Читать интересную книгу От первых слов до первого класса - Александр Гвоздев

(Точно копирует меня: я прорываюсь иногда этим выражением и, чтобы он не услышал, всячески сдерживаюсь и говорю тихо).

Отчаявшись, он взывает к Вере: *Ма'м, што'-тъ ни идёт по'ист* (поезд).

Я помогаю ему сдвинуть кресло; он скоро устанавливает стулья и кресла через всю комнату и довольно кричит: *В'т тут како'й дли'ннъй по'ист!* Потом ставит второй ряд. Один стул, подставляемый к ящику, всякий раз сдвигает этот ящик. Тогда он начинает приплакивать, бьет стул, и ящик и кричит: *Во'т! Зьдвига'ит ваго'н!* - Вот! Сдвигает вагон!

(2, 10, 25).

*Ма'м, вынаси' крава'ть. Эт ни ну'жнъ большъ. Ма'лiнькую хо'чiцца. Я другу'ю хачю', ма'лiнькую крава'тку*. Говорит с радостью, увидев, что Вера выносит матрац. Он вообще не любит свою большую кровать и не может забыть Олечкину, на которой спал раньше.

(2, 10, 26).

Он порывается намочить тряпочку, я удерживаю его и говорю: "Она плакать будкет". Он: *Трипи'чьки ни пла'къют. У трипи'чькъф не'т рата'. Ни быва'ит ро'та* - Тряпички не плачут ("не плакают").

У тряпичек нет рта. Не бывает рта. Еще подобное же заявление было о "куколке" - завязанном пальце. Значит, плач, по его мнению, связан, видимо, с ртом, а не глазами. Ввиду того, что форма "рота" его собственного образования, заметны колебания в ударении. Вера спрашивает его про изорванный чулок: "Зачем изорвал?". Он: *Э'тъ само' изнаси'лъсь* (износилось).

Изорвал, кажется, он. Был еще один случай, когда он свалил на "само". Мы ходили смотреть разлив и ледоход. *Сьне'к-тъ мно'гъ плывёт. Кто' ево' нъкида'л?* - Снегу-то много плывет. Кто его накидал? Я: "Кто?". Он (не очень серьезно): *Мальчи'шка шалу'н нъкида'л* (накидал).

Ему очень все нравилось: он тонко пищал от уодовльствия, смеялся и даже хохотал. Когда я повернул домой, он не хотел уходимть: *Це'лъй* (целый).

*де'нь хачю' гуля'ть!* Я его утешал, что он пойдет с мамой. Он: *С табо'й люблю' гуля'ть, а с ма'мъй не'т*. Я спрашиваю: "Почему?". Он все не отвечал, а потом ответил: *Про'стъ ни люблю'*. По приходе заявил Вере: *Мно'гъ ло'тки вида'л* - Много лодок видал.

(2, 10, 27).

Просит меня: *Мно'гъ ли'сьтъйи приниси' - на я'щики лижа'т* - Много листьев принеси - на ящике лежат. Как уже было не раз, существительное не зависит от "много", а находится в той же форме, как если бы "много" отсутствовало. Но при повторениях он сказал и *мно'гъ ли'сьтьйiф*. *Зъвижы' вирёвъчькъй ве'ник* - Завяжи веревочкой веник. Я говорю: "Умываться будешь?". Он: *Тада' бу'ду*. Я говорю: "веревки нет". Он: *Ка'к не'т! У тибя' ф сталу'* (в столе).

*лижы'т....* - в столе лежит. Местный на -у (ф сталу), по-видимому, потому, что ударение на окончании. У него горячий чай, он пробует, но жжется. Советую ему подуть. Он: *Када' асты'нiт, бу'ду пить*. Я сам пытаюсь дуть. Он: *Ни на'дъ* (не надо).

*ду'ть, само' асты'нiт*. Я все-таки дую. Он: *Атста'нь!* Прежде он всегда просил дуть, теперь, видимо, заметил, что остывает и без постороннего вмешательства. Спустя некоторое время Вера говорит об утюге: "Горячий". Он дает совет: *Паду'й*. Она: "Дула, не помогает". Он: *Што'йта?* - Что это? - полувопрос - полуудивление. *Во'т Ле'нин*. Показывает мне марку с портретом Ленина. Про письмо: *Эт пистальён* (почтальон).

