_________________________________
Мы сидим за столом в официальной столовой. Селеста сидит напротив меня, Остин слева от меня, а Брюс — во главе стола справа от меня. Его правая рука, Рэйлан, сидит слева. Он не говорит. Никогда не говорит. Во всяком случае, не со мной. По мне, так он просто слабак.
Все идет примерно так же хорошо, как я и думал — напряженно.
Единственные два человека, которые заговорили с тех пор, как мы сели, это Селеста и Остин. И они говорят только друг с другом.
Я не притронулся к еде. Я пришел сюда не ужинать. Не за тем, что могут приготовить мне их повара. Я пришел посмотреть на выражение лица Брюса, когда он увидит меня. Это было бесценно. Даже сейчас он смотрит на меня суженными темно-карими глазами, пытаясь разгадать мои намерения. Но он никогда не догадается. А тот факт, что всего час назад я трахал его дочь наверху, делает это еще лучше.
Селеста встает.
— Я собираюсь помыть посуду, — объявляет она, и Брюс закатывает глаза. Наверное, потому что у них есть прислуга, которая этим занимается. Но он разрешает.
— Я помогу тебе, — предлагает Остин и почти бежит за ней, не желая находиться рядом с отцом. Этот ублюдок даже не сказал ей ни слова, но… думаю, ей так больше нравится.
— Уходи. — Он щелкнул пальцами в сторону Рэйлана. Тот встает и выходит из комнаты без единого слова.
— Итак, — начинает он, как только мы остаемся одни, — я немного запутался. Кого из них ты трахаешь? Мою дочь или мою жену?
Я хочу сказать и то, и другое, просто чтобы быть мудаком, но воздерживаюсь. Вместо этого я откидываюсь назад в своем сиденье, вытянув ноги.
— Остин, — произношу я ее имя. Потому что она не его дочь. Он не отец для нее ни в каком смысле.
Он сужает глаза на меня.
— Значит, ты трахал мою жену до того, как появилась моя дочь?
— Я никогда не трахал Селесту.
Он фыркает.
— Зачем мне врать? Мне нечего терять. Но раз уж ты заговорила об этом… Мой отец сказал мне, что вы думаете, будто я провел здесь ночь, но уверяю вас, это не так. Даже с тех пор, как я начал встречаться с Остин.
Он приподнял бровь.
— Пытаешься быть джентльменом, Коул? Это так не в твоем характере. Но я все еще не верю, что ты не спал с моей женой.
Я наклоняюсь вперед, упираясь предплечьями в стол.
— Да ладно, Брюс. Я огорчен. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо. Если бы я хотел трахнуть твою жену, ты бы никогда не узнал. — Он открывает рот, но я продолжаю. — Но у меня есть к тебе предложение.
Он не может скрыть своего удивления от моих слов. Мы не работаем вместе. Мы враги. Все это часть моего плана.
— Я слушаю.
— Мой отец также сказал мне, что мама Остин хочет, чтобы она жила с вами до окончания школы, а вы хотите, чтобы она уехала как можно скорее.
— Ей здесь не место. — Он упирается кулаками в стол.
— Не могу не согласиться.
— Я уже говорил с ее матерью. Сегодня. Я предложил отправить Остин обратно в Калифорнию с двадцатью тысячами. Она сказала, что та может вернуться.
Я наклоняю голову в сторону, тщательно подбирая слова.
— Я знаю, как вы можете избавиться от нее и сохранить свои деньги.
— Как это?
Этот ублюдок так жаждет денег, что уже однажды продал свою душу. И дьявол скоро придет за ним. Он просто еще не знает, что это я тот дьявол.
— Отдай ее мне. Пусть она останется здесь. Я прослежу, чтобы она не попала в беду.
Он наклоняется, его глаза сужаются.
— Нет. — Он встает из-за стола.
Я знал, что он скажет «нет». Вот почему я пришел подготовленным.
— Что, если я скажу, что у меня есть то, что тебе нужно?
Он останавливается.
— Что у тебя может быть такого, что я захочу? — Я роюсь в кармане и достаю единственный ключ. Я бросаю его на стол. Он смотрит на него, и его глаза вспыхивают от гнева. — Ты сукин сын…
— Это все твое. Если она останется.
— Она моя! Ты украл ее.
— Я нашел ее.
Его сцепленные в кулак руки стучат по столу, заставляя наши стаканы дребезжать.
— Ты блядь, украл ее!
Я улыбаюсь ему.
