Мы все тебя любим! Линаина и Ансор как друзья, я любила, как жена! Знаешь, кто злится на тебя? Ты и твой отец. И я могу понять, как это тяжело, потому что мой отец — редкостная сволочь, наказать которого для меня стало величайшим удовольствием. Твой отец — тоже сволочь ещё та, мне одного взгляда хватило, чтобы это понять! Я понятия не имею, что такого он сказал тебе шестнадцать лет назад, что ты покинул не только свой дом, но и свою империю, перебравшись сюда, в Ад. Но я уверена, что его слова были неправдой. Так что перестань терзаться чувством вины и переносить его на всех остальных! Чтобы перестать причинять боль другим, нужно научиться перестать причинять боль себе. Дирлих, подумай, загляни внутрь себя — и выуди того тринадцатилетнего смелого мальчишку, который был храбр, благороден и уверен, что поступает правильно. Который защитил меня, когда наследный принц толкнул.
Я смахнула горячие слёзы с щёк двумя руками и сама обняла мужа, пряча лицо у него на груди.
— Убей худшее в себе, Дир, — шмыгнула носом я. — Лишь ты можешь излечить самого себя. Поверь мне, я знаю.
Дирлих молча прижал меня к своей груди покрепче и уткнулся носом в мою макушку. Я слышала, как он плакал, и плакала вместе с ним. Была рядом, не мешая ему осознавать мои слова. Всё же я причинила ему боль, хотя и жалела его. Жалость, вообще, похоже, стала моей вечной плохой привычкой. Она вынудила меня убить яблоню мудрости — и она же подтолкнула выполнить её работу.
— А если думать страшно? — тихо спросил Дирлих.
Я улыбнулась, припомнив слова одного очень умного полудемона, похожего на кота:
— Опасное это дело — думать. Так ведь можно до чего-то додуматься.
* * *
Хотя многое из слов моих учителей ныне воспринималось мною, как высказывания несчастных обделённых чувствами сволочей, которыми они и были, буду честной, в том, что касается балов, они были правы. Такие мероприятия — словно игровые площадки для аристократии, как людской, так и демонической. Только, в отличие от обычных игровых площадок, подобные предоставляли развлечения не детям, а их родителям, бабушкам, дедушкам и даже прапрародственникам, которым давно пора отойти прилечь в столетие назад заказанный инкрустированный бриллиантами гроб.
Прислонившись к фигуре красной шахматной королевы спиной, я с не лишённой демонического коварства улыбкой наблюдала за гостями на собственном балу. Как в прошлом первая красавица адского двора, я точно знала, что группка девиц в платьях насыщенных оттенков синего, розового, пурпурного и зелёного, в масках, прикрывавших лишь их глаза, но не сочные губы, на маскараде искали женихов. И могу предугадать, что не меньше трети из них их найдёт. Тем же, кто не сумеет, женихов найдут родители.
Все эти девушки были до смешного, по демоническим меркам, юны, не старше двадцати пяти, и все они стремились к тому, чтобы по вкусу напоминать приятное летнее ягодное вино. Они играли с сердцами демонов, а демоны постарше, те, кому перевалило за сотню лет, играли с ними. Кто-то просто слушал их щебетание, кто-то наслаждался девичьей глупостью…
Когда-то я была в числе подобных девушек. Я была чужой мечтой, чужой игрушкой, пешкой в руках более умелого игрока, своего отца. Однако в эти вечер и ночь игра являлась моей, и играть всем предстояло по моим правилам.
— Арина спрашивает, как скоро ты всё расскажешь, — Денис приблизился ко мне, немного отойдя от фигурки красного короля, рядом с которым стоял. Его шёпот прямо мне в ухо едва не побудил меня предвкушающе облизнуться. Король и королева бала не планировали оставаться здесь до конца маскарада. Сдерём все маски — улетим. Я буду учить Дениса летать. Во всех смыслах.
— Арина не может подождать ещё пять минут? — улыбнулась я, поворачиваясь к Денису и гладя его щёку. Теперь я опиралась об огромную шахматную фигуру лишь одним плечом.
— У неё будет вся ночь, чтобы развлекаться. Если гости не сбегут, конечно.
