в почёте. Так, о чём это я? А....ну так вот, задёргался, значит, мой постоялец и съехал, – неожиданно закончил Касам.
–Как съехал? Куда?
–Съехал как обычно, собрал манатки и умотал, даже не попрощавшись (хорошо хоть деньги уже проплачены были), а куда… недалеко тут, Грошик покажет, если захочешь.
–Почему Грошик? А тебе лень, что ли?
Настала Касамова очередь мяться и прятать половину лица за винной кружкой. Пил он теперь долго, маленькими глотками и любому стало бы понятно, что он попросту тянет время – так не хотелось ему отвечать Юллин. Но терпения у эльмы было хоть отбавляй, да и вино закончилось, – так что, как не старался Одноухий оттянуть неизбежное, ему пришлось разговориться:
–Почему лень? Хоть сейчас пойдём. Только не люблю я места показывать, где мертвяков находили.
–Мертвяков?
–Именно. Убили моего бывшего постояльца, да ещё и ограбили в придачу…
–Кто?
Варщик развёл руками: – Откуда ж мне знать? Одно точно скажу-не наши это!
–А кто тогда? Переплюйские? И почему ты так уверен, что Рыжеблуд к этому руку приложить не мог?
– Рыжеблуд-то? Так не до этого ему было, и его подручным тоже. Свои бы жизни сохранить, не то, что чужую забрать. Поэтому и насчёт людей Переплюя я тоже в больших сомнениях. И вообще, тебе лучше у Лохмотя спросить: он после всех событий этим делом занимался.
Юллин задумалась:
–Опять Лохмоть… Тебе не кажется варщик, что его становится слишком много? …Кстати, а постоялец этот ничего у тебя не оставил случайно?
–Сам не оставил, – недовольно засопел Касам. – Другие оставили.
–Как это?
–Так это! – разозлился Одноухий. – Его пустую повозку под мостом нашли и анопа его там же – передними ногами по грудь уже в грязь ушла. Её видать выпрягли, да она от убивцев в тину и скаканула. А возиться с ней они не захотели или времени не было, что, скорее всего. Ну, Детинушка, со своей силой недюжинной, анопу оттуда выдернул, а тут и Грошик подвернулся: – «Это ж нашего постояльца скотинка» – говорит. Привели её во двор мой, я возьми и скажи, что жилец съехал, а за последние две седмицы не заплатил…
–А он не заплатил?
–Да всё он отдал, что полагалось! – взбеленился Касам. – Просто получилось так! Сама подумай – целая анопа с неба, считай, свалилась – кто ж от такого откажется?!
– Понятно. Обдурил ты всех, в общем. Эх, варщик, варщик, – эльма сокрушённо покачала головой: – Не доведёт тебя жадность до добра, помяни моё слово.
–Почему это? – недовольно буркнул Касам. – Вон она, анопа-то, стоит себе спокойно в сарае, и никто меня пока на обмане не споймал. Разве ты только… Так я ж тебе как товарищу рассказываю, мы ж сейчас одно дело делаем, так?
–Так-то оно так, – вздохнула Юллин. – Одного не пойму, ну как тебе в голову не пришло, что ты сам себя в ловушку загнал? Ведь мозги-то у тебя вроде на месте! Или, когда нажива в руки прёт, они у тебя в другое место перемещаются?
–С чего ты решила? – надулся варщик.
–Сам посуди: постоялец этот у тебя кого-то ждал, так?
Ну так, – согласился Касам.
И этот кто-то всё не ехал и не ехал?
Касам опять разозлился:
–Чего ты мне мои же слова пересказываешь? Уж не совсем я тупой, что б ни помнить о чём речь у нас с тобой шла!
–Да нет, барн Касам, как раз-таки и тупой! – эльма заразительно рассмеялась, такое обиженное лицо было у хозяина кашеварни. – Ты ведь даже не помыслил, что этот кто-то всё же мог приехать. И чтоб он здесь увидел? Друга убили, вещи украли, а тут такой подарок – анопа убитого-вот она, у хозяина кашеварни стоит, в которой сотоварищ обретался. И на кого бы это, как ты думаешь, его подозрение в первую очередь пало? – с явной издевкой спросила Юллин.
–Так люди бы ему объяснили всё,– продолжал гнуть свою линию Одноухий.
–Конечно объяснили бы. Потом. На поминках.
На каких ещё поминках? – удивился варщик.
–Да на твоих, голова ты садовая, чьих же ещё? Пойми, тот, кого ждал путник, мог оказаться из тех, кто сначала делает, а потом думает.
–А....вот оно что,– оторопело, произнёс Касам. Такое развитие событий явно ему в голову не приходило. – Так я это… завтра же анопу на торговище свести велю. Пусть Фильт продаст её и дело с концом.
Эльма устало вздохнула: – Касам, Детинушку точно не ты воспитывал, а? Уж больно вы по уму схожи порой. Ну зачем тебе теперь – то её продавать? Времени прошло уйма. Скорее всего, уже никто и не приедет.
–А я думаю, приедет, – неожиданно заявил Касам. – Вернее уже приехал. Значит, говоришь, туповат я стал на старости лет? Согласен. Может мелочи какие быстро, как раньше, уже и не доходят. Но вот главное, основное, я хорошо вижу. Знаешь, почему постоялец мой сказал, что ему повезло? Да потому, что через полторы седмицы после его приезда хозяин «Рыбного места» кашеварню-то продал. Вот и пришлось бы ему, страннику этому, другое место искать. А ведь мог и не найти. Конечно, кроме «Сивоусого Сома» и другие кашеварни имеются, да вот только далековато от них до нашей пристани.
–А здесь только твоя одна что ли?
Из приличных одна моя осталась. Старое «Рыбное место» так и стоит заколоченным, а «Корма» больше сарай напоминает, чем кашеварню и там встать на постой – это совсем себя не уважать! И тогда так было.… Есть ещё две, но в них жилых комнат нет. Там, в основном, мореходы с кораблей собирались-пили, да девок щупали. Сейчас и они позакрывались. Можно, конечно, и в Троедомье поселиться – Рыжеблуд тоже лишнюю копейку жалует, да только не было у путника нашего желания кому не попадя на глаза лезть: не зря же он даже Грошика на порог не пускал. А находиться именно здесь ему, ох как надо было, похоже. Вот как тебе, например. Ты ж, смотрю, тоже на всё готова, лишь бы у Дальней пристани находиться. И ждал он тоже не просто так. Было у него что-то, что предъявить он должен был тому, кто на встречу не заявился. Оттого и в комнату к себе никого не пускал, что б ни увидали лишнего, не украли… Так что же ты так опоздала-то, девонька, а?
Эльма внимательно посмотрела на Касама и, опустив голову, глухо проговорила:
–Это не я опоздала, варщик. Это его слишком поторопили.
На торговище
Приовражное торговище уже постепенно сворачивалось. Юллин в досаде кусала губы: