Читать интересную книгу Глаз ведьмы - Василий Веденеев

Попытка напрячь память привела к новому приступу головной боли, да еще противный надоедливый звук словно сверлил мозг, не давая ни секунды покоя и вызывая неудержимое желание немедленно вскочить и куда-то бежать. Однако тело казалось чужим и тупо непослушным, а сонливость заволакивала глаза. Да что же это с ним, в конце концов?

— Выключите монитор! — раздраженно крикнул незнакомый мужской голос, и, к немалому облегчению Серова, терзающий нервы звук оборвался.

Сразу стало слышно шарканье тапочек и сдавленный всхлип женщины, а потом голос того же мужчины:

— Ну, ну, перестань! Тут нет твоей вины, ты же не Бог. Он и так немало прожил, а уж как пожил!

— Все равно, — опять всхлипнула женщина.

— Хватит, — чуть повысил голос мужчина, — я сказал, перестань! Позови кого-нибудь, и опишите вещички, а я позвоню родным.

— Да какие у него вещи?

— Хоть одна зубная щетка, — отрезал мужчина. — Все-таки генерал-лейтенант, не кто-нибудь. Да, солдат вызови, чтобы отвезли тело в морг.

«Кто-то умер? Или это я умер и теперь слышу, что происходит рядом с моим телом на земле?» — эта мысль не показалась Сергею страшной, наоборот, вместе с ней возникло облегчение: больше бояться нечего и самое страшное позади. Хотя, кто знает, позади или впереди?

Послышались приближающиеся шаги, и в бокс заглянул незнакомый моложавый мужчина в зеленом хирургическом облачении. Он бросил быстрый взгляд на монитор, потом всмотрелся в открытые глаза больного и улыбнулся.

— Ну, жив, курилка?

— Жив… — едва слышно прошептал подполковник и спросил: — Где я?

— В госпитале. Лежи, не двигайся, ты жив и, Бог даст, встанешь на ноги. Все нормально, спи! Тебе сейчас полезно поспать.

— Что произошло? Кто-то умер?

— Спи, милый! Обо всем поговорим потом, лады? А теперь спать, спать!

Серов послушно закрыл глаза и опять провалился в забытье, но слова одетого в зеленую хирургическую робу врача уже крепко засели в мозгу и больше не терялись среди разбредавшихся во все стороны мыслей.

Вновь он пришел в себя, когда в окно уже заглянуло солнышко, квадратик яркого света лежал на блеклом кафеле, напоминая, что есть другая жизнь, где плещут волны, шумят деревья ц люди делают то, что им хочется, а не лежат прикованными к больничным койкам. Ах, почему мы все начинаем ценить нашу простую и нервную жизнь только тогда, когда сами ляжем под монитор, чтобы врачи помогли разрешить спор между жизнью и смертью?

Непонятный скрип заставил Сергея повернуть голову. Через стеклянную стену палаты он увидел, как два наголо стриженных парня в застиранных синих госпитальных пижамах толкают каталку, на которой вытянулось полностью укрытое простыней неподвижное тело. Резиновые колесики каталки скрипнули на линолеуме, когда солдатики стали разворачивать ее, и Серов понял, что этот звук и привлек его внимание.

— Эй, — позвал он парней. — Эй, ребята!

Но получился лишь сиплый шепот, и занятые страшным грузом парни не услышали его и не откликнулись. Зато услышала медсестра.

— В чем дело? — в бокс вошла молоденькая, похожая на сдобную булочку девушка. — Больной, вам надо спать!

— Кто умер? — с трудом размыкая пересохшие губы, спросил Серов. — Скажите, это очень важно.

— Вам нельзя волноваться! — Сестра недоуменно поглядела на него: неужели он был знаком с покойным?

— Я буду больше волноваться, если мне не скажут!

— Хорошо, — она тряхнула головой. — Генерал Муляренко, старый и очень больной человек. А теперь спите!

— Пить, — попросил Сергей, а напившись, предпринял новую попытку кое-что узнать у толстушки. — Кем он был? И что со мной?

— Потом вам все скажет врач. Спите!

Она ловко поправила подушку, укрывавшую его простыню и вышила. Серов уставился в потолок и попробовал вспомнить, кто такой генерал Муляренко? Кажется, он слышал эту фамилию, но где, когда и в связи с чем? Ясно одно: сейчас он, Сергей, в госпитале, с ним что-то произошло, но выздоровление возможно, а ночная встреча вполне может оказаться бредом или сном.