А могут и сбежать, уж я-то об этом позаботилась. Я хихикнула, прекрасно понимая, почему Арина ждёт-не дождётся моих объявлений. Кроме меня и Дениса, лишь она, Дирлих, Ансор с Линаиной да император Анеран с императрицей Ривелией знали о том, что хранят в себе красные статуи на полу-доске.
— Кто бы мог подумать, что яблоко способно вернуть в человека жизнь, — отметил Денис.
— В человека? — я деланно возмущённо упёрла руки в бока.
— Ох да, прости, не в человека, — усмехнулся парень. — В леди Бармаглота.
Одним стремительным движением я прижала его к фигуре красного шахматного короля и коснулась мимолётным поцелуем губ.
— Не забывай, здесь я могущественнее тебя, — выдохнула парню в губы, отстраняясь.
— Ты убила Время, а, значит, я успею превзойти тебя, — самоуверенно заявил Денис.
Я снисходительно и вместе с тем восхищённо улыбнулась своей истинной паре. После разговора с Дирлихом, перед балом, я решилась поведать истинной паре всю правду о золотом яблоке, своём сне и причинах моих изменений по пробуждении. Двигало мною не только желание поделиться истиной с тем, в чьи руки теперь рвалось моё израненное сердце, но и подозрение. Мой рассказ был своего рода проверкой — и Денис прошёл её, не усомнившись ни в едином моём слове. Принял моё безумие и согласился стать его частью.
— Слушайте, потом продолжите свои игрища! — возмущённая Арина спустилась к нам с императорского возвышения. — Давайте уже начнём!
— Нехорошо и дальше заставлять ребёнка ждать, — улыбнулся Денис, поймал мою руку в свою и потащил на императорское возвышение.
Император Анеран и императрица Ривелия сидели на золотых тронах, величественные и красивые. Ансор унаследовал мужественную красоту своего отца, однако — не его некоторую сдержанность и непреклонность. Свою свободу мысли наследный принц взял от матери, светловолосой невысокой демоницы с веснушками на внешне юном лице.
Справа от трона Его Величества был поставлен трон Ансора, слева от трона Её Величества — трон Линаины. Тронам этим было всего пять лет. Они стали нашим с самыми близкими гвардейцами принца подарком на свадьбу первой за долгие годы истинной пары. Сделанные из чёрного золота, с чёрными же подушками, красные нити на которых образовывали ягодный узор, они обошлись нам в кругленькую сумму, но стоили того, чтобы увидеть то смешное удивлённое выражение на лице Линаины и услышать её прерывистое дыхание в день свадьбы.
Сейчас принцесса сидела на троне уверенная, со спокойной улыбкой на губах. Завидев нас, она поднялась нам на встречу.
— Сейчас? — уточнила она тихо. — Былое потом не вернёшь.
— Знаю, — шепнула я в ответ. — Именно потому мне будет так весело.
Линаину явственно смущала моя коварная улыбка и то, с каким удовольствием я готовлюсь объявить не только о разводе, но и о других неблагозвучных вещах, о чём успела предупредить её, когда рассказывала о сюрпризе с шахматными фигурами. Думаю, она и не поймёт никогда. Она стала демоном телом, а я демон сердцем.
— Тогда готовься, — сказала она и мазнула рукой по шее, усиливая голос боевым заклинанием, которое обычно используют, чтобы отдавать команды на войне. — Лорды и леди! Мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать выздоровление леди Изиры тар — ашара Кризейл, уважаемой леди Адского двора и родственницы императорской семьи.
Так же мы хотели бы сделать несколько важных заявлений.
Золотая диадема с бриллиантами в этот момент смотрелась на голове наследной принцессы как никогда уместно. Говорить так, чтобы её слушали, она научилась.
— Первое: согласно указу императора, брак леди Изиры тар-ашара Кризейл и лорда Дирлиха ашара Кризейла считается разорванным, — объявила Линаина. — Причиной такого решения послужило нахождение леди Изирой своей истинной пары, Дениса Львова из другого мира.
Мы с Денисом поравнялись с Линаиной, давая двору на нас посмотреть. Моё синее длинное платье из шёлкового шифона с оголённой спиной идеально сочеталась с его кобальтовым сюртуком.