— Тебе нравится? — недоверчиво переспрашивает она.
Киваю, заглядывая в омуты зеленых глаз.
— Пойдем завтракать, и ты мне все про это расскажешь, — машу головой в сторону раскинувшейся клумбы, появившейся беседки и прочих изменений.
Прижимая к груди Кощея, Кроха делает попытку подняться, барахтаясь, словно упавший на спину жук-скарабей. Забавная! Протягиваю руку и, поддерживая за округлившуюся талию, помогаю ей встать.
— Кот у нас, смотрю, совсем обленился, — смеюсь, наблюдая за тем, с какой довольной мордой эта зверюга восседает на руках Крохи.
Малышка смущается и все же спускает кота на пол. А затем с воодушевлением начинает рассказ о преобразившемся заднем дворике. Оказывается, это еще не все. По ее задумке, не хватает пары каких-то заморских кустов, и текстиля в беседке, и кованых светильников в одном стиле с мангалом.
— По договору, когда должны доделать? — внемлю ее монологу, кивая в знак понимания.
— По какому договору? — удивляется она, подходя к плите с тарелкой.
— Ты у частника заказ делала, что ли? — уточняю, доставая из холодильника сырную нарезку и хлеб.
— Я сама… — В её голосе вновь слышится смущение, и она прячет взгляд, ковыряясь в сковороде с омлетом.
— А поподробнее? — Ни хрена не понимаю, присаживаюсь за стол и внимательно слежу за Крохиными манипуляциями с нашим завтраком.
— Я сама все распланировала, сделала эскизы, составила чек-лист. — Кроха словно отчитывается передо мной, как перед недоверчивым заказчиком. — Потом мы с Кириллом съездили в большой строительный магазин, закупились строго по списку. А уже здесь всем занимался Кирилл с парнями и Карина. — Она подводит итог, ставя на стол две тарелки с ароматно пахнущим воздушным омлетом. — Ну, еще Васятка старательно помогал.
— Счет предоставь…
— Зачем? — Агния присаживается напротив меня и берет в руки вилку, та чуть подрагивает, да и глаза малышки наполнены непониманием и даже еле заметной обидой.
— Я не дурак, с математикой дружу и примерно представляю, в какую копеечку тебе вылились эти ландшафтные преображения.
— Только стройматериалы, — пожимает плечами Кроха. — Растительностью щедро поделилась мама Кирилла, а парни твои сами натаскали и камней, и грунта. Да и вообще они у тебя рукастые.
Она говорит все с таким восхищением и искренней радостью, а у меня черная пелена перед глазами, и зубы сжимаются до скрежета эмали. Прибью всех вместе и каждого по отдельности!
Маразм! Но ничего поделать не могу, кроет меня.
Вдох-выдох…
Мысленный счет до десяти и обратно…
Все что угодно, лишь бы вернуть мозгам способность рационально мыслить и задушить в зачатке невесть с какой стати проснувшуюся ревность. Да и противный голос задетого мужского самолюбия тоже не мешало бы заткнуть.
— Прости… — Ее тихое извинение кувалдой стыда шарахает под дых. Я с трудом проталкиваю воздушный омлет в глотку и запиваю его большим глотком ароматного кофе.
— Надо было все согласовать с тобой, а я решила просто сделать сюрприз и таким вот образом поблагодарить тебя за все. Мне не сложно, правда, это же моя специализация, я скоро диплом получу. Если все сложится удачно, со временем хочу свою студию открыть. Я люблю этим заниматься. Я… — Она запинается, жадно глотает воздух и дышит часто-часто, а щеки румянятся, и в глазах плещется столько разноплановых эмоций, что, того и гляди, перельются через край, затапливая все кругом. Во избежание потопа откладываю вилку, встаю из-за стола и, обогнув его, подхожу к Крохе. Подаю ей ладонь, и, как только она поднимается, заключаю в объятия — прячу в кольце своих рук, прижимая голову к своей груди и тихо-тихо говорю:
— Все именно так и будет! Спасибо тебе большое, Кроха. И это я тебе благодарен за то, что ты появилась на моем пороге. С финансами после разберемся.
Еле уловимое «угу», и мир наполняется теплом и пониманием. Стоим так еще какое-то время, наслаждаясь тишиной и покоем. Даже Кощей не рискует встревать в наш дуэт.
