— Мне не торопиться домой? Мешать буду… вам? — на последнем слове голос срывается.
— Еще чего! Быстро домой! — внезапно рявкает Ян. — Я предупредил исключительно для того, чтобы ты была готова… хм… к шоу, — заключает тихо. — И чтобы знала: скоро вся эта хрень закончится.
— Ясно, — отключаюсь, не прощаясь.
Вздохнув, быстро сажусь в машину. Чтобы не передумать. Выбираю место за водителем и откидываюсь на спинку кресла, тщетно пытаясь совладать с беспокойным трепетом в груди.
* * *
Полчаса спустя автомобиль вдруг останавливается на пустынном участке трассы, недалеко от заправки.
Выпрямляюсь, осматриваюсь по сторонам и устремляю взгляд на затылок Филипа. Мужчина глушит двигатель и, не оглядываясь, покидает водительское кресло.
— Перегрелись, — кидает на ходу, пользуясь тем, что я ничего не понимаю в машинах. — Придется подождать немного. Принести вам воды? — кивает на магазинчик у заправки. — Или, может, чай или кофе?
— Нет-нет, — лихорадочно головой машу.
Этого еще не хватало! Никаких напитков из чужих рук.
Не обронив ни слова больше, Филип хлопает дверью и шагает прочь.
Проходит некоторое время прежде чем машина открывается вновь, а рядом со мной вдруг кто-то садится. Резко поворачиваюсь и едва не вскрикиваю, увидев Александра Левицкого.
Близко. В замкнутом пространстве. Наедине.
— Привет еще раз, доченька, — хрипло произносит он, а я покрываюсь липкими мурашками.
Нет, сейчас не время для паники! Нельзя! Мне здравый смысл необходим.
Дергаю свою дверцу, и она на удивление легко поддается. Распахиваю и ставлю одну ногу на асфальт, но мимо на полной скорости проносится автомобиль — и я инстинктивно опять прячусь в салоне.
— Как видишь, я не заблокировал двери, хотя мог, — без тени злости говорит Александр.
Кошусь на него: сидит спокойно, даже не собирается останавливать меня, а нападать — тем более. Задумчиво рассматривает свои часы, запонки поправляет.
— Филип с вами заодно? — выпаливаю я, ища начальника службы храны взглядом. Но его и след простыл.
— С нами, доча, с нами, — поправляет меня «папа», а я тянусь в карман за телефоном. — Хочешь Яну позвонить? — догадывается он, но даже не двигается. — Я мешать не буду. Давай… Он запретит тебе говорить со мной, прикажет вернуться в особняк немедленно, уволит Филипа и приставит к тебе другую охрану, а если придется, то и вовсе в четырех стенах запрет и на цепь посадит, лишь бы не подпустить к родному отцу, а сам… не скажет ни слова правды.
Отчасти Александр прав: Ян продолжит лгать мне и уворачиваться от ответов. Он всегда так поступает. В то время как я в любой сложной ситуации неосознанно жду его помощи. И сейчас тоже…
Взвесив все «за» и «против», я закрываю контакт Яна и убираю телефон, все-таки успев незаметно зажать кое-какую кнопку. Подстраховка мне не помешает.
— Почему я вдруг должна доверять вам? — своим вопросом даю «зеленый свет» дальнейшему разговору с Александром.
У меня все равно нет выбора — я выслушаю его. А верить или нет, решу позже. В спокойной обстановке.
— Давай на ты? — расслабляется он. — Родные люди!
— Не уверена, — хмыкаю честно. — Чего же вы… ты хочешь от меня?
— Дай-ка угадаю, что происходило с тобой с того момента, как ты переступила порог особняка в надежде обрести семью… — важно чеканит Алекс Левицкий, уходя от кокретики. — Тебе лгали. Тебя хотели выжить оттуда любыми способами. Возможно, на тебя даже покушались.
Бьет по больному, но я не позволяю себе скатиться в эмоции. Не подходящие для этого время, место и компания.
Собирая жалкие остатки силы духа, отгоняю страхи и возвращаю себе холодный рассудок. Несмотря на то, что в опасной близости со мной МУЖЧИНА. Которого я, не взирая на его слова, по-прежнему ощущаю чужим. Но…
— Па-ап? — шокирую и одновременно радую его обращением. — А где ты был все эти годы?
И подбородок вздергиваю. Шах и мат, папуля!