— Я рискну доказать обратное.
Он рычит.
— Так мы договорились или нет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты это спланировал, — заявляет он, глаза пылают гневом.
— Я знал, что мне понадобится страховка.
Он с тоской смотрит на ключ. Его взгляд переходит с него на меня, и он кивает.
— Хорошо.
— Откуда мне знать, что ты не собираешься меня наебать? — спрашиваю я, хватая ключ и кручу цепочку вокруг пальца.
— Разве ты не слышал о чести среди воров? — рычит он.
Слышал. Я также знаю, как он действует.
— Она остается.
Его взгляд устремляется в сторону кухни, а затем снова на меня.
— До выпускного. А потом она уедет.
Это все, что мне нужно.
— Зачем она тебе? Она не может быть такой классной шлюхой. Ее мать точно такой не была.
Больной ублюдок.
Я встаю из-за стола и игнорирую это заявление.
— О, и просто предупреждаю. Моя машина все еще будет здесь утром.
В этот момент в столовую входит Остин.
— Пойдем в медиа-зал, — говорю я ей. — Я хочу посмотреть фильм.
Она хмурится, но кивает.
— Я уезжаю из города завтра утром, — хмурится ее отец. — Меня не будет две недели.
Затем он уходит.
ОСТИН
— О чем вы разговаривали? — спрашиваю я, когда мы входим в медиа-зал.
— Ни о чем, — говорит он, закрывая за нами дверь.
— Коул?
— Что?
— Почему ты отмахиваешься от всего, о чем я спрашиваю? — Я опускаюсь на круглый диван.
Он проходит мимо меня и направляется к стеклянному столику, который стоит под экраном. Схватив пульт, он нагибается и смотрит на стопки фильмов под ним.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
Я снимаю туфли и откидываюсь назад, скрещивая руки на груди.
— Нет, знаешь, — возражаю я.
Он молчит, пока выбирает фильм и вставляет «Уйти за шестьдесят секунд» в DVD-плеер. Он выключает свет и встает передо мной. Я смотрю на него, когда начинается фильм.
Затем, будучи таким ублюдком, как он есть, он тянется вверх, хватает свою рубашку и стягивает ее через голову, бросая ее на пол.
— Что тебе нужно? — спрашиваю я, в комнате становится жарче с каждой секундой. Ненавижу, как мои глаза пробегают по следам, которые оставили мои ногти всего час назад, когда мы были в моей комнате. Как он задыхается, когда я провожу руками по его коже. Я хочу пометить его так же сильно, как он хочет пометить меня. Это очень нездорово.
Затем он потянулся к пуговице на своих джинсах.
— Ты.
— Коул. — Я оглядываюсь вокруг, как будто мы не одни. Но так и есть. — Мы могли бы сделать это в моей спальне. — Но мое сердце начинает колотиться при мысли о том, чтобы сделать это здесь, пока папа и Селеста внизу.
— Я хочу заняться тобой здесь, — заявляет он.
Его джинсы падают на пол, а затем он ползет по мне. Я отстраняюсь и нервно смотрю на него.
— Ты что-то задумал. — Но мои бедра напряжены, а киска уже мокрая.
Он усмехается, хватаясь за подол моей рубашки.
— Не доверяешь мне?
— Нет.
Он снимает с меня рубашку и бросает ее на пол вместе со своей. Затем он тянет бретельки моего лифчика, обнажая мою грудь. Мои соски твердые, и он облизывает губы.
— Хорошо, потому что ты не должна. — Затем он опускает свои губы на мою кожу.
Я выгибаю спину и испускаю долгий вздох, когда он сосет мой сосок. Нежно покусывая его. Он отпускает его с чмокающим звуком и переходит на другую сторону.
Я поднимаюсь и хватаю его за волосы, потягивая за них. Он целует мой живот. Мое дыхание учащается, когда он целует мои бедра, а затем опускается между моих ног. Его язык лижет мою киску, и я вздрагиваю.
— Коул. — Я задыхаюсь.
Он располагается между моих ног и закидывает их себе на плечи. Я выгибаю спину, когда его язык проникает в меня. Он трахает меня ртом так же сильно, как и членом. Я вскрикиваю и закрываю рот рукой, не желая, чтобы кто-нибудь в доме услышал меня, хотя я знаю, что они не слышат. Это дом площадью пятнадцать тысяч квадратных футов. Вероятность того, что они стоят по ту сторону двери, очень мала.