Читать интересную книгу Опыты религиозных исследований - Кеннет Хаукинз

Можно рассмотреть и другие речения Христа, например, Его призыв «Приидите ко Мне»53. В Ветхом Завете пророки постоянно призвали народ вернуться к Богу, однако использовали такие слова как исходящие от Самого Бога. Они призывали не к себе, но к Богу, однако в данном случае Иисус Сам говорит как Бог, и это является еще одним примером верховной власти, скрыто или явно присутствующей в Его словах и делах.

Воскресение

Воскресение Иисуса — крайне важное и последнее событие, которое является предметом рассмотрения в христологии. Фуллер написал книгу, в которой он пытается объяснить чудеса чисто естественными причинами54, и поэтому нет ничего удивительного в том, что в своих христологических изысканиях он придерживается весьма осторожного взгляда на Воскресение. С его точки зрения, оно «означает, что Бог взял Иисуса из прошлого, дабы тот пребыл с Ним в Его вечном настоящем»55. Такое толкование имеет мало общего с Новым Заветом, — и это все, что мы можем сказать после нашего предыдушего обсуждения данной проблемы. Такая формулировка всего лишь по-другому говорит о том, что Иисус не воскрес.

В противоположность этому Моул рассматривает Воскресение как реальное и основополагающее событие. В книге «Phenomenon of the New Testament» он показывает, что без Воскресения не было бы ни Церкви, ни Нового Завета. Не случайно, что у Фуллера и Моула противоположные точки зрения на Воскресение и христологию. Вопреки Фуллеру и его единомышленникам Моул пишет: «Итак, положение дел можно (и должно) оценить следующим образом: верно, что какие-то группы ученых — и нельзя сказать, что незначительные — в известном смысле вновь отважились обратиться к историческому Иисусу, однако теперь они видят не какой-то образ либерально-протестантского толка, а личность, которая бросает вызов их пониманию, которая обладает сверхъестественной, Божественной природой и которая именно таковой и предстает на переднем плане апостольского благовестия»56.

Итак, мужайся, студент! Помни, что если некоторые радикально настроенные представители современной богословской науки посягают на личность Христа, если кто-то из ученых пытается свести на нет ту весть о Нем, которая хранится в Новом Завете, — помни, что есть и другие исследователи, которые, не уступая первым в основательности научного подхода, мало-помалу убеждаются, что образ Христа по-прежнему высок и неколебим. Честный ученый не может принимать или отвергать те или иные выводы только на основании своего личного пристрастия. Его задача — исследовать не только выводы, но и способы их получения. Будем надеяться, что студент, читающий эту главу, прочтет ее в свете всех остальных глав. Он увидит, что обстоятельное и серьезное изучение христологии, проведенное с верой в живого Бога, Который в прошлом действовал и говорил, нисколько не поколеблет, но, напротив, углубит его веру, и вместе с Фомой, узревшим воскресшего Иисуса, он воскликнет: «Господь мой и Бог мой!»

Глава одиннадцатая. Некоторые практические вопросы

Библейский канон

В изучении христианства Библия занимает особое место. Несмотря на то, что степень ее авторитетности оценивается далеко не однозначно, тем не менее принято считать, что каким-то авторитетом она все-таки обладает. Если же мы признаем, что Библия обладает особым авторитетом, нам надо выяснить, почему в ней представлен определенный перечень Книг, не допускающий добавления новых или изъятия уже имеющихся. Таким образом, мы поднимаем вопрос о каноне Писания.

В книге «What about The Old Testament?» Джон Боуден утверждает, что Библия получила свой особый статус «благодаря решению Церкви, которое стало таким же окончательным, как когда-то решение о каноне Ветхого Завета, принятое в иудаизме»1. Утверждение неверное, хотя и не новое. Существует мнение, что именно Церковь наделила Библию авторитетом. Боуден идет дальше и, задаваясь вопросом, является ли решение о каноне окончательным, приходит к выводу, что оно таковым не является. Поэтому он с одобрением цитирует слова о том, что нам надо не только «преобразовываться словом Божиим», но и «преобразовывать слово Божие2. Это уже совсем странно. Те или иные книги или являются Словом Божиим, или не являются таковым, и потому предложение, что мы можем «реформировать Слово Божие», совершенно бессмысленно. Здесь Боуден просто показывает свое собственное непонимание канона, а также незнание того, как он складывался.

