже рыцарем осталась такой же дерзкой, — скрипуче усмехнулся двойник императора и провёл пальцем по своей груди в том самом месте, куда год назад его поразила клинком Тизе. — Увы, но приказы здесь отдаю я. Мечи на пол, и подтолкните их ногами в мою сторону. Никаких резких движений, или ваша ящерка останется без головы.
«Тогда без головы останешься ты!» — хотела огрызнуться Ронье, но даже настоящий император Кругер не стоил того, чтобы рисковать из-за него жизнью Симосаки. Тизе посмотрела на Ронье умоляющим взглядом, и та коротко кивнула.
Девушки одновременно выронили обнажённые клинки. Ронье зацепила носком обуви гарду меча, извинилась перед ним и толкнула оружие к императору.
Тот высунул из-под плаща ногу, остановил ей скользящие мечи и равнодушно пнул их в сторону потайной двери. Серебристый блеск исчез в плотной тьме.
— Прекрасно. Теперь второй приказ.
Он достал из кармана плаща чёрный блестящий ключ. Император бросил его Ронье, и та инстинктивно поймала его. Хотя ключ до этого лежал в кармане, он почему-то оказался холодным как лёд.
— Откройте клетку, соседнюю с гоблинской, войдите туда и заприте дверь.
Ронье надеялась, что император расслабится, обезоружив девушек, и подойдёт к ним. В таком случае она и голыми руками смогла бы скрутить его, взять в заложники и потребовать освободить Симосаки. Однако император оставался на своём месте, такой же сосредоточенный. Обернувшись, Ронье увидела, что Симосаки с трудом сдерживает дрожь, чувствуя прикосновение отравленного клинка.
И хотя сбежать из запертой клетки будет очень сложно, ничего другого им не оставалось.
Переглянувшись с Тизе, Ронье отошла к пустой темнице. Она открыла её ключом и зашла внутрь вместе с подругой. Закрыв дверь, Ронье просунула ладони через решётку, на ощупь вставила ключ в замочную скважину и повернула вправо.
«Вот бы сделать вид, что закрываю дверь, а на самом деле оставить её открытой!» — подумала Ронье, но это, скорее всего, невозможно. Ей вспомнились недавние слова Кирито: «В этом мире замки и замочные скважины — не настоящие механизмы, а системные».
Слово «системный» — кстати, родственное слову «систем», с которого начинаются все заклинания, — в переводе со священного языка означает «работающий по законам мироздания». Когда ключник наследует Призвание родителей, он получает от них особую стамеску. С её помощью можно сделать замочную скважину в любой стальной пластине. Из куска той же пластины создаётся ключ, однако слова Кирито означали, что связь между ключом и замочной скважиной определяется не ремесленником, а мирозданием. И по этой же самой причине замки имеют два состояния: запертые и открытые. Иначе говоря, невозможно оставить замок в таком состоянии, что он только кажется запертым, но открывается от хорошего удара.
Когда Ронье повернула ключ, она ощутила лёгкое сопротивление замка, а через секунду раздался безжалостный щелчок. Вытащив ключ, она бросила его императору.
Кругер поймал его, засунул в карман плаща и вновь усмехнулся:
— Хе-хе… Очень приятно, что ты такая послушная. Мне и самому не хотелось осквернять это историческое место кровью никчёмной ящерицы.
Тизе едва не закричала от гнева, но Ронье положила руку ей на плечо и спросила, сдерживая собственные эмоции:
— «Историческое»? По-моему, это всего лишь подземная темница.
— Правильно, это подземная темница, — подтвердил император, поглаживая пальцами узкую бородку. — Но камни, на которых вы стоите, три сотни лет пили кровь крепостных, наказанных судебным правом аристократии…
Ронье ахнула и опустила взгляд на чёрные камни под ногами.
Судебное право — привилегия не всех аристократов, а лишь старших, позволяющая им по своему усмотрению наказывать других людей за проявление неуважения. Под это правило попадают только простолюдины и младшие аристократы, и отец Ронье, аристократ шестого ранга, нередко терпел унижения от людей выше себя по рангу, назначавших наказания по совершенно надуманным поводам.
С другой стороны, эта привилегия не позволяла обходить чётко прописанный в Кодексе запрет на уменьшение Жизни другого человека. Для этого требовались веские основания, и единоличные решения аристократов к ним