– Не волнуйся, я сейчас уйду, – Полонский поднялся и не спеша пошёл на выход из комнаты.
– Слава, не уходи.
Он резко обернулся на её тихий голос и, вернувшись к кровати, медленно склонился к ней, когда она присела в постели.
– Я не хотел тебя разбудить, – он провёл пальцами по её волосам.
– Я уже не спала, когда ты вошёл, – она отвела взгляд в сторону, пытаясь избежать его пристального взгляда.
Полонский склонился ещё ниже, и как только она снова посмотрела на него, осторожно коснулся её губ своими.
Маша словно застыла на месте, но уже спустя мгновение, приоткрыла губы и, обвила его за шею руками.
Слегка отстранившись, Ростислав прижал к своей груди её голову и коснулся губами её волос.
– Как ты посмотришь на то, если я начну ухаживать за тобой? – он провёл кончиками пальцев по её губам, пристально всматриваясь в её глаза.
– Думаю, буду не против, – она улыбнулась лишь краешками губ и прижалась к его груди, уткнувшись лицом в его футболку.
Он ушёл из её спальни только в пять утра, когда всё время, отведённое, им двоим, они, сидя рядом на кровати, болтали обо всём, что приходило в голову, весело смеялись и совсем позабыли о времени. И если Полонский днём ещё мог себе позволить побыть дома, то Марию ждала работа и её воспитанники. Поэтому решительно попрощавшись на пороге спальни, улеглись спать каждый в своей комнате, чтобы через час снова подскочить по звонку будильника.
Полонский провожал её у ворот дома, пообещав, что сегодня вечером непременно заедет за ней на работу.
Маша села в припаркованное такси и махнув ему рукой на прощание, уехала домой.
Ростислав стоял, прислонившись спиной к воротам, и смотрел на удаляющуюся машину.
Лёгкое покашливание рядом с ним, заставило его повернуть голову. Заметив стоявшего рядом с ним мужчину, Полонский нахмурился.
– А тебе что здесь нужно? – спросил он грубо, игнорируя приветствие своего неожиданного визитёра.
– Нравится? – Степан кивнул в сторону такси, увозившего Машу.
– Это, не твоё дело! Проваливай!
– Не кипятись. Я с миром пришёл. Поговорить хотел, как мужик с мужиком.
– Ты видимо шутишь? Нам не, о чем с тобой разговаривать.
– А я так не думаю. И мой рассказ, да, и дальнейшее деловое предложение, может быть для тебя весьма полезным.
Полонский усмехнулся.
– Ну что ж, проходи, коммерческий партнёр, которого не ждали, – он немного отошёл в сторону, пропуская Иверского вперёд.
Оказавшись за воротами, Степан резко остановился и пристально обвёл взглядом роскошный дом и прилегающую территорию особняка Полонского.
– Красивый дом! Теперь понимаю, почему Машка предпочла сделать выбор в твою пользу. Да, в тихом омуте черти водятся. Не замечал за ней никогда падкости на богатство.
– Если ты пришёл сюда, чтобы оскорблять её в моём присутствии, то можешь сразу катиться к чёрту!
– Нет, я не хотел её обидеть. Просто так к слову пришлось.
– Тогда пошли в дом. Холодно на улице.
Степан молча кивнул и направился по дорожке вслед за Полонским к лестнице, ведущей в особняк.
Глава 11
Оказавшись в гостиной, Степан снова заинтересовано обвёл взглядом просторное помещение дома Полонского.
– Красиво живёшь, Ростислав Андреевич, – тихо произнёс он, обращаясь к Полонскому.
– Мне кажется, мы не знакомились и нас официально не представляли, – Ростислав опустился на сидение и откинулся на спинку дивана.
– Знаешь, я всегда узнаю всё о тех, о ком хочу знать, а номер твоей машины лучшая подсказка, не находишь?
Полонский усмехнулся.
– Как я сразу не подумал об этом. Так зачем ты пришёл?
– Надеюсь, я могу сесть?
– Кресло видишь, садись. Или ждёшь, особого приглашения, как для дорогого гостя?
Степан ухмыльнулся и грузно опустился в одно из кресел напротив Полонского.
– Так я слушаю. Говори поскорее, у меня мало свободного времени.
– А ты торопишься?
– Тороплюсь заняться делами, а не болтать с тобой о пустяках.
