Читать интересную книгу Укрепленный вход - Стивен Соломита

Беббит открыл сумку, вынул четыре маленькие свечки и зажег их, предварительно удостоверившись, что каждая свечка устойчиво закреплена на цементном полу. Затем разбросал вокруг отводящие подозрения улики: около дюжины пустых пузырьков из-под крэка, несколько маленьких пакетиков, которые он положил около матраса, кучку сожженных спичек, три гнутые ложки, блюдце, дно которого закопчено гарью, около дюжины пробок, консервную банку с грязной водой, подкрашенной его собственной кровью. Немного подумав, он положил на матрас два шприца с видавшими виды иголками, которые подобрал в одном из притонов Инвуда. Конечно, пластмасса сгорит, но иголки останутся в золе от матраса, пока их не раскопает инспектор пожарной охраны.

Еще одну свечку он установил прямо на матрасе и зажег ее. Затем закрыл сумку и проверил каждый сантиметр пространства, чтобы удостовериться, не уронил ли он чего-нибудь во время работы.

Когда огонь свечи добрался до первой газеты, Моррис был уже у выхода. Он задержался на несколько минут, чтобы увидеть, как черный дым густыми клубами повалил к потолку подвала.

Единственное, о чем жалел Беббит на обратном пути к метро, так это о том, что сам он не может насладиться зрелищем появления пожарных в таком спокойном районе, как Холмы Джексона. Но утешал себя тем, что смотреть, собственно, и не на что. Никаких «поджаренных дружков», никакого Большого Пожара. Просто очень много дыма.

Глава 15

Черный дым, проникший в спальню Сильвии Кауфман, был тяжелым и влажным. Подогретый теплом трубы, он, наверное, пошел бы дальше наверх, однако Метью Хили, который давно уехал из «Джексон Армз», в свое время посчитал, что пробивающиеся с нижнего этажа свет и шум ему мешают, и заделал дыры вокруг розовым пенопластом. Большая двуспальная кровать стояла близко к радиатору, потому что с годами Сильвии становилось в ней все холоднее. Дым, которому некуда было деться, все плотнее окружал спящую старую женщину. Он продвигался вдоль постели Сильвии, пока не нашел маленькой щели между верхней частью двери и дверной рамой, устремившись к стене, где были расположены датчики пожарной сигнализации.

Во сне Сильвия видела Бетти Халука и свою дочь Мерилин маленькими девочками — не старше десяти лет. Сама Сильвия, естественно, была молодой женщиной. Должно быть, шел дождь, так как дети были в доме. В другое время Сильвия настаивала бы на том, чтобы они играли на свежем воздухе. Как бы то ни было, Мерилин села за пианино и стала наигрывать популярную мелодию из мультфильма Уолта Диснея «Веселый разговор». Они запели втроем. В этот момент раздалась сирена пожарной сигнализации.

Сначала Сильвия инстинктивно включила его в свой приятный сон, подумав, что пришел муж, но звонок звенел дольше, чем обычно. Внезапно сон пропал, и тогда ей показалось, что зазвонил будильник, который она неправильно поставила. Все еще с закрытыми глазами она потянулась, чтобы отключить его, но звук становился все более громким.

Открыв глаза, Сильвия поняла — кругом полная темнота. Из-за весенней простуды у нее были заложены нос и горло, она сразу и не почувствовала запаха дыма, но кромешная тьма ее сильно озадачила. Поразмыслив, она повернулась к окнам. Они выходили на хорошо освещенный двор (по ее мнению, слишком хорошо освещенный). Обычно полоска света проникала сквозь занавески. Однако сейчас полоски не было.

Обескураженная, Сильвия попыталась окончательно проснуться. На ощупь она включила около постели свет. Стоваттная лампа, включенная в темноте, обычно ослепляла. Но сейчас она казалась лишь туманным пятном, как солнце в предрассветной мгле. Сильвия некоторое время пристально смотрела на лампу, не понимая, что происходит. Потом с удивлением услышала собственный голос: «Пожар!» — одно-единственное, бесконечно повторяемое слово, похожее на вопль ужаса.

Привстав с постели, Сильвия попала в полосу еще более плотного дыма. В крови усилилась концентрация адреналина, он как бы стучал в груди, заставляя, помимо воли глубже дышать. Удушье приводило в жуткую панику. Сильвия не в состоянии была анализировать то, что происходит. Четко она понимала лишь одно — отсюда необходимо выбраться как можно быстрее.

«Отсюда» для нее значило — из спальни, в коридор, а потом и из квартиры. Но то, что очаг пожара мог находиться в любом другом месте дома и она могла угодить прямо в бушующий огонь, задохнуться и чувствовать, как легкие наполняются дымом, Сильвия не представляла.

