— Предатель, — бормочу я, и она широко улыбается мне, прежде чем поцеловать его. Единственный друг, которого я завела, теперь спит с одним из врагов. Это плохо для меня закончится.
Киллан садится справа от меня, и я напрягаюсь. Даже Коул расправляет плечи, но не смотрит на него.
Шейн и Беннетт присоединяются к нам, и все ребята говорят о всякой ерунде, за которой я не успеваю следить.
Дик на секунду засовывает в рот немного еды между спорами с Шейном, когда я поднимаю на него глаза.
— Могу я взять номер Шелби?
За столом воцаряется тишина. Его глаза встречаются с моими, и они сужаются.
— Зачем тебе нужен ее номер?
— Откуда ты вообще ее знаешь? — рычит Киллан.
— Она накладывала мне швы. Мне нужно снять их на этой неделе, — говорю я.
— Какие швы? — спрашивает Шейн.
Коул и Дик не отвечают ему. Я хмурюсь. Неужели они не рассказали им о том, что произошло той ночью? Я смотрю на Коула, и он смотрит на меня. Я смотрю в ответ, не отступая от него.
— Я отвезу тебя сегодня после школы. — Коул нарушает молчание, и я даже не пытаюсь спорить, пока они продолжают свой разговор.
Маленькая победа, но все же победа.
— А что насчет этих швов? — спрашивает Киллан.
Коул опускает взгляд на свой телефон.
— Это не касается тебя, Киллан, — говорит он. Бекки делает губы буквой О в ответ на тон Коула. Дик запихивает в рот еще еду, давая мне понять, что он не собирается говорить об этом ни слова. Шейн и Беннетт тоже опускают руки, зная, что больше информации они не получат. Киллан ставит бокал на стол и встает, уходя.
ГЛАВА 15
КОУЛ
Однажды я уже совершил ошибку, оставив ее наедине с Шелби. Я не собирался делать ее снова. Я слышал, как она говорила обо мне с Остин, когда мы были здесь в прошлый раз. Поэтому в этот раз я стою с ними на кухне, пока они сидят за столом, а Шелби снимает швы.
— Выглядит очень хорошо, — говорит ей Шелби, осматривая ее. — И шрамы будут минимальными.
Остин улыбается ей.
— Спасибо.
— Конечно, — говорит Шелби, отмахиваясь от ее благодарности и обнимая ее.
— Могу я воспользоваться твоей уборной? — спрашивает Остин, вставая.
Она кивает и показывает, где она находится.
Я прислоняюсь к кухонной стойке, когда Шелби снова входит. Ее улыбка исчезает с ее лица, когда ее глаза встречаются с моими. Она останавливается передо мной, скрестив руки на груди.
— Почему ты так с ней поступил?
Я не отвечаю.
Она вздыхает из-за моего молчания.
— Почему ты подходишь к ней так близко? Я видела видео, которое Дик выложил в сеть. Ты играешь с ней. Но вопрос в том, зачем?
— То, что я делаю с ней, тебя не касается, — решаю сказать я.
— Коул. — Она проводит рукой по волосам. — Ты не можешь так поступать с людьми.
— Я могу делать все, что захочу.
Она сжимает руки в кулаки по бокам, явно расстроенная. Я снова смотрю на нее немигающим взглядом, демонстрируя безразличие. У Шелби слишком большое сердцп. У меня его практически нет.
— Я видела новости. И что Джефф пропал. — Она меняет тему, ее глаза ищут в моих любые признаки того, что я имею отношение к его исчезновению. Она знает меня лучше, чем кто-либо. Я — стена. Она прикрывает меня спиной и нервно смеется.
— Это должно прекратиться, Коул.
— Ты собираешься остановить меня?
Она снова поворачивается ко мне лицом.
— Это серьезно! Это твоя жизнь!
Я отворачиваюсь от нее, так как чувство вины начинает пожирать меня. Жизнь, которой я не должен жить.
— Коул. — Она смягчает свой голос. — Это была не твоя вина.
Я напрягаюсь. Никто не говорит со мной о том, что произошло в ту ночь, когда я убил трех друзей. Они знают, что я никогда не переступаю эту черту, но Шелби не волнуют чужие границы.
— Ты не можешь исправить все ошибки в мире. Илай бы понял. Это был несчастный случай. Это могло случиться с любым из нас.
— Мы оба знаем, что он заслужил это, — прорычал я, сосредоточившись на Джеффе, а не на своих друзьях.
