— Мне нужно узнать время. В этом месте нет часов.
— Куда ты собираешься, что тебе нужно знать время?
Мне нечего было ответить. Я просто хотела знать.
И, Иисусе, я на самом деле желаю, чтобы он надел футболку. Рем наблюдал за мной, уголки губ поползли вверх. Я сжала губы вместе и раздраженно уставилась на него в ответ. Он точно знал, что делает.
— Мне нужно позвонить Мэтту.
— Мэтт знает, что мы уехали.
— Да, но ему нужно знать, где мы.
— Вернее, это тебе нужно знать, где мы.
Дерьмо.
— Детка, достаточно гребаных «нужно». Надевай купальник и пошли на мостик, — он подошел к кофемашине и наполнил две чашки. Его тату блестели от пота, и та что была на лопатке натянулась, когда он поднимал кружки. — И для разнообразия прекрати думать обо всех остальных. — Он остановился, затем добавил: — Кроме меня. В любое время можешь думать обо мне, находящемся внутри твоей киски. — Он замешкался, и я увидела вспышку неловкости в его глазах, когда он продолжил: — Или ты бы предпочла снова отсосать мне?
— Ты должно быть шутишь.
Он повернулся и облокотился о стойку, с дымящимся кофе в его руке. Его торс манил мои пальцы словно маяк, чтобы провести по его очертаниям, рельефам мышц. Он поднял кружку и сделал глоток, его глаза ни разу не покинули мои.
— Полагаю, это значит нет?
— Да, это нет. Это твое дурацкое правило — никакого секса.
Он пожал плечами.
— Ты вообще когда-нибудь нарушала правила? — он остановился, а потом сделал самое что ни на есть сексуальное движение из всех существующих. Он медленно прошелся напряженным и тлеющим взглядом, сосредоточенным на мне, который выражал некоторую вальяжность, от кончиков пальцев моих ног вверх до рта, замешкался, затем встретился с моими глазами. — Ммм, ты права. Мы не можем нарушать правила. Встречу тебя у воды, детка.
Я заметила, что мои ногти впились в ладони, и тут же позволила им опуститься, поскольку он беспечно отмахнулся от своего очевидного сексуального изучения моего тела. Боже, мне нужен холодный душ. Я скрестила руки у груди, где я знала, мои соски стояли, когда мурашки пробежались по моей коже.
— У меня нет желания надевать купальник.
— Ты хочешь выяснить, что будет, если ты его не наденешь? — Игривый тон исчез, и вернулась устрашающая, доминирующая задница. Дерьмо, я не смогла бы выяснить, что возбуждает меня больше.
Я стрельнула в него взглядом, и он встретил его с поднятой головой, с его раздражающе горячим, сексуальным выражением задумавшегося мужчины.
— Если ты не оденешься через пять минут, я вернусь обратно. — Он шагнул к раздвижной двери и открыл ее ногой. — Надень красный.
Я вытаращила глаза. Красный купальник? У меня не было красного купальника.
Я надела свой белый с золотым купальник, который был упакован вместе с красным, которого я никогда прежде не видела. Я бросила его в мусорку в ванной и затем продолжила говорить себе, что это было хорошей идеей. Потом обернулась своим мягким белым палантином и пошла к воде.
Рем стоял на краю пристани, его высокое подтянутое тело было произведением искусства. Внезапно, он выбросил руки вперед и нырнул в воду. Я замерла на полпути, дыхание застряло в горле, пока наблюдала, как он вынырнул и потряс головой, капли воды разлетались в воздухе. Он провел рукой вниз по лицу, и глядя на него, я смогла заметить, что обычное напряжение вокруг его рта исчезло.
И мне это понравилось. Что я делаю? Что мы делаем? Что нам нужно, так это трахнуться и выкинуть это из наших организмов. Эта смехотворная идея по поводу «никакого секса» была просто… идиотской.
Рем снова исчез под водой и появился на несколько метров дальше. Затем он начал плавать, мускулистые руки ритмично с легкостью рассекали водную гладь.
Я снова пошла, присела и окунула ноги в холодную воду, когда достигла края мостика. Я отклонилась назад на локтях, как это делал Рем и закрыла глаза, позволяя солнцу проникнуть под мою кожу и вытолкнуть легкий морозный ветерок из моего тела.
