Кинулись в детскую – от сквозняка тюлевые занавески вспорхнули под потолок – подстилка пуста! «Эрмитажного» кота тоже не наблюдалось, а разодранная сетка на окне красноречиво указывала на зачинщика побега!
К счастью, удалось поймать такси и уговорить водителя «принять на борт» животных, из которых одно будет ну очень большое и к тому же испачканное кровью. Однако у въезда на территорию Дворцового ансамбля их ждал только истерзанный Мартин. Брысь пропал!
Потрясенный ужасной новостью, Саша перестал есть и целыми днями лежал, отвернувшись к стене, обессиленный высокой температурой. Его родители разместили объявление о поисках питомца в интернете и оклеили листовками весь город, но телефон молчал, а если и звонил, то совсем по другому поводу.
Александра Сергеевна каждый вечер проводила у постели внука. Чтобы возродить в мальчике надежду, она напомнила о необыкновенных способностях Брыся (хотя сама в них до конца не верила) и осторожно предположила, что кот снова переместился во времени. К тому же охранники, которым пришлось разнимать псов, говорили, что произошла драка возле решетки ливневого стока, почему-то сдвинутой в сторону!
Саша сел в кровати, и его потухшие глаза засияли:
– Конечно! Он же хочет найти Янтарную комнату!
Ночью Лина и Николай Павлович опять подскочили – на этот раз от крика: «Мапа!» («Мапа» было первым словом, произнесенным маленьким Сашей в ответ на традиционно глупый вопрос взрослых, кого малыш любит больше, и сохранившимся в семейном обиходе.)
Сынишка, вооруженный лупой, рассматривал пожелтевший от времени снимок прапрадедушки.
– Смотрите! – он протянул родителям увеличительное стекло и ткнул пальцем в расплывшееся белое пятно внизу старенькой фотографии.
Николай Павлович склонился над лупой, потом принес еще одну, помощнее (дома он хранил целый запас – штук шесть, не меньше, потому что любил в свободное время разбирать ксерокопии старых манускриптов). На фотокарточке, сделанной в первые дни войны, у ног Семена Николаевича сидел большой кот – на светлом фоне выделялась темная полоска вокруг шеи. При сильном увеличении под лапами у зверька обнаружился листок бумаги, а на нем то ли нарисовано, то ли написано что-то – не разобрать…
Глава четырнадцатая, в которой прошлое становится настоящим
Утром Николай Павлович отвез фотографию своему знакомому, который работал в Питере в одном научно-исследовательском институте, и попросил «поколдовать» над снимком в лаборатории. Через пару дней они получили несколько увеличенных и оцифрованных фрагментов, с которых на них смотрел … пропавший Брысь! Перед ним лежал листок с тремя широкими полосками, как будто кто-то вытер о бумагу испачканную в краске малярную кисть, а получилась заглавная буква «Т» с хвостиком внизу. И еще одна любопытная деталь – правая лапка кота была черной!
– Может, он случайно наступил в свежую краску? – предположила Лина, стараясь пока не думать о наглядном примере перемещения во времени.
– Она одна, – вдруг произнес Саша.
– Что? – хором воскликнули родители и бабушка.
– Ну вот же! Если перевернуть, то получается единица! Брысь знал про фотографию и шлет послание! Мама, ты же читала, какой он умный!
– Значит, одной легендой меньше! – Николай Павлович вскочил и принялся мерить шагами гостиную, где собрался семейный совет.
– Ты о чем? – Лина давно не видела мужа таким взволнованным.
– О том, что никакой копии Янтарной комнаты не было! Значит, под развалинами Королевского замка все-таки погиб оригинал! И … неужели Брысь видел твоего прапрадедушку?! Голова идет кругом!
– Что же с ним будет? Ведь там скоро начнется война! – горестно всхлипнул мальчик, а через секунду разразился полновесными рыданиями.
Взрослые помрачнели – они еще никогда не сталкивались так близко с историей, а прошлое не становилось настоящим! Живым мостиком кот соединил их с человеком, которого они знали лишь по старенькой пожелтевшей фотографии, и перенес ему частичку их памяти и тепло прикосновений…
Вытирая ладонью мокрые от слез щеки, Александра Сергеевна вышла на кухню, чтобы накапать себе валокордин и поставить чайник.