— Господи. — Она тихо шипит, понимая, что я только что признался в убийстве Джеффа. — Кто еще знает?
Я зажимаю рот. Она отводит от меня взгляд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Дик был замешан?
Я смотрю на ее затылок, отказываясь поддаться желанию посмотреть на пол. Я не отвечу на ее вопрос, но и не дам ей повода для предположений.
Из-за моего молчания она снова поворачивается ко мне лицом, и в ее нежно-голубых глазах появляются слезы. Она тянется ко мне, ее руки обхватывают мои плечи, и ее глаза встречаются с моими.
— Он нужен мне, Коул. Ты не можешь забрать его у меня. Ты понимаешь?
Мои глаза ищут ее, по ее щеке скатывается слеза. И моя грудь сжимается при мысли о потере Дика. Мы с ним, безусловно, самые близкие. Он, Илай и я были неразлучны. Он должен был быть с нами в тот вечер. Но планы изменились, и в итоге он не поехал с нами. Возможно, это спасло ему жизнь.
— Спасибо тебе еще раз… — Голос Остин прерывается, когда она входит в кухню. Шелби отпускает меня и быстро поворачивается к нам спиной, вытирая слезы с лица.
Остин подходит ко мне и внимательно наблюдает за мной, вероятно, гадая, что, черт возьми, происходит между нами. Но я бросаю на нее холодный взгляд. Я не должен ей ничего объяснять.
— В любое время, — весело говорит Шелби. Ее слезы исчезли. На ее лице улыбка.
_________________________________
Тишина в машине густая, как туман, трудно дышать. Глотать. Мои руки сжимают в кулаки руль и рычаг переключения передач.
Остин сидит рядом со мной, и я чувствую, как ее гнев на меня сходит с ее плеч. Она в замешательстве от того, что увидела между мной и Шелби. Возможно, она думает, что я играю с ней — трахаю ее и других тоже. И я не скажу ей обратного. То, что я делаю, не ее дело. Так же, как и Шелби.
Ее телефон включается, и она смотрит на него.
— Отлично, — бормочет она.
— Что? — спрашиваю я, не в силах сдержаться.
Она набирает быстрый ответ, а затем бросает телефон обратно на колени, но продолжает молчать.
— Что, Остин? — рычу я.
— Это была Селеста, — отвечает она.
— И?
— Завтра мой отец возвращается домой. Он хочет устроить семейный ужин.
И точно так же мое напряженное тело расслабляется. Я улыбаюсь.
— Во сколько?
Она поворачивает голову и смотрит на меня.
— А что? — спрашивает она, глядя на меня скептически. — У тебя уже есть планы на меня? — огрызается она, злясь на меня. Игнорируя ее вопрос, я хватаю ее левую руку и подношу к губам, чтобы поцеловать костяшки пальцев.
— Я просто собираюсь поужинать со своей девушкой и ее отцом.
Она вырывает свою руку из моего захвата, и это напоминает мне о том, как я поцеловал ее возле церкви, и как настороженно она отнеслась ко мне тогда. Она знала, что у меня есть скрытые мотивы. Я и сейчас знаю.
— Во — первых, ты не мой парень. А во — вторых, зачем?
— Мне обязательно иметь причину?
— Да! Я же вижу по твоему лицу, ты просто хочешь его разозлить, — говорит она совершенно искренне.
— Что в этом плохого? Только не говори мне, что тебе не все равно, если он разозлится? Я уже знаю, что ты тоже ненавидишь этого человека.
— Да. — Она смотрит вниз на свои руки на коленях. — Но если он разозлится на меня, он может отправить меня обратно.
Я быстро смотрю на нее, удивленный ее словами. Мы не делимся личной информацией, потому что я не рассказываю о себе и потому что мне не интересно знать о ней. Может быть, мне стоит… Но потом я вспоминаю, что Селеста рассказала мне о том, что она не считала себя в безопасности и что я оказал на нее хорошее влияние. И моя грудь сжимается. Я убийца. Зло. Что они могут сделать, что может быть хуже этого?
— Селеста не позвонила бы ему отправить тебя обратно, — говорю я ей. Она бы боролась за то, чтобы она осталась здесь. Потому что, если бы дело дошло до этого, я бы заставил Селесту сделать так, чтобы это произошло. Как она сказала, я всегда получаю то, что хочу. И очень жаль для Остин, что в данный момент это она.