леса до входа в отель, у которого их взволнованно ждали Моросик и Марианна. При виде такого появления своих друзей они разинули рты.
– Почему вы не у загона? – крикнул Коля, приземляясь.
– Нам пришлось уйти, Модест пошёл туда проверить, всё ли нормально, – произнёс Моросик. – Святые небеса, что с вами? И почему вы летели с оленем?
Коля посмотрел на Ларису – надо отдать ей должное, она держалась молодцом, не вопила и безоговорочно следовала всем его действиям, просто была очень серьёзной и молчала. Прежде чем они с Ларисой успели что-то ответить своим друзьям, двери раздвинулись, и ребята машинально сделали шаг назад. Но человек, который спешно вышел из гостиницы, даже не заметил их, торопясь куда-то. Это был…
– Леопольд Разумовский? – удивилась Лариса. – Но что он здесь делает?
Не успел ей кто-либо ответить, как из дверей выскочили Джеральдина и Астрия – внучки Лютенции – и понеслись вперёд. Астрия заметила ребят и испуганно дёрнулась. Пару секунд девушка, застыв, смотрела на ребят и оленя, а потом побежала вслед за сестрой. Коле по лицу Астрии показалось, что они с сестрой совершили какую-то проказу, но думать об этом сейчас времени не было.
– Пойдёмте уже обратно, пока нас ещё кто-нибудь не увидел, – взмолился Моросик. – Только отпустите уже этого оленя.
Но они не могли вернуть оленя в загон – сзади как раз раздался голос Модеста, недовольно разговаривавшего с Топотошей у загона. Судя по звукам, гном-проверяльщик и домовой как раз направлялись сюда. А раз домового на месте не было…
– Скорее, в гостиницу! – скомандовала Лариса со смесью страха и восторга и потянула оленя к дверям. – Уходим!
– Ты… ты сошла с ума! – изумился Моросик.
Но других гениальных идей и уж тем более времени на их обдумывание не было. Всё происходило быстро и в большой суматохе. Коля сам не понял, как им удалось вместе с оленем вломиться в двери и пройти внутрь, не будучи кем-то замеченными. На рецепции и у мраморной лестницы никого из взрослых людей не было, а несколько ребятишек в ярких пижамках, игравших у ёлки, даже не обратили на них никакого внимания. Моросик громко выдохнул. Теперь оставалось лишь преодолеть расстояние от столовой до винтовой лестницы, что была за ней.
– Притащить в гостиницу оленя, потеряв всякий разум, – зашептал блондин Ларисе, когда снова обрёл дар речи. – Навлечь на нас всех беду и совсем потерять здравый рассудок…
Эта речь явно должна была быть долгой, но Моросик резко умолк: за дверью раздавались голоса Модеста и Топотоши – домовой и гном вот-вот должны были зайти в гостиницу! Олень резко фыркнул, и друзья в ужасе застыли.
– Что это? Я слышал какой-то странный звук, – услышал Коля голос Модеста.
Сердце мальчика отозвалось на эту фразу гулким ударом.
– Что вы, – удивлённо проговорил Топотоша. – Вам показалось.
Потянув за собой оленя, ребята побежали направо и спрятались за мраморной лестницей у туалетных комнат. Из укрытия Коля хорошо видел, как Модест снял с себя мокрый от снега халат и с размаху бросил его вместе со своим портфелем на стойку рецепции – размах был такой силы, что из открытого портфеля выпали бумажки и какая-то красная папка… Спохватившись, Модест запихнул папку обратно в сумку и вместе с сумкой побежал с домовым, на ходу теряющим от спешки тапки, в сторону десертной.
– По-моему, что-то случилось, – прошептала Лариса.
Друзья вместе с оленем кинулись обратно на то место, где стояли, и потом тихо-тихо придвинулись к двери, ведущей в столовую. Они побоялись подходить очень близко, так как дверь была открыта, но Коле отлично было видно, что в столовой находятся четверо – гном Модест, домовой Топотоша, сыщик Феладиум Скорнелли и незнакомая женщина. Она плакала.
– Зачем вы позвали меня, госпожа Сиреневая? – услышал Коля спокойный, успокаивающий голос Феладиума.
– Я… я… Ох, господин Скорнелли, – шумно выдохнула женщина сквозь слёзы и спрятала лицо в ладонях. – Мой выдумщик исчез.
Коля видел, как Топотоша и Модест подпрыгнули при этой новости, но сам сыщик стоял на месте без единого движения рядом с огромным блюдом с трубочками со сгущенкой и черничным кремом госпожи Кареглаз.
– Как он мог исчезнуть? – спросил Феладиум. – Где он находился в момент пропажи?
– В но… номере. Вместе со мной, – несчастная волшебница сглотнула. – Мы приготавливали праздничные упаковки для… ох… для подарков. И в какой-то момент я уронила ленту, нагнулась за ней, а когда повернулась… Когда я повернулась…
Феладиум, Топотоша и Модест смотрели на неё – выражение их лиц Коля не видел, но догадывался, каким оно могло быть.
– Когда я повернулась, его уже не было, – сделав усилие над собой, продолжила волшебница. – Он просто исчез.
Что-то внутри Коли будто рухнуло вниз и осталось в пятках, разнося по всему телу лёгкую дрожь. Домовой Топотоша рухнул вниз с фразой «Ох, бабушка моя домовая», будто его подкосило. Феладиум Скорнелли не двинулся с места.
– Как это возможно? – громко осведомился гном-проверяльщик. – Как можно просто исчезнуть? Что вы скажете на это, Феладиум?
– Полагаю, выдумщик мог переместиться куда-нибудь? – произнёс Феладиум. – При помощи волшебного лифта, например?
Несчастная волшебница помотала головой.
– Нет… не мог. Понимаете, он у меня ещё маленький, – объяснила она.
Тут она громко вдохнула, явно сдерживая новый порыв рыданий. Домовой лёг на живот и обнял пол.
– Что вы делаете? – недовольно осведомился у него гном-проверяльщик. – Вы в здравом уме?
– Я пытаюсь услышать историю резиденции за сегодняшний день, – ответил Топотоша. – Я же домовой, это моё особенное волшебство.
Модест круто развернулся и посмотрел на Феладиума:
– Вам, конечно, виднее, Феладиум, но я бы не стал позволять домовым участвовать в расследовании. Тем более, с такими методами.
– Не плачьте, – мягко сказал волшебнице Феладиум, не обратив внимания на слова гнома. – Выходит, ребёнка унёс с собой кто-то другой? Волшебник или какая-то сила?
– Так никого же не было в номере! Кроме меня, – грустно произнесла женщина.
Лежащий на полу Топотоша поднял голову и спокойно пояснил:
– Никто не может попасть в гостиницу без моего ведома. И никто не может забрать кого-то из гостиницы так, чтобы я об этом не узнал. Даже с помощью волшебства.
Феладиум посмотрел на него.
– Даже когда вас нет на рецепции?
Топотоша кивнул.
– Как же вы узнаёте обо всех непрошенных гостях? – спросил сыщик.
– Я домовой, – ответил Топотоша. – Я чувствую. В этом всё дело.
– Вот видите! – всплеснул руками Модест. – Он даже не может ничего объяснить. Феладиум, я бы не стал позволять домовому высказывать свои версии.
Несколько мгновений сыщик спокойно смотрел на них обоих, а потом вновь повернулся к волшебнице:
– В