*принёс ма'ми чита'ть*. "Почтальон" произносится с явным колебанием. При повторениях *пиштальён*. Он ставит мне пепельницу со словами: *На тибе' пе'пiльницу*. Я хочу испытать, помнит ли он свое прежнее обозначение пепельницы, и говорю: "Дай мне пепе". Он, явно не понимая: *Ты чево' спраси'л?* Я: "Пепе". Он: *Эт чево' тако'йъ?* Очевидно, не помнит. "Чего" вместо "что" говорю и я. Он намочил штаны, и Вера из другой комнаты возмущается и говорит: "Выпори его". Он: *Ни паро'й. Ни по'рь.* - Не пори. Не пори. Нравоучительно: *На'дъ праси'цца* - Надо проситься. *Я бу'ду праси'цца*. Колебание в образовании повелительного от основы прошедшего (поро-ть - порой).

и настоящего (порют - порь).

с ударением на основе.

(2, 11, 15).

Сидит в столовой, вдруг полил дождь. Он: *До'жжик си'льнъй-приси'льнъй. И нъ дваре' тако'й жъ* - Дождик сильный-пресильный. И на дворе такой же. Я переношу его к окну в нашу комнату. Он смотрит с удовольствием: *Ка'к ле'тъм апя'ть пашо'л. Прибижа'ть на'дъ чiриз гря'сь. Тибе' ма'мъ ку'пит кало'шы. Как ва'да-тъ ръсьтикла'сь. Фся' па ре'чьки. Весь ако'шкъ до'шть раска'пъит. Ту'т тако'й жа* - Как летом опять пошел. Перебежать надо через грязь. Тебе мама купит калоши. Как вода-то растеклась. Вся по речке. Все ("весь").

окошко дождь закапает ("раскапает").

Тут такой же. Угощая его, я сказал: "Вот сабайон". Он: *Што' тако'йъ събайо'н?* - Что такое собайон? Я: "Соус". Он: *Събайо'н ни со'ус, а ма'льчик като'ръй въ дваре' игра'йiт* - Собайон не соус, а мальчик, котороый во дворе играет. Какого он разумеет мальчика, не знаю. Правильное по форме определение с указанием ближайшего рода и видовой разницы. Просит: *Да'й мне канфе'тку*. Я подал ему кусочек сахару. Он: *Не'т, като'ру крёснъй пъдари'л* - Нет, которую крестный подарил. Ему Алексей Васильевич подарил коробку конфет. Тоже определение. К слову "соус". За мной он произнес *со'ус*, а сначала сам говорил *со'въс*. Так же он говорил: *Де во'н?* - Где он? Это в между двумя гласными, из которых второй лабиализованный, появляется во многих случаях, но, кажется, не во всех. Нынче он несколько раз спрашивал: *Висна' пришла'?* Раньше справлялся, наступила ли она. Видно, им усвоено, что события имеют ограниченную длительность во времени. Сидит один и вдруг решительно обращается к Вере: *Ма'м, сначя'лъ на машы'ни, пато'м на лаша'тки?* Очевидно, воображает свою любимую поездку в Сивинь. *Ма'м, пайдём дамо'й*. Сам сидит на окне у нас в комнате. Вера: "А ты где?" *У То'лiньки*. Потом: *Ма'м, То'ля мне' миша'ит*. Вера: "Чем?" *- Йидо'й мне миша'ит. Пръгани' ево'* - Едой мне мешает. Прогони его. Зачем выдумывает, неизвестно. Воображает ли ТОлю? Надевая калоши, говорит: *Ани' ф писке' да'жъ. Пап ы ни паду'мъл чи'сьтить* - Они в песке даже. Папа и не подумал почистить. Снимал с него калоши, действительно, я. "Не подумал..." часто говорит Вера. Он употребил это выражение вполне уместно. *Сиця'с пра'зьник* - Сейчас праздник. Я: "Почему ты так думаешь?" Он: *Вися'т фла'ги фсё вре'мя*. Я поднял его и быстро повернул вокруг себя. Он: *Пусьти', па'па. Так галава' закру'жъцца*. Я: "Когда осень бывает?" Он: *Като'ръi ли'сьтьйи сьлите'ли, то о'сiнь* - Которые листья слетели, то осень. Я: "А когда зима?" Он: *Зима' - зимо'й. Када' зима' бу'дит, то сьне'к* (снег).