Герой ночной баталии, перемазанный зеленкой, лежал посреди гостиной, положив морду на вытянутые передние лапы. Его большие уши подрагивали, ловя каждое слово, а глаза были полны печали. Мартин стыдился, что не уберег товарища, и не понимал, куда тот исчез. Наверное, в пылу драки они столкнули кота в ливневый сток и он утонул.
Правда, любимые Люди обнаружили пропавшего на карточке из альбома, который он, к счастью, не успел сильно испортить, пока находился в несмышленом возрасте. Но как Брысь там оказался, Мартин уразуметь не мог. Что не удивило бы искателя приключений, так как его мнение о собаках никогда не было высоким!
Созданная путешественником во времени теория, что для перемещений, помимо отверстия, необходимы неожиданность или испуг, полностью подтвердилась! Тем более, на этот раз было и то, и другое! Жаль, не досмотрел битву до конца и не знает, кто вышел победителем – теперь придется мучиться неизвестностью и переживать за Мартина, хоть он и лопух!
Потоком воды кладоискателя вынесло в поросший тиной пруд, и он долго отряхивался от липкой зелени. По сочному цвету листвы и травы Брысь сразу определил, что из конца августа попал в разгар лета. Из зарослей, окружающих водоем, он выбрался на усыпанную мелким гравием дорожку и отправился на звук голосов, минуя павильоны-минидворцы, ажурные беседки, таинственные гроты и многочисленные мраморные фигуры, расставленные по всему парку. Следовало определить год, куда он «приводнился»!
Уши «привели» в огромный двор (пожалуй, побольше Парадного в Зимнем дворце!), который скрывался за Главным фасадом. С обеих сторон длинными полукружьями тянулись одноэтажные здания, примыкающие к боковым флигелям, над северным – искрились позолотой церковные купола.
В толстом фолианте эти дугообразные строения как-то сложно назывались. Брысь даже задержал дыхание, чтобы вспомнить … Циркумференции! (Он выдохнул, довольный памятью.) В них располагались мастерские и прочие службы.
Во дворе кипела жизнь – въезжали и выезжали грузовики (правда, гораздо меньше тех, что он встречал на улицах родного Питера, да и «физиономиями» они отличались – «носы» вытянутые, а фары прикреплены на железные штыри и чем-то похожи на рачьи глаза); возле сложенных штабелями ящиков суетились люди.
Острое кошачье зрение выхватило знакомое лицо. Ба! Да это же Сашин прапрадедушка, как бы смешно это ни звучало по отношению к молодому, лет двадцати пяти, человеку! Фамильное сходство налицо: курносый нос, слегка оттопыренные уши, темные волосы и глаза серо-голубые. Как там его? Семен Николаевич, резчик по камню и ученик того самого Баранова, которому глава государства Сталин поручил выполнить копию шедевра (конечно, если эта версия верна!).
Неужели он очутился в самом переломном моменте истории Янтарной комнаты?! (В теорию о перемещении нужно добавить пункт о силе мысли!) Впрочем, это означало, что скоро ВОЙНА, а возможно, она уже началась…
Глава пятнадцатая.
Янтарная комната
От мрачных предчувствий похолодели уши. Теперь путешественник во времени уже всеми вибриссами ощутил царившую вокруг напряженность, да и лица людей были сосредоточенны и строги.
– Что нас ждет?!
Мелодичный голосок принадлежал кошечке мраморной расцветки. Она приблизилась к Брысю и уселась рядом на красный гравий.
– Музейные экспонаты увозят! Наверное, и сотрудники уедут вместе с ними, останемся только мы да мыши! Кстати, меня зовут Марго!
– Ван Дейк! – печально отозвался искатель приключений.
Худшие опасения подтвердились! Все-таки знать будущее наперед – тяжкая ноша…
Однако Брысь тут же вспомнил о миссии, которую сам себе определил, и стряхнул уныние.
– Вы не могли бы проводить меня в Янтарную комнату?
(С дамами знаток Придворного этикета всегда был подчеркнуто вежлив!)
Марго удивилась неожиданному повороту в только-только начавшейся беседе, но ответила утвердительно и побежала к подъезду ближнего флигеля. Массивные двери стояли распахнутыми настежь, выпуская людей с тяжелыми деревянными ящиками, так что каждый несли двое, а то и четверо.