— Я вынужден был скрываться от этой семьи, — отзывается незамедлительно, немного дезориентируя меня. — И спрятать вас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— В детдоме? — фыркаю с обидой.
— После покушения, организованного Якубом, отцом Яна, и гибели вашей матери — у меня не было иного выбора, — поражает откровением. — Я оставил вас в России, а сам рванул в Канаду, запутывая следы.
— Но… — растерянно выдыхаю. — Зачем Якубу убивать собственного брата?
— Ради наследства, — пожимает плечами.
— Но как же… Адам? Он не допустил бы!
— Адам всегда любил Якуба больше, баловал его, — горько усмехается Александр. — И брат решил, что наследство полностью ему должно достаться. А мне ничего не положено. Ни мне, ни моим детям. Якуб хитростью отлучил меня от семьи, поссорил с Адамом, обвинил в том, чего я не совершал. Вынудил покинуть Польшу. А когда узнал, что я женился и обзавелся детьми, видимо, решил довести дело до конца.
— Тогда нужно рассказать обо всем Адаму! — возмущенно вскрикиваю я и замечаю, что «отца» моя реакция удовлетворила. — Он должен знать правду, — добавляю сдержаннее.
— Адам души не чает в Яне, а меня считает мошенником, — отрицательно головой качает. — Его не переубедить. Да и зачем это мне? Плевать на него и на его наследство, — выпаливает неожиданно и поворачивается ко мне всем корпусом. — Я за тобой приехал, дочь.
Подается ближе, намереваясь обнять, но я отстраняюсь.
— Если что, у меня ничего нет. Никаких денег, — тараторю я. — Я не имею права распоряжаться своей половиной компании самостоятельно.
— Да на хрен мне не нужны эти проклятые деньги, — вспылив, заявляет Левицкий, зато увеличивает расстояние между нами. И я выдыхаю с облегчением. — У меня собственная фирма в Канаде. Да, я в курсе бизнес-игр Адама. Он всегда любил сложные схемы. И знаю, что пока Адам жив, действует его условие. Все, чего я хочу, вырвать тебя из лап Левицких! — эмоционально взмахивает руками, а я прикрываюсь импульсивно. — Ян — «достойный» сын своего отца Якуба. Судя по тому, что я успел выяснить, он тоже помешан на наследстве. И, боюсь, ни перед чем не остановится, лишь бы заполучить всю компанию, — замираю, внимательно слушая дальше, а Алекс рад стараться. — Думаешь, Яну нравится нынешнее положение дел? Просить подпись у внезапно объявившейся родственницы? Ведь все контракты вы должны подписывать вдвоем. Ян с удовольствием избавился бы от тебя. Наверняка уже пытался. Но не может, пока компания на двоих. Я же готов спасти тебя из этой грязи.
Перед глазами проносятся образы недавнего прошлого: грубое отношение Яна, его угрозы выгнать меня из особняка, обвинения в мошенничестве. Отравление…
И вдруг. Резко вспыхнувшая любовь Яна ко мне. Забота. Доверие.
Слова. Много слов. И все лживые.
Фиктивная жена, мутные схемы, обещания, манипуляция моими чувствами.
Ян не отпустит меня в Россию. Это факт. Но в чем причина?
Любит меня? Или не хочет терять компанию?
— Я не прошу меня спасать… — сопротивляюсь я, но внутренне надламываюсь.
— Мика, тебе не сбежать от Левицких, пока на тебе половина компании, — подтверждает мои худшие догадки Александр. — Ян будет искать тебя. Все силы бросит, а с его деньгами тебе будет сложно воевать. В противном случае я бы увез тебя сразу же в Канаду. Но… для начала нужно избавить тебя от кандалов в виде наследства.
— Компания уйдет в благотворительный фонд, если я решу сделать что-то без ведома Яна… — сообщаю я.
— Да и черт с ней, — отмахивается «отец». — С другой стороны, можно поступить иначе, — медленно проговаривает, посматривая на меня. — Условие Адама не распространяется на тот случай, если компанию заберет кто-то извне. Ты не имеешь права продать или переписать свою долю на кого-то, но ты вполне можешь потерять ее… по неопытности… Точнее, сделать вид… У тебя есть доступ ко всем документам компании. А у меня есть люди, которые могут помочь нам. В самые сжатые сроки…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Впиваюсь взглядом в лицо Александра, осознавая, к чему он ведет.