уверяет, что пошлёт за книгами тут же. Сгружает с колен кота и всё-таки подкидывает в камин пару поленьев. Отмахивается от её невольного движения: да сидите, министру иногда полезно встать и размяться, чертова сидячая работа, клятые бумаги, секретные донесения и заговоры.
Он так и говорит — заговоры.
— В общем, пренеприятные твари. Сколько я помню — живучие, увёртливые и ядовитые, словно придворные, когда вводишь новый налог на знать. Но я думал, что их всех истребили? В старые добрые времена этим занимались те, кто блюдут нас от величайших опасностей. Я об этих Орденах, которые мнят себя тайными, ну, знаете. Тающие, к примеру.
О тайных Орденах Служения Кайетте Гриз слышала всё больше легенды и сказки. В них были маги, отрекающиеся от Дара, чтобы обрести нечто большее… навеки рвущие со всем в этом мире и отдающие себя служению в Ордене. Тающие… что-то дальнее и смутное. О тех, что, будто бы, появляются и пропадают словно тени, могут переноситься с места на место без вира, словно истаивая в воздухе… о тех, что — хранят.
О Пастырях стада людского, — думает она и поражается: откуда пришло на ум?
— Я не слыхала о том, чтобы Тающие или кто-либо ещё из Орденов занимались истреблением веретенщиков.
— Да, точно, это же засекретили. Не всем хотелось распространяться о том, что привело к Сонному Мору — учитывая, что веретенщиков создали учёные одной из стран. Вы не знаете, какой? А я бы на наших поставил — мощная научная база, в Академии Таррахоры было предостаточно таких вот гениев, выходцев из Айлора. Академия блюла нейтралитет во время Братских войн, но они могли бы… впрочем, я отвлёкся. Так вот, эти милые твари размножались весьма стремительно, и очаги Сонного Мора начали вспыхивать уже и в Крайтосе… видимо, туда кто-то завёз парочку случайно, с товаром или в сундуках. И тогда-то за дело взялись Тающие. Чтобы уничтожить всех веретенщиков им понадобился не один год, но господа Тающие оказались упрямыми и довели дело до конца, как требует их кодекс. Вернее, я-то полагал, что дело доведено до конца, но раз уж веретенщики здесь — получается, парочка сохранилась?
— Нет. Нет, иначе они бы опять размножились. Это спячка, или…
— Или кто-то нашёл старый рецепт и сумел возродить их из небытия? — Хромой Министр излучает неприкрытое восхищение. — Даггерн, иди сюда, малыш. Кто же это такой талантливый? И неужели это всё было затеяно исключительно ради моей дражайшей супруги, госпожа Арделл, вы как полагаете?
Я полагаю, что в вашем упоминании дражайшей супруги слишком много насмешки. Гриз сжимает пальцы на мягкой кошачьей шерстке и удерживается от опасных слов.
— Пока что не знаю. Но надеюсь узнать.
— Сделайте милость, госпожа Арделл, я не останусь в долгу. Если где-то в Айлоре, да и вообще, в Кайетте, такая опасность… О, конечно, я тоже буду искать — возможности у меня немалые, но вот знания… кто может сказать, достаточно ли их окажется. Так что я полностью полагаюсь на вашу группу. Вы, видно, удивлены, госпожа Арделл? Думали, я начну бросаться подозрениями вроде «Она была укушена, как только подписала с вами контракт, разве это могло быть случайно?»
Гриз пожимает плечами. Она уже думала об этом. Нужно было внимательнее осмотреть платье и обуви Касильды, теперь уже поздно — слуги уже вычистили, конечно.
— Вы позволите мне сказать откровенно, господин Шеннетский? В случае с вами меня бы не удивила никакая реакция.
— Ну, и отлично, — отзывается Хромой Министр. — Итак, конечно, я полагаюсь на вас в том, что касается расследования всего этого. Как эти твари вообще проникли на территорию? Кто их вывел? И главное — кто это осмелился злоумышлять против моей дражайшей супруги?
— Или против вас?
Эвальд Хромец переглядывается с обоими котами.
— Меня?
— Господин Шеннетский, а вы не думали о том, что подвергаете себя серьёзнейшей опасности, приходя сюда? Веретенщик ведь может быть где угодно. А лекарство…
— Ах да, поцелуй любви. Никогда не понимал, каким образом это работает — впрочем, Камень и его дары людям не менее загадочны. Я не достиг бы такого положения, госпожа Арделл, если бы боялся риска. Кое-кто утверждает, что я трусоват. Может, так, — но в политике ты никто, если не идёшь на риск или у тебя нет запасных вариантов.
Значит, полагает, что веретенщик ему не страшен. Либо (Гриз почти слышит скептическое хмыканье Мел) всё-таки есть та, которая полюбила Эвальда Шеннетского, либо… либо тот самый вариант. Да, тот самый вариант…
— У вас такой взгляд, госпожа Арделл. Не решили ли вы, что у меня попросту есть защита, потому что я — причина всего происходящего?
Он смотрит на неё с интересом, даже азартом — что ответишь?
— Я не могу этого решить. У меня нет доказательств.
— Ах да, доказательства. Без них приходится верить на слово, не так ли? Поверьте — что бы обо мне ни говорили, я искренне пекусь о здоровье моей дражайшей супруги. Как оно, кстати?
— Касильда Виверрент сейчас во сне после укуса веретенщика. Уверяю вас, мы делаем всё…
— Сколько у неё времени, как по-вашему? В тех историях, которые помню я, люди засыпали иногда и до следующей луны.
В историях, которые Гриз почерпнула из наставнических дневников — тоже так. Но бывали случаи, когда смерть наступала и через три дня. И двое слуг умерли слишком быстро.
— Я не хотела бы делать каких-нибудь прогнозов, — отзывается Гриз осторожно.
— Но вы, конечно, начали поиск лекарства? Как это было в хрониках… «Тот, кого полюбил или же тот, кто полюбил тебя…» Пожалуй, мне стоило бы попробовать — как-никак, я муж Касильды Виверрент. И, как я уже говорил, ближе меня…
Гриз посещает отвратительное чувство прогулки по чуть подтаявшему, похрустывающему льду.
— Боюсь, я не могу вам это позволить.
— Простите? — Хромец смотрит с весёлым каким-то изумлением. И Гриз привычно облекается во внутренние стены крепости. Захлопывает ворота, поднимает стяги.
— О ваших отношениях с женой достаточно известно. И Касильда не назвала ваше имя перед тем, как погрузиться в сон.
— Но мы не можем исключать тайной влюблённости, — замечает Шеннет со слишком серьёзным выражением на лице. С таким выражением обычно отпускают отличные шутки. — Чьё же имя она назвала? Эвклинг Разящий? Бенис Чатр? Может быть, этот бедный мальчик Йеллт Нокторн — слышал, ему нездоровится, какая неприятность. Никаких имён? Очень похоже на дражайшую мою супругу — обожает секреты, вы, наверное, слышали про королеву Арианту. Прятать целую наследницу престола от своего же мужа в своём поместье — нужна исключительная любовь