Читать интересную книгу Укрепленный вход - Стивен Соломита

— Не произноси слово «жлоб». — Вэнг поднял свой тонкий, костлявый палец. — «Жлоб» — это уличное слово, а ты не на улице. Мы называем их клиентами. Может быть, так ты будешь лучше понимать. Послушай, если бы ты продавала зеленый салат, то тебе бы было наплевать на характер твоих покупателей до тех пор, пока тебе не грозило бы насилие. То же самое, когда ты продаешь то, что у тебя между ног.

— Да, но Извращенец способен причинить мне боль. Я даже не сомневаюсь, что он сделает мне больно. Он носит пиджаки за пятьсот долларов, а глаза у него как у краснощекого, зарабатывающего на жизнь физическим трудом карманника, который ненавидит всех и вся.

Джордж Вэнг всплеснул руками.

— Ты обслуживала его уже больше тридцати раз, и он ни разу не поднял на тебя руку. Он даже с другими шлюхами не общается. На самом деле, — подмигнул Вэнг, — я думаю, что Марек в тебя влюблен. Ты должна быть польщена.

Мари вздохнула.

— Мне наплевать, когда другие жлобы называют меня черножопой или черной шлюхой, потому что они витают в это время в своих фантазиях, а их фантазии не хуже, чем обычная жизнь, но…

— Слишком много теории, — прервал ее Джордж Вэнг. Он считал себя экспертом в оценке потенциальной жестокости со стороны клиентов; С его точки зрения, Извращенец не был опасным, а потому сходил за вполне приемлемого клиента.

— Ты меня так и не дослушал. Извращенец не притворяется и не фантазирует.

— Он хоть раз причинил тебе боль? — Джорджу Вэнгу уже начинал надоедать этот разговор.

— Нет, он иногда показывает свою силу, но никогда по-настоящему он меня не бил.

— Послушай, если ты уж так настроена отказаться от него, то я тебя поддержу, и ты знаешь об этом, Мари. Только прошу тебя потянуть еще чуть-чуть. В конце концов последнее слово остается за проституткой. Сейчас мы с него получаем четыреста пятьдесят. Давай поднимем цену на сто баксов и посмотрим, что будет. Если взглянуть на Марека с объективной точки зрения, то мы имеем дело всего лишь с очередным недоделанным мужиком, которому приходится за это расплачиваться.

Глава 13

— Поверить не могу, — сказал Мудроу сидевшей рядом с ним Бетти Халука. — Шесть часов вечера, а дорога пустая.

— Майк Бенбаум не твоя ошибка, — ответила Бегти. — Ты в этом не виноват. — Она положила руку на колено Мудроу.

— Я тебе ничего не говорил по поводу Майка Бенбаума, — прервал ее Стенли. — Я только сказал об этой чертовой дороге. Думал, нам потребуется полтора часа, а мы будем там через пятнадцать минут. Надо же, на автостраде Бруклин — Куинс пусто! Это невероятно!

— Ничего невероятного, — настаивала Бетти. — Утром же шел снег.

— Ну и что?

— Когда рано утром идет снег, все отправляются на метро. Но потом снег тает, и вечерний час пик не такой напряженный. Легко проехать. Я думала, все это знают.

Они ехали в «хонде», принадлежавшей Бетти, выпуска 1982 года. По просьбе своей подруги Мудроу сидел за рулем. Он с трудом манипулировал крошечными педальками, был втиснут в сиденье, как пробка в горлышко бутылки, и его голова от выбоин на дороге (частых, как мины на минном поле) ударялась о потолок.

— Наверное, ты права, — наконец ответил Мудроу. — Снег — единственное, чем это можно объяснить. Сегодня в семь утра он был еще довольно сильный, и все, испугавшись пробок, оставили свои машины дома. А потом снег превратился в дождь, и вот уже ничего не осталось. Я должен был это предвидеть, столько лет просидев за рулем.

Бетти сильнее сжала его колено.

— Люди, живущие в Манхэттене, никогда ничего не смыслят в том, как надо ездить по малонаселенным районам. Они даже не представляют, что существуют такие. Даже полицейские, которым приходится много ездить. К тому же Майк Бенбаум — совсем не твоя вина.

— Господи, — Бетти, — вздохнул Мудроу, покачав головой, — мы должны перестать говорить об этом.

— Я думаю, ты винишь себя понапрасну, — настаивала Бетти. — Но ты ничего не мог сделать, разве что поставил бы раскладушку в коридоре.

Мудроу помолчал перед тем, как ответить. «Хонда» не могла быстро набирать скорость, и потому Мудроу, который хотел обогнать медленно двигающегося мусорщика, пытался посильнее нажать на газ, не задев ботинком тормоза. Эта задача требовала концентрации всего его внимания.