Серов сунул под подушку левую руку, и пальцы наткнулись на скомканный носовой платок…

Сколько раз он проваливался в забытье и выныривал из него, как из темного омута, Серов не мог сказать: казалось, его специально накачали снотворными и напрочь отшибающей память гадостью, чтобы он бесконечно соскальзывал из призрачного бытия в серое, такое же призрачное небытие. И не давали покоя вопросы: то, что случилось ночью, случилось наяву или привиделось? И зачем приходил старик? Позвать за собой туда, откуда нет возврата? И почему под подушкой оказался платок?

Наконец удалось зацепиться за берег бодрствования, причем довольно прочно, и больше не поддаваться внезапно наваливающейся дреме. Который час, Серов не знал, но, судя по характерному дребезжанию жестяных кастрюль и запаху больничной кухни, наступило время трапезы. Сейчас все и узнаем.

— Завтракать будете? — в бокс заглянула знакомая уже толстушка.

Что же, если завтрак, значит, еще утро, в больницах обычно кормят довольно рано. Стало быть, сейчас нет десяти утра, а за завтраком должны последовать процедуры и обход врачей.

Сам Серов никогда в больницах не лежал, но успел изучить больничные порядки, когда болела покойная мама и еще когда занимался одним сложным делом, связанным с убийством в известной клинике.

— Да, — ответил Сергей медсестре. — Я голоден как волк.

— Ну вот, поспали и голосок стал лучше, — она, приветливо улыбнувшись, поставила на тумбочку поднос: стакан чая с сахаром, каша, пудинг и бутерброд с сыром. — Осторожно, чай горячий.

Сергей хотел пощупать стакан и с испугом обнаружил — правая рука слушается плохо! Это его правая, которой он не раз отправлял противников в нокаут, его правая, которой он шутя укладывал соперников в армреслинге и жал двухпудовые гири?

Он с усилием сжал пальцы, обхватил стакан и не почувствовал, что в нем кипяток. Надо попробовать, действительно ли чай так горяч? Однако, когда Серов попытался поднести стакан к губам, он выскользнул из руки и упал на пол, но не разбился. Тут же появился его временный ангел-хранитель — пухленькая сестричка.

— Что случилось? Вы не обожглись?

— Там действительно кипяток? — Сергей посмотрел на покрасневшую правую руку: его, родную, вдруг по воле злой судьбы ставшую непослушной, как чужая.

— Устраивайтесь поудобнее, — решительно заявила девушка, — я вас сама покормлю. Не стоит волноваться, пол подотрем.

— Тут реанимация?

— А что? Ну-ка, открывайте рот, вспомним детство золотое.

— Что со мной? — слизывая с ложки кашу, как бы между прочим поинтересовался Серов.

— Ничего страшного. Просто ушиблись.

— Ушибся? — Где это он так приложился, что загремел в реанимацию? — А где и когда?

— Не помните? — как о чем-то совершенно несущественном, спросила сестричка. — Открывайте рот! Вот так, молодцом… Скоро придет доктор, с ним и обсудите.

— Вот приедет барин? — горько усмехнулся Серов, под простыней украдкой щупая левой рукой пальцы правой.

В душе, подобно отдаленному, еще плохо различимому звуку, который с каждой минутой становится все громче и громче, начала нарастать глухая, неясная тревога, готовая заполонить его всего. Нет, нельзя паниковать и впадать в истерику, но и происходящее отнюдь не внушало оптимизма! Как он оказался в госпитале, а это явно не городская больница, а госпиталь, если в нем умирают генералы?! Что с ним стряслось, отчего никто не хочет ему сказать? Он осмотрел и даже ощупал всего себя — конечности на месте и, если не считать ломоты в теле, словно его били палками несколько дюжих молодцов, да странностей с правой рукой, все в полном ажуре. Впрочем, какой тут ажур?

Не успели закончить завтрак, как появился уже знакомый мужчина в хирургической робе. Его сопровождали одетые в белые халаты некрасивая высокая женщина в очках и среднего роста бородатый крепыш.

— Стаканчик не удержали? — сразу догадался хирург. — Ничего, Сергей Иванович, бывает. Давайте мы вас посмотрим, не возражаете? Меня зовут Валерий Николаевич, я начальник отделения, а это мои коллеги. Как вы себя чувствуете?

— Ничего, — уклончиво ответил Серов, прикидывая, с какой стати к нему пожаловала целая комиссия.

— Как вас к нам доставили, помните? — спросил бородатый.

— Нет, — чуть помедлив, признался Сергей. — Просто проснулся в этой палате голым и с проводами.

— В котором часу? — вступила в разговор очкастая врачиха. Серов лишь недоуменно пожал плечами: разве он может это знать, не имея часов? О загадочном сне, или явлении призрака в виде голого лысого старика, он решил умолчать — кто знает, как эта троица отреагирует на подобные рассказы? Вдруг это психиатры? А он тут им и подкинет дровишек в костер! Обеспечена тогда ненужная запись в истории болезни.