Она резко рванулась, попыталась перебросить ноги через край кровати, но запуталась в одеяле и тяжело рухнула на натертый дубовый паркет. Резкий хруст — и то, что правое бедро сломано, она почувствовала до того, как боль заслонила страх перед дымом и огнем. В какой-то момент Сильвии подумалось, будто она теряет сознание и даже понадеялась на это. Но ближе к полу дым оказался менее плотным, и женщина стала ждать, пока откатится волна боли. В голове прояснилось, и внезапно Сильвия Кауфман совершенно успокоилась.

Все то, что надо было понять перед тем, как оторвать голову от подушки, сейчас очень четко вырисовывалось у нее в мозгу. Нет жара, не видно пламени. Сейчас Сильвия была уверена, что пожар начался где-то в другой части здания, но, может быть, и в дальнем конце квартиры. Только теперь она вспомнила об окнах и о том, что зимние рамы не выставлены, так как в последнее время стояла не слишком-то теплая погода. Чтобы открыть окно, ей придется встать. Тупая боль, пульсирующая в бедре, может в любой момент стать острой и не позволит ей остаться в вертикальном положении столько, сколько требуется. В какой-то момент она уже видела себя разбивающей оконное стекло стулом и пытающейся перелезть через подоконник. Затем Сильвия немного подвинулась, пытаясь убрать нагрузку с правого бедра, но взрыв боли тут же опрокинул все ее фантазии.

Сильвия поняла, что у нее остались только две возможности: добраться через всю спальню до телефона в коридоре или ждать спасения на том самом месте, где она находилась теперь. Телефон (сколько раз она хотела поставить параллельный аппарат у постели!) стоял на маленьком столике в пятнадцати футах от двери спальни. Кроме боли (о ней она не хотела сейчас думать), ее смущал тот факт, что она не видит дверь и легко заблудится в темноте. «Нет, — подумала она в конце концов, — единственный реальный путь выбраться отсюда — это доползти до края кровати, а потом двигаться вдоль стены».

Приняв окончательное решение, она попыталась преодолеть боль. Выбрасывая руки вперед, Сильвия зарывалась пальцами в ковер и тащила себя, продвигаясь в один прием на несколько сантиметров. Но в один из моментов, когда резкая боль переполнила ее, она поняла, что придется остановиться и ждать помощи на месте. Приступ боли заставил женщину сделать глубокий вдох. Легкие Сильвии были старыми и изношенными, и она подумала — уж лучше бы ее спасали побыстрее.

На какое-то время боль отступила, и Сильвия прислушалась, надеясь услышать звук мотора пожарной машины или вой сирены. Но не было слышно абсолютно ничего, даже гудения огня. Она стала меньше кашлять и приспособилась дышать, зарываясь лицом в ковер. Пока этого было достаточно. Но через некоторое время возникла мысль, которой раньше не было: Сильвия вдруг подумала, что может умереть этой ночью в собственной спальне.

Большую часть жизни Сильвия Кауфман провела в районах, которые старались обходить стороной многие нью-йоркцы. Сколько раз она сталкивалась лицом к лицу с подростками, способными на все, окажись у них в руках оружие. Но она не позволяла страху овладеть собой и контролировать ее действия. Сильвия знала, если такое случится, она уже никогда не сможет жить по-старому.

Страх боли был для нее внове. Если бы она смогла его превозмочь! Женщина лежала неподвижно, казалось, целую вечность. Наконец ей пришло в голову, что есть третья возможность — надо просто постараться проползти, сколько возможно. Если даже она не доберется до двери, то хуже от этого не станет. Дым, теперь она убедилась в этом, становился все более плотным. Если просто лежать, то она ослабеет и уже ничего не сможет предпринять. Сильвия собрала в кулак всю свою решительность и начала двигаться. Стараясь опираться на левое бедро, она снова и снова впивалась ногтями в ковер и подтягивала себя к краю кровати, на самом же деле — к той дыре, которая была около трубы отопления, навстречу облаку черного маслянистого дыма. Сильвия смогла проползти расстояние, равное длине собственного тела, перед тем как усилившийся жар остановил ее. Здесь дым был гораздо более плотным, но, возможно, он сгустился везде в комнате. Почувствовав жар, Сильвия догадалась, что двигается к источнику дыма. Это открытие на некоторое время заняло ее мысли. Вскоре она поняла, что этому может быть только одно объяснение — пожар происходил в подвале. Дым поднимался оттуда. Пламени не было видно потому, что потолок подвала покрыт стальными листами. Скорее всего, дым шел через щель в полу.