Но время неумолимо бежит вперед, и мне пора бы выдвигаться на работу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Можно с тобой? — спрашивает Кроха, убирая посуду со стола и складывая ее в посудомоечную машину. — Мне в женскую консультацию надо, — смущенно отвечает она на мой немой вопрос.
Соглашаюсь, сразу продумывая, кого из парней приставить к ней в качестве водилы-тельника. Через пятнадцать минут Агния уже стоит в прихожей, одетая в легкое трикотажное платье цвета спелой вишни. На ногах — удобные кеды, идеально белые, словно она и не ходит в них по земле. На плечо накинута лямка рюкзачка.
До офиса добираемся быстро, и там я со «скрежетом» передаю ее в руки опытного спеца, тут же получающего от меня миллион дополнительных ЦУ, и, оставив легкий поцелуй на сладких губах Крохи, погружаюсь в рабочий процесс.
Ближе к обеду, когда с основной массой запланированных дел покончено, созваниваюсь с малышкой.
— Я уже выхожу из консультации, — отвечает она на мой вопрос, — но меня не приняли, там запись уже на месяц вперед забита.
— Не волнуйся, разберемся. Я на обед вырвусь через полчаса, давай в кафе встретимся?
— Давай, — соглашается Агния, — в том, которое около офиса, у них пирожные вкусные.
— Договорились.
Спустя оговоренное время откладываю все документы и спешу на встречу с Крохой. Подходя к кафе, сразу замечаю ее, сидящую за тем же столиком, и парня, спешно отходящего от ее столика, а затем и вовсе теряющегося в потоке уличных зевак.
Глава 32 *Агния*
*Агния*
Стас выныривает из ниоткуда, словно черт из табакерки.
— Привет, — звучит так буднично, будто мы и не расставались с ним больше, чем на полчаса.
Будто вот только утром проснулись в одной кровати, вместе позавтракали, вместе же поехали по делам и разошлись на краткий миг, чтобы потом вновь встретиться и вместе пообедать.
Смотрю на него и удивляюсь сама себе и тем чувствам, что беззаботно гуляют в душе. Точнее, там только одно, но очень яркое: простое безликое удивление.
Во мне нет сожаления о том, что этот человек когда-то был в моей жизни, но и вернуть его назад я не желаю. Да и общаться мне с ним уже не интересно. Даже знать не желаю, каким зигзагом судьбы наши пути вновь пересеклись.
То, что было между нами, можно смело записывать в раздел судьбоносных ошибок, без которых невозможно познать настоящее счастье, научиться чему-то значимому и осознать всей ценности бытия. Так что я не злюсь и даже мысленно благодарю его, поэтому спокойно поднимаю на него взгляд и равнодушно отвечаю на его приветствие.
— Привет, — безразлично пожимаю плечами, помешивая соломинкой тугую молочную пену в высоком стакане с коктейлем.
— Как дела? — интересуется он, самоуверенно выдвигая стул и присаживаясь за мой столик, не соизволив даже поинтересоваться согласием.
Удивленно вздергиваю бровь, чуть склоняю голову к плечу и поглядываю на него с немым укором. Полное игнорирование отчетливо читается в надменном выражении его лица. Стас откидывается на спинку стула и вытягивает вперед ноги, скрещивая их в щиколотках. Руки складывает на груди в замок и смотрит на меня… с каким-то превосходством, что ли?
— Ну и чего ты добиваешься?
— Прости? — От такой наглости я закашливаюсь, подавившись глотком клубничного напитка.
Отставляю стакан чуть в сторону, чтобы не опрокинуть в эмоциональном порыве. Наклоняюсь вперед, опираясь локтями о столешницу, и вглядываюсь в знакомые до зубного скрежета черты лица. Пытаюсь понять: эта напускная наглость — недавнее его приобретение или давнее, но тщательно скрываемое?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну, ты же не просто так здесь! — произносит с такой уверенностью в своей правоте и в том, что меня он знает на «пять с плюсом», что я не могу сдержать снисходительную улыбку и лишь прикрываю ладонью рот, чтобы не засмеяться ему в лицо.
— И какая, по-твоему, у меня причина здесь находиться?
Стас сканирует меня холодным взглядом, придвинувшись вплотную к столу и отзеркалив мою позу. Теперь мы смотрим друг другу в глаза. Стас гневно дышит, покрываясь красными пятнами, а меня, отчего-то это веселит. Улыбаюсь.