– А ты зря полагаешь, что я пришёл к тебе с пустяковым разговором.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Пока по делу ты ещё не сказал ни слова. Давай ближе к теме. Не отвлекайся на остроты.
– Ну, по теме, так по теме. Вчера посидев в отделении, я подумал, что мы с тобой взрослые мужики и драться из-за бабы, как мальчишки, верх глупости. Ты не находишь?
– Надо же! Оказывается, камера ИВС иногда бывает очень полезна, чтобы прочистить мозги и подумать о том, как жить дальше.
– Не иронизируй. От этой камеры никому и никогда не нужно зарекаться.
– Ты мне угрожаешь?
– Да, ладно тебе зарываться. Обычная избитая фраза из жизни. Так вот о чём я тебя хотел попросить. Оставь Машку в покое.
Ростислав поднял голову и сосредоточил всё своё внимание на Иверском.
– Это что, очередная угроза или дружеский совет?
– И то, и другое. Зачем она тебе? Ведь мышь серая, к тому же изувеченная.
– Изувеченная тобой, ты забыл добавить.
– Каюсь, мой грех, и нести этот крест только мне.
– А что же ты тогда сбросил этот крест со своих плеч год назад?
– Она подала на развод, да и папаша её настоял. Я ведь ушёл от неё спустя три месяца после свадьбы.
– Зачем ты вообще на ней женился, если ушёл через такой непродолжительный срок совместной жизни? Не понимаю.
– А ты бы не женился, если бы дамоклов меч повис над твоей головой?
– Надо уметь отвечать за свои поступки.
– Не с руки мне было отвечать за поступок, который произошёл по причине несчастного случая. Чёртов разговор по телефону, до сих пор себя корю. Ведь если бы не он, не сбил бы я её тогда. Ну как говорится, что произошло, то не исправить и пришлось искать выход из ситуации по ходу дела. Я ведь личность в городе не последняя и скандалы мне, подобного рода не нужны. Вот и подумал, что лучше жить с ней, чем куковать на нарах. А её папаша запросто бы мне это устроил с его широкой и лужёной глоткой. Правдолюбец чёртов.
– А ты о ней подумал? Что с ней будет, если ты женился на ней без любви?
– Да, ладно тебе, ну не подумал. Зато теперь всё обдумал. Не могу я без неё, словно приворожила. Я ведь после неё во все тяжкие ударился. И в итоге понял, что лучше неё нет. Она ведь не такая, как все, понимаешь. Редкий экземпляр. Жаль, что сразу не понял. Она ведь чистой и наивной в мои руки попала. Каюсь, много боли ей причинил, да и в постели тоже… В общем, ты знаешь не для посторонних ушей вся эта моя исповедь. Скажу одно, люблю я её. Пусть по-своему, но люблю. Так что уйди с дороги, не мешай мне. Она меня любила, точно знаю, и вернётся назад, если буду настойчив. Немного гордость поломает и вернётся. Тебе она не нужна такая, ведь поиграешь и выбросишь. А я её под себя подстроил. Знаю всё, что ей нужно и что я могу ей дать. Ребёнка от неё хочу. Сына, понимаешь?
– Подстроил, говоришь, под себя… Ты о ней говоришь, словно о кукле бездушной. Сам всё решил, сам всё сделал. А ты её спросил? Захочет она родить от тебя или захочет вернуться?
– Захочет. Или думаешь, обаял её лаской и нежностью в постели, и она растает. Она уже к другому привыкла, и твои ласки ей не нужны. Она знает только мои руки. Любил её конечно грубо, но ей это нравилось.
– Что ты хочешь этим сказать? – Полонский резко поднялся на ноги. – Ты её…
– Это наше личное дело, что мы делали в нашей супружеской постели. Её всё устраивало и тебе лучше не соваться в наши семейные интимные вопросы.
– Ну, ты и мразь! Убирайся из моего дома!
– Я ещё не всё сказал, что хотел. Я не просто так прошу, чтобы ты от неё отступился, я ведь взаймы услугу тебе предложить хочу.
– Услугу? Какую ещё услугу?
– Большую, господин Полонский. Очень большую. Я ведь, когда твою фамилию вчера узнал, у меня так в голове и перещелкнуло, что слышал её где-то. Это ведь ты хозяин «Ризалита»?
– Я. А в чём дело?
Степан пожал плечами.
– Дело в том, что даже самое успешное дело иногда даёт трещину.