Я заметила, как один подросток вынул яйцо из куриной кладки, устроенной в коробе под верстаком, и отдал его своему товарищу, приготовлявшему ярко-синюю темперу. Тот разбил яйцо в миску с краской, продолжая ее перемешивать. Рядом с ними на скамеечке отрок прилаживал к палочке жесткие щетинки, собирая их в кисть, а его приятель покрывал слоем белой краски обширную деревянную панель.
Я всматривалась в лица, надеясь увидеть среди них Леонардо, но его тут не оказалось, да и мальчики, работавшие в передней, были гораздо младше моего сына — лет тринадцати, не больше. В этом возрасте Леонардо только-только поступил к Верроккьо.
За неуловимой межой, отделявшей мастерскую от передней, я обнаружила учеников годом или двумя старше, судя по их занятиям уже набравшихся опыта. Один украшал сундук фигурой огнедышащего дракона, другой прилаживал золотой листок к венчику благоликой Мадонны, третий полировал пухлые щечки бронзового херувимчика, четвертый, стоя перед объемистым панно, накладывал пробные мазки на полученные с помощью картона контуры будущего масштабного полотна, в котором я различила очертания святых и ангелов. Леонардо, впрочем, среди них тоже не было.
В последней части боттеги располагались самые впечатляющие по художественному уровню изделия. Здесь мне предстала разнообразная скульптура — бронзовая, мраморная и деревянная, а также плоды труда золотильщиков и кузнецов. Я увидела портреты не известных мне дам и кавалеров, вполне безбедных, судя по тому, что не пожалели денег заказать собственное изображение знаменитому живописцу. За ткацким станком сидел юноша, переплетая блестящие нити в длинную полосу нарядной золотой парчи. Последним мне попался припорошенный каменной пылью подмастерье. Он вонзал резец в мраморную плиту, на которой пока нельзя было угадать ни сюжета, ни будущих персонажей. Я, конечно, слышала от других, что в мастерской изготавливают не только фрески и статуи, но и вообразить не могла, что ремесленное искусство настолько всеохватно и многолико.
Но где же мой Леонардо? И где его наставник, маэстро Верроккьо?
Я дошла до самого дальнего угла боттеги, и здесь до меня донесся мелодичный лютневый аккомпанемент, хотя пения слышно не было. Музыка влетала сквозь приоткрытую заднюю дверь — туда я и направилась. По пути мне попалась пустующая наковальня, рядом с которой заброшенно тлел огромный очаг. Выглянув за дверь, я от неожиданности испытала небольшое потрясение.
Сразу за дверью находилась оживленная, но вполне обычная рабочая площадка, зато другая половина дворика являла взору совершенно иной мир. Казалось, я перенеслась обратно в Винчи и взирала на одну из поросших лесом лощинок в его окрестностях. Посреди обнесенного высокими стенами сада раскинул ветвистую тень старый орех. Рядом с ним приютились другие деревья и кусты, а сами стены были густо увиты виноградными побегами. Нашелся здесь и крохотный островок «луга», заросшего травами и полевыми цветами. А в углу, у стыка стен, шумел настоящий водопад. Кристально чистая вода падала со скальных уступов и весело журчала внизу по камушкам узкого русла. Дополняли картину мох и папоротники!
Посреди этих буколических кущ, под сенью древесного исполина возлежали на траве несколько юношей с альбомами для эскизов. Между ними я заметила немолодого мужчину крупного сложения — он сидел на скамеечке, тоже с альбомом в руках. Перед всей группой располагался помост, от одного взгляда на который меня бросило в дрожь: на нем возвышалась отрубленная голова обросшего волосами гигантского бородача — или, по крайней мере, искусное подобие такой головы. Без слов было понятно, что это Голиаф.
Но где же Давид?
Сидевший на скамеечке человек воскликнул:
— За всю историю Флоренции так долго еще никто не хаживал отлить!
Юноши беззлобно засмеялись, и тут из-за могучего ствола ореха вышел несказанно прекрасный отрок, окутанный тончайшим холстом. Он грациозно нагнулся и подобрал брошенный на траву деревянный меч, но, прежде чем он успел сбросить простыню и принять позу, занесши меч над головой Голиафа, я узнала в этом совершенном создании своего сына Леонардо.
Я стояла, пригвожденная к месту, словно мимолетно узрела греческое божество. Леонардо остался по-мальчишески долговязым, но за годы нашей разлуки его мускулы успели налиться силой и отвердеть. Все в нем — и рост, и форма ног, и сложение чресл — до того напомнило его отца, что у меня невольно перехватило дыхание. Щеки, подбородок и весь овал лица, впрочем, еще юношески круглились, а волнистые, ниспадавшие на плечи золотисто-каштановые волосы придавали ему сходство с ангелом.
«Сынок! — безмолвно воззвала я. — Леонардо!»
Я попятилась обратно за дверь, желая как следует собраться с мыслями, и застыла у выхода из мастерской наподобие одного из скульптурных изваяний маэстро Верроккьо. Я даже глаза закрыла и в уме подбирала слова, с которыми обращусь к группе под деревом, и при этом малодушно помышляла о побеге.
— Неужели вы намерены простоять весь день, не сходя с места? — Голос за спиной прозвучал так близко и так неожиданно, что я даже подпрыгнула. — О, извините, дружище…
Я обернулась и испытала третье за день приятное потрясение: передо мной стоял Лоренцо де Медичи. На его смуглом привлекательном лице бродила улыбка, которая при виде меня обернулась озадаченностью. Я-то сразу узнала наследника, а сам он только-только пытался припомнить, где мог видеть мое лицо. Я поняла, что он теряется в догадках, и слегка поклонилась с почтительным выражением. Он тоже поклонился мне, как равному.
— Катон, — представилась я. — Недавно из Сиены. На празднике вашего обручения…
— Теперь вспомнил! Вы тот юноша, который бросился под копыта моего коня.
Я улыбнулась его доброй шутке и осмелилась добавить:
— Вы поправили на мне шляпу.
— Кажется, она опять съехала набок, — лукаво покосившись на меня, произнес он.
Я тут же схватилась за свой головной убор.
— Я пошутил, — поспешно сказал Лоренцо.
Тут пришел мой черед рассмеяться.
— К кому вы пришли? — поинтересовался он.
Такого вопроса я не ожидала, но отвечать надо было незамедлительно и без запинки.
— Я… Цель моего визита двоякая. Я пришел заказать вывеску для своей лавки… Для лавки моего покровителя, — тут же исправилась я. — К тому же здесь мой племянник — тот, что позирует. — Я чуть сдвинулась в сторону, давая Лоренцо возможность увидеть сад. — Он еще не знает о моем переезде во Флоренцию. Своим приходом я хотел приятно удивить его.
— Так вы дядя Леонардо да Винчи? — переспросил Лоренцо, рассматривая меня в упор и немного бестактно.