— Дело в том, — сказал он наконец, — что я на самом деле не знаю, в чем моя вина. Может быть, вообще все это произошло из-за меня. Я должен был яснее дать понять этим наркоманам, что к чему. Наверное, надо было бы зайти еще в какую-нибудь квартиру. Если ты проработал некоторое время полицейским, то один-единственный урок, который ты из этого извлек, заключается в том, что любое совершенное преступление так или иначе все равно твоя ошибка, особенно когда дело касается насилия над детьми. Иногда полицейские вовремя не арестовывают тех, кого должны арестовать. Иногда не видят очевидных признаков опасности прямо перед своим носом. Ты приходишь к капитану и говоришь: с ребенком все нормально, хотя видел его в последний раз три дня назад. Капитан заносит это в рапорт, а ребенок уже давно в морге. Вроде знаешь, это не твоя ошибка, но кому-то пришлось за нее расплачиваться.

Они приехали на экстренное собрание союза жильцов «Джексон Армз» почти часом раньше, чем было надо. Бетти предложила зайти в кафе, но Мудроу сказал, что он хотел бы некоторое время поездить по улицам.

— Я не против, — ответила Бетти, — просто думала, не хочешь ли ты отдохнуть немного от машины.

— Вождение машины помогает мне думать, — пожал плечами Мудроу.

— Думать о чем?

— Например, о том, откуда взялся весь этот кошмар.

Они ехали по Рузвельт-авеню, под приподнятыми путями так называемой Седьмой линии метро, соединяющей Северный Куинс с Манхэттеном. По обеим сторонам улицы было полно мелких магазинчиков и кафе. Они сверкали витринами и заново покрашенными вывесками. Даже сами фасады домов свидетельствовали о зажиточности их хозяев. Обычно в районах, куда закрадывается нищета, ее раковые клетки растут даже в тени деревьев, которая скрывает деятельность продавцов наркотиков, шлюх и охотников за легкой добычей. Здесь не было видно подростков, промышляющих в подворотнях. Не было и взрослых, занимающихся тем же: только те, кто ходит по магазинам или пришел поужинать в один из многочисленных ресторанов: китайский, корейский, индийский, латиноамеринский. Эти рестораны заполняли квартал за кварталом.

— Вот что я тебе скажу, — наконец произнес Мудроу. — Количество этих ресторанов доказывает, что здесь водятся деньги. Бедные люди едят дома.

— Ну и что? — спросила Бетти. — Холмы Джексона всегда были местом, где селятся люди среднего достатка.

— Откуда же появились шлюхи и те два продавца наркотиками? Если они не из этого района, то как нашли пустые квартиры? Это что — совпадение? Полицейские ненавидят совпадения, Бетти.

У них еще оставалось полчаса, когда Мудроу запарковал «хонду» на тротуаре напротив «Джексон Армз». Несколько человек шли по направлению к этому дому, очевидно, трудяги, возвращающиеся домой после длинного рабочего дня.

— Бетти, ты не возражаешь, если поднимешься к тете Сильвии одна? Мне надо тут кое с кем из квартиры наверху переброситься парой слов. Скорее всего я освобожусь до того, как закончится собрание.

— Не возражаю, — сказала Бетти. — Ты знаешь, я просто вижу, как ты отдаляешься от меня, когда ты влезаешь в шкуру полицейского, на то и другое тебя не хватает.

Они расстались около лифта. Мудроу подождал, пока Бетти исчезнет из поля зрения, а затем нажал кнопку. Пока лифт со скрипом медленно поднимался на четвертый этаж, Мудроу думал о Бетти Халука. В его жизни было много женщин разных профессий, но все они стояли на социальной лестнице выше него и обычно к нему относились снисходительно. Иногда ходили на цыпочках вокруг его чувств, как наркоманы, жаждущие вскрыть маленький, величиной с десятицентовую монету пакетик героина. Никогда не было и намека на постоянную связь между ними. Бетти разговаривала с ним так, будто они — коллеги-фараоны.

Дверь лифта, после того как Мудроу сильно шарахнул по ней, открылась на четвертом этаже, и он прошел по коридору к квартире Пэта Шимана, по привычке бросив взгляд на лестницу между лифтом и квартирой. Он тихо постучал в дверь и опять же по привычке задержал дыхание, прислушиваясь.

Скоро он услышал быстрый топот ног через всю квартиру, за которым последовал скрип открывающихся замков. Мудроу знал, это не Пэт. Тот ходил гораздо медленнее. Хотя Стенли и не был этим обеспокоен, но все же расстегнул пальто, облегчая себе доступ к видавшему виды пистолету 38-го калибра слева за поясом.

Дверь открыла чернокожая женщина.

— Мне нужен Пэт Шиман, — сказал Мудроу. Он попытался встретиться с женщиной глазами, но ему это не удалось.