что с годами она может превзойти великую Целительницу Летейю Стриан. Ту, что сейчас называют Девятой Кормчей.
Гриз Арделл подтягивает к груди колени. Упирается в них подбородком и глядит, глядит в огонь, словно зачарованная видениями в нём.
— Почему она его не оставила?
— Что? Арианта?
— Нет, тут я знаю — Шеннет связан обетом служения. Почему Касильда Виверрент не расторгла брак? После того, как на трон взошла Арианта? Касильда ведь столько сделала для королевы. Возвела её на престол… а решение о браке принималось узурпатором. Разве нельзя было это как-то…
— Расторгнуть брак аристократов такого уровня не так просто. Даже Неполный Брачный в случае соединения двух родов — очень серьёзный обряд. Я не слышал о таких случаях. Впрочем… слухи, знаете, ходят…
Сказка не желает писаться — обрастает клубком домыслов, запутывается в скользкой проволоке слухов.
— Говорили, что сама Касильда Виверрент воспротивилась предложению Арианты расторгнуть брак. Якобы она опасалась за судьбу неопытной и молодой королевы и решила находиться от Хромца поблизости — чтобы предупредить его возможные козни. По другим же сведениям — между Касильдой и Ариантой случилась серьёзная ссора, когда королева проявила милость к Хромцу. Касильда настаивала, что Шеннет не заслужил жизни… и… и…
Недостойно говорить так о хозяйке этого замка — когда сама хозяйка погружена в зачарованный сон. Но серые глаза с зелёными разводами внутри просят рассказать — и я выдыхаю:
— И я слышал ещё кое-что. Будто бы за годы отношения между Касильдой Виверрент и её воспитанницей ухудшились. Эвальд Шеннетский после своего Искупления принялся выслуживаться. Всё-таки, Айлор не зря теперь сравнивают с Ирмелеем по благосостоянию. Но Хромец втёрся в доверие к королеве, а Арианта Целительница всё-таки слишком чиста, слишком хочет верить в лучшее в людях, давать им шансы…
Как одна невыносимая, которая сейчас слушает меня, склонив голову.
— …словом, она поверила в его преображение и год назад отдала ему место первого министра. При дворе были недовольные, но их успокоил обет служения на Хромце.
— Но не Касильду?
— Это было в газетах. Уверяют, что Касильда пыталась переубедить королеву, но наткнулась на резкую отповедь. Утверждали также, что Арианту возмущали… фавориты Касильды.
— С этого места поподробнее.
Пришёл твой час, Рыцарь Морковка. Откладывай перо сказителя, берись за воображаемый клинок — и вступай со слухами в настоящий бой.
Что положу под ноги своей Даме — убитые сплетни?
— Об этом и раньше говорили — но достоверной информации немного, а то, что болтают в салонах… Вскоре после свадьбы с Шеннетским Касильде Виверрент начали приписывать множество романов с самыми разными… ну, словом, это всё можно было бы списать на придворные сплетни, однако количество… И недолговечность этих увлечений… Я правда, не хотел бы прибегать к непроверенной информации.
— Уговорили, — у неё всё-таки очень тёплая усмешка. — Сведения обо всех поклонниках Касильды можете придержать до того момента, как нароете что-нибудь весомое. Но насчёт этой размолвки с королевой всё-таки расскажите, это интересно.
— Это тоже было в газетах, — бесцеремонная Айлорская пресса, острее и лживее только пресса Вейгорда. — Королева Арианта якобы слишком часто начала появляться в обществе молодого Мечника, Хорота Эвклингского, его ещё называют Эвклингом Разящим…
— Это не он соперничал с кузеном короля Илая на аканторских состязаниях?
Я был на Турнире Разящего Клинка до того, как оказаться в общине Алчнодола. С трибун видел сражение фаворитов. Их было трое, лучших Мечников Кайетты: мрачный Дерк Горбун и грузный насмешник Мейро Багряномечный. И красавец Хорот, звонкий и ясный как сталь. Улыбающийся мечной плясун, легко скользящий под ударами, и явный победитель — если не на арене, то уж точно в глазах всех дам.
С Дерком Горбуном он сражался так, будто от этого зависит итог в войне Айлора и Вейгорда. И так огорчился от поражения, что проиграл ещё и Мейро потом.
— Эвклинг Разящий — отличный мастер меча, любезный кавалер, выдающийся охотник, — спохватываюсь, что последнее в глазах Арделл — едва ли комплимент. — И, как я понимаю, это всё, что его интересует: в каких-либо интригах он замечен не был, даже не состоял при дворе у Даггерна — был у себя в поместье. Но зато одним из первых присягнул королеве Арианте и с тех пор начал бывать при дворе куда как чаще. Если же вы о том, может ли он оказаться «лучшим из людей»… У него репутация щедрого благотворителя, мецената… И с Касильдой господин Хорот тоже был знаком, и эта размолвка между королевой и…
— Вы, значит, полагаете, что королева приревновала Касильду к своему фавориту? Или наоборот — Касильда приревновала королеву? И из-за этого Арианта отказалась расторгать брак своей наставницы с Шеннетом?
Учись, Рыцарь Морковка. Наверное, тебе нужно учиться разить вот так. Наотмашь, с точностью и беспощадностью хорошего Мечника.
— Могло быть и такое, верно ведь? В любом случае, я полагаю, что Эвальд Шеннетский тут тоже замешан. Как замешан во всём, что происходит в Айлоре, да и не только в Айлоре. Гриз, — я стараюсь, чтобы это не прозвучало слишком уж интимно, а оно звучит, звучит и заливает щёки проклятым алым. — Это очень опасный человек. И если его цель — как можно скорее овдоветь, то…
Она не слушает. Сидит, вглядываясь в огонь, словно ищет в нём какие-то знаки — сама похожая то ли на тайный знак, то ли на дивное видение в этих отсветах. И я позволяю себе — немыслимое. В отравленном замке с заснувшей хозяйкой, перед своим боем со сплетнями и слухами — позволяю себе тишину. Просто несколько мгновений покоя, в которые я пытаюсь навеки сохранить её образ: голова немного склонена в задумчивости, губа прикушена, вернулась морщинка между глаз. А из каштановых волос норовят уползти сразу две шпильки — наверное, чтобы волосы подхватили игру пламени…
Она кажется такой хрупкой в это мгновение, хрупкой, сомневающейся, уставшей — хочется протянуть руку, коснуться её, сказать какую-нибудь глупость про «всё непременно будет хорошо»…
В миг, когда я решаюсь, Гризельда Арделл поднимает подбородок, и под ресницами у неё взвивается колдовское зелёное пламя.
— Олсен, — говорит она.
Тороплюсь сделать вид, что просто хотел взъерошить волосы.
— Вдова Олсен, — поясняет невыносимая и вскакивает на ноги. — У вас же, вроде, возникло взаимопонимание с благотворительницами? Потрясите и их тоже — вдруг кто-то что-то слышал насчёт Касильды Виверрент и этого всего…
Жест её, по всей видимости, обозначает безобразие, которое творится при Айлорском дворе.
— Про этого Эвклинга-Хоррота тоже постарайтесь узнать. Начнут спрашивать, зачем это вам — напускайте тумана и закатывайте глаза — мол, не можете рассказать,