Солнце лучшее лекарство от РС, который поглощает витамин Д. Мне в пять раз больше нужно витамина Д в день, чем нормальному человеку, наряду с Омега3 с и инъекцией B12 ежемесячно, плюс моя ежедневная инъекция, чтобы попытаться сдерживать любые вспышки. Таблетки, которые я принимаю при надобности, должны успокаивать мои нервы, когда они взвинчены.
Меня диагностировали, когда мне было шестнадцать, после того, как я проснулась, не ощущая своих рук. Это чертовски ужасающе проснуться и не быть способной чувствовать свои руки. Будто бы они весили тысячу пудов. Потребовалось несколько месяцев и три МРТ, но они наконец-то выяснили, что у меня РС после подтверждения повреждений в моем мозге. Мне приходилось спать несколько месяцев, сидя в инвалидной коляске. Даже мытье волос было той еще задачей; руки немели, когда поднимались выше уровня плеч. В конечном итоге симптомы исчезли, и я снова почувствовала себя довольно нормальной.
Когда мне исполнилось восемнадцать, мне разрешили начать ежедневные инъекции. Это не было лечением, это было попыткой сдерживать вспышки. Солнце согрело мою кожу, и я вздохнула, расслабляясь. Прошло очень много времени с тех пор, как я делала подобное. После смерти моих родителей, Мэтту и мне потребовались годы, чтобы привести нашу жизнь в порядок. Потом, когда мы наконец-то почувствовали себя комфортно, мне поставили диагноз, потом началось тестирование и неуверенность в том, что будет со мной.
Я вздохнула, когда облака уплыли и солнце снова попало на мою кожу.
Холодная рука на моей лодыжке выдернула меня из моего спокойствия, а затем я закричала, поскольку вода обрушилась на всю мою кожу. Мой вопль был быстро проглочен, поскольку моя голова ушла под поверхность воды. Я вынырнула обратно и услышала смех Рема.
— Ну, ты и хрен, — я поплыла к нему, чтобы ударить, но он был слишком быстрым и нырнул подальше от меня, вызывая кучу брызг.
— Осторожно, Кэт.
— И что же ты сделаешь? Окунешь меня в воду.
Он захихикал, а в глазах мелькнуло развлечение.
— О, детка, ты еще ничего не видела.
Мои глаза сузились, пока я покачивалась на поверхности воды. Я была недостаточно высокой, чтобы стоять и быть над водой, как Рем.
— Ты же не собираешься меня пороть и все такое? — Мысль была немного захватывающей, но я знала, что мое тело не будет ощущать удовольствие ни от какого вида насилия, с сексуальным или же любым другим.
— Нет, — ответил Рем, приближаясь ко мне. — Другой вид насилия.
Мне не понравилось, как это прозвучало. Тогда почему в животе все перевернулось?
Нервы. Определенно нервы.
— Ага, ну, мне не подходит никакой вид насилия.
— О, тебе понравится это. Доверься мне.
— В этом то и проблема, Рем. Я не доверяю тебе.
— Ты научишься.
— Его заслуживают, а не учатся ему, придурок.
Он передернул плечами.
— Одно и то же, — сказал он, копируя мою интонацию.
— Теперь я собираюсь поплавать, потому что из-за тебя я вся мокрая.
Как только слова вылетели из моего рта, я пожалела о них. Его глаза заблестели, а губы раскрылись. Он направился ко мне, а я начала грести назад.
— Ты мокрая для меня, Кэт?
— Ты понимаешь, о чем я, — я стала перебирать ногами, поскольку плыла на спине, пытаясь убраться подальше, пока он пробирался через воду.
— Опять врешь. Но ничего, я сам проверю.
— Не смей, — я стала перебирать еще быстрее, затем перевернулась на живот и стала грести в полную силу.
Я была в полном ужасе, девчачий визг сорвался с моих губ, когда он схватил мою лодыжку и дернул. Я ушла под воду, задыхалась и кашляла, когда вынырнула обратно.
— Не двигайся.
— Отвали.
— Ты собираешься спорить со мной.
— Я не спорю.
— Споришь — это было утверждение.
— Мы обсуждаем, — поправила я, и он тут же засмеялся, что мне не понравилось, потому что его смех был слишком горячим и возникло такое чувство, что, вздохнув, я поплыву в его руки и попрошу… нет, нет, нет, не буду просить.