Я: "А когда лето будет?" Он: *Ле'тъ - ле'тъм* (Лето - летом).

- тоном уверенности, соединенной с некоторым удивлением от вопроса. Потом: *Ле'то ниско'ръ щи. Ле'тъ ле'тъм, зимо'й быва'ит* - Лето не скоро еще. Лето летом, зимой бывает. Я, подумав, что неудачные ответы получаются оттого, что я оговорился ("будет" вместо "бывает"), говорю: "Когда же лето бывает?" Он: *Висно'й ле'тъ быва'ит*. Но, по моим наблюдениям, лето он знает лучше других времен года. Тогда я меняю вопрос: "А что летом бывает?". Он: *Ле'тъм расьтёт. Ле'тъм вы'ръслъ* - Летом растет. Летом выросло. Я: "Что бывает?" Он: *Расьтёт я'блъки* (яблоки).

Я: "А еще что?". *- Лъпухи'* (лопухи).

"Больше ничего не растет?" Он: *Ли'сьтьйи, я'блъки, дъ грибы. Агурцы' расту'т в агаро'ди* - Листья, яблоки, да грибы. Огурцы растут в огороде. Так он отвечает на самые неясные вопросы и представляет признаки всех времен года. Сейчас первый, несильный гром. Я поднес его к окну. Он, слушая гром, говорит: *Э'т по'iст. Э'т пъраво'с. Стучи'т э'дък. Е'дiт и стучи'т* - Это поезд. Это паровоз. Стучит эдак. Едет и стучит. Никакого страха он не испытвает. Бегает, смеется. Когда начался ливень, он прилип к окну и слышал несколько чрезвычайно сильных ударов грома. Потом идет ужинать, а сильные удары все продолжаются: *Гро'м фсё стучи'т*. После следующего удара он делает заключение по методу популярной индукции: *Када' до'жжик прайдёт, да* (= то).

*гром-тъ приста'нiт* (перестанет).

*стучя'ть*.

(Предполагает): *Апя'ть зъблисьти'т э'тъ* - Опять заблестит это. Потом всецело переключился на судьбу Белочки (козленка).

в дождик. Начала я не успел записать, а дальше он говорил: *Ма'м, ана' сама' спря'тълъс? Ма'м, куда'-нибу'ть ана' зътютю'кълъсь? мам, наве'рнъ, в я'мку спря'тълъсь! Ма'м, Бе'лъчькъ адно' мълачько' ку'шъит. Ма'м, Бе'лъчькъ лю'бит ка'шку? Ма'м, Бе'лъчькъ уме'ит плиса'ть? Ана' пры'гълъ дъ плиса'лъ. На не'бъ пры'гнулъ, нъ дире'вьйи* - Мам, она сама спряталась? Мам, куда-нибудь она затютюкалась? Мам, наверно, в ямку спряталась? Мам, Белочка одно молочко кушает? Мам, Белочка любит кашку? Мам, Белочка умеет плясать? Она прыгала да плясала. На небо прыгнула, на деревья. Хотел надеть сандальиА Вера ему не позволяла. Все же надел, но она не стала застегивать. Он бегал, и они постоянно снимались, да и сам он их нарочно снимал и бегал в одинх чулках. Вера велела сейчас же надеть сандальи (у него насморк).

Он с удовольствием послушался. Потом опять стал бегать в чулках, а Вера снова велела обуться. Он спросил: *Што' наде'ть?* Она: "Сапоги!". Он: *Ты' жъ виле'лъ наде'ть санда'лии*. И при каждом новом приказе обуться он напоминал, что перед тем она велела надеть сандальи. Торжествующе хитрый тон явно указывал, что он поймал Веру на слове.