Более точно об этом говорит архиепископ Кентерберийский в статье «Авторитет Библии», напечатанной в «Комментарии к Библии» А. С. Пика: «Несмотря на то, что канон Нового Завета выработала Церковь, это не значит, что тем самым она наделила Книги авторитетом. Скорее, она признала, что эти Книги имеют авторитет сами по себе и что это авторитет высший и божественный3.

Примерно так же говорит и Джон Брайт: «Определенные книги, которые уже считались особо авторитетными, были отобраны в качестве канонического Писания»4, и далее: «Устанавливая канон, Церковь не создавала какого-либо нового авторитета, а признавала и утверждала уже существующий. Книги были отобраны только потому, что за ними уже признавался авторитет»5.

Иногда говорят, что ветхозаветный канон был определен еврейским Собором в Ямнии в 90-м году по Р. Х. Однако в действительности этот Собор не утверждал данный канон как нечто новое, но просто подтвердил, что книги, уже признанные авторитетными, таковыми являются по праву. Процесс формирования ветхозаветного канона во всех его деталях нам неизвестен, и здесь мы не будем пытаться выяснить, какими объективными данными мы располагаем. Однако очевидно, что постепенно его Книги признавались авторитетными.

Подобно Ветхому Завету новозаветный канон формально был признан в Пасхальном послании Афанасия в 367-м году по Р. Х. Однако оно не утвердило канон, а признало уже существующий. Книги, вошедшие в Новый Завет, были признаны авторитетными в силу их собственной природы и присущей им значимости. Поэтому Моул, касаясь проблемы признания Евангелий, отмечает: «Их формальное признание в момент своего совершения явилось всего лишь общецерковным признанием того, что уже давно неслышно возрастало в церковном сознании»6.

Итак, если Библия — Слово Божие7 то и отдельные ее Книги — тоже Слово Божие, поскольку Бог руководил их написанием. Мы уже видели8, что инспирация Писания означает, что Бог буквально «выдохнул» его, а вовсе не то, что какой-то авторитет был извне привнесен в чисто человеческие книги. Поэтому формирование канона стало признанием богодухновенности, присущей строго определенным Книгам.

Если мы захотим проверить, правильно ли произведен отбор новозаветных Книг, нам надо взглянуть на те книги, которые не были признаны каноническими. Они опубликованы под названием «The Apocryphal New Testament?»9. По природе апокрифы весьма отличны от канонических книг. В них, например, содержатся чудесные истории, совершенно не похожие на новозаветные чудеса, по сути своей напоминающие обычную магию и не преследующие никакой цели. Поэтому, как пишет Моул, «нам неизвестен неканонический евангельский материал, который при проверке (если такая возможна) так или иначе не вызывал бы сомнения в своей подлинности или ортодоксальности»10.

Возникает вопрос о пределах канона: нельзя ли к нему бесконечно присовокуплять ценные книги? В конце концов, на протяжении многих веков была создана высокая духовная классика. Нельзя отрицать, что она имеет место и обладает большой ценностью, однако надо рассмотреть природу этой ценности и этого авторитета. Классика не говорит нам больше, чем сказала Библия, и сам ее авторитет берет начало в ней. В конечном счете вся ее ценность зиждется на истолковании и применении того, о чем уже сказала Библия. Эти книги вполне можно рассматривать как богодухновенные, однако богодухновенность библейских книг не только большая, но и иного уровня.

Библия представляет собой нечто завершенное. Ветхий Завет устремлен к чему-то грядущему, и печать его авторитета утвердил на нем Сам Христос. Новый Завет возвещает не только новый, но и последний период божественного плана спасения. Он возвещает, что последние дни, предсказанные Ветхим Заветом, уже наступили. С пришествием Христа начался Новый Век, и Новый Завет первый свидетельствует о нем11. До конца этого века, когда наступит завершение времени, ничего действительно нового не появится. Христос есть «последнее слово» Божие.

Таким образом, в Библии мы обретаем Слово Божие полностью. Библия не ограничена произвольными рамками, но все содержащееся в ней исходит от природы Божьего спасения и Его самооткровения. Здесь нет произвольного ограничения, поскольку (как показали века) в Библии содержится больше чем достаточно материала для того, чтобы занять человека на всю его жизнь. Конечно, существует постоянная потребность в понимании библейского текста и его реинтерпретации для нынешнего поколения, однако это всего лишь реинтерпретация того, что уже исчерпывающим образом дано нам. Постоянное требование «чего-то нового», заявляющее о себе в тех или иных кругах, не является признаком духовной зрелости или обретенного совершеннолетия — это всего лишь признак затянувшей юности. Для нас достаточно того, что «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне»12.