Но он вырвал бы себе по одному волоску роскошную бороду, если смог догадаться, что именно к его тайнику и направляется в этот момент Мурена.
Гиз твердо знал, что самое дорогое для них сейчас - время, и не собирался жалеть пронырливого торговца… хотя, если удастся когда-нибудь вернуться в эти места, вполне вероятно, вспомнит про должок… если будет в настроении.
- Куда мы их везем? - встретила мужа вопросом Тренна, едва он появился на пороге капитанской каюты.
Разумеется, она имела в виду не гвардейцев, укладывавшихся спать на сене, переброшенном с оставленных в затони барок, а пиратов, запертых в самом дальнем закутке трюма.
Кстати, сена им тоже бросили, в компенсацию за отобранное судно.
- У них есть островок, Схрон называется, он так мал, что не отмечен на картах, - усаживаясь в кресло, устало доложил магистр, - и там ставит судно подельник нашего главаря. Самое главное - этот островок расположен как раз на линии переброса… Я хочу туда заглянуть… возможно, пираты, продающие в ближайших городишках и поселках свою добычу, что-то слыхали о герцоге… и его гостях.
Тренна понятливо хмыкнула, все ясно. Заглянул-таки Зелик в глубины памяти главаря… а может, и не его одного. И увидел что-то, что не позволило оставить пиратов прямо на берегу, или в одной из брошенных барок. Решил доставить к коллегам… а там пусть поступают как знают.
Ну, так она и не против. После того, как насмотрелась во дворце Аннигелл на шуточки и развлечения придворных лоботрясов, совершенно по-другому начала относиться к пиратам, воришкам и разбойникам. Они хоть и занимаются совсем не добрыми делами, и на жизнь зарабатывают не честным трудом, но имеют, в подавляющем большинстве, моральные убеждения, намного превосходящие нравы шалеющих от безделья придворных.
Над нею тоже пытались поначалу шутить… и даже поставить на место, но очень скоро поняли, лучше обходить новую знахарку королевы десятой дорогой. Особенно после того, как один завзятый сердцеед поспорил с друзьями, что всего за одну ночь укротит слишком самостоятельную леди.
Способ он выбрал самый простой и, на его взгляд, самый действенный. Пробрался тайком в спальню Тренны, разделся и удобно устроился в постели, ожидая прихода хозяйки. Разумеется, особо сложными охранными заклинаниями магиня, представившаяся простой знахаркой, пользоваться не могла, ну так для того, чтобы предупредить о незваных гостях и примитивной сторожки достаточно.
И пока Тренна, сдерживая ярость, нарочито медленно копалась в своей гостиной, служившей ей одновременно и приемной и рабочим кабинетом, план мести сложился сам собой. Причем, мести немедленной, действенной, но одновременно - по-женски коварной и внешне абсолютно безвинной. Такой, чтоб никто после и заподозрить в злом умысле знахарку не посмел.
Месть, про которую придворные интриганы гордо говорили, что ей нужно созреть как хорошему вину, магиня не признавала и не принимала. Это каким же злопамятным и жестоким нужно быть, чтоб много лет растить в душе черный цветок ненависти?
Потому и взялась за дело немедленно. Для начала разлила возле порога полфлакона валерьяновой настойки, с таким расчетом, чтоб миновать её не было никакого шанса. Держала это снадобье всегда под рукой, приводить в чувство Аннигелл после истерик.
А уже потом создала иллюзию, и отправила в спальню. Разумеется, дверь собственноручно распахнула, всем хороши фантомы, но вот дверей открывать не умеют.
Над тем, кого изобразить, тоже долго думать не пришлось, Хисланда, а кого же еще? Спросить у советника, зачем он приходил в спальню знахарки, не решится ни один самоубийца, ровно как и распространяться среди друзей насчет этого странного визита.
Призрак стремительно ворвался в спальню, подозрительно уставился на съежившегося при его появлении незваного гостя, и медленно потянулся рукой к висящему на груди рожку, по первому зову которого появлялся отряд стражников. И тут претендент в любовники не выдержал. Выскочил из постели и, хватая по пути эффектно разбросанную одежду, рванул прочь, лепеча какие-то извинения.
Само собой, он наступил по пути в лужицы валерианки, и даже, поскользнувшись, уронил в одну свои вещи. Не замечая ехидно улыбавшейся Тренны подхватил то, что сумел, и стремглав выскочил прочь. Наверняка горе-любовник намеревался привести себя в порядок в каком-нибудь полутемном уголке, да забыл про дружков, пришедших понаблюдать за происходящим. И приведших своих знакомых дам, обожавших такие шутки и не очень любивших Тренну.
Завидев голого хвастуна, вихрем вылетевшего из комнат знахарки с камзолом в обнимку, компания растерялась только в первый момент. Потом раздались сначала робкие смешки, а за ними и дружный хохот. Провожавший убегающего ловеласа до выхода из зала. И тут в действие вступила поднятая Тренной армия котов, бывших, после женщин, второй слабостью советника.
Почуяв запах вожделенной настойки, коты и кошки всех мастей, медленно, но верно догоняли шутника, укрывшегося в какой-то комнате. И едва ловелас, приведя в относительный порядок свою внешность, с невозмутимым видом выбрался в коридор, целая стая любимцев Хисланда, жаждущих отведать обожаемого снадобья, набросилась на него. Они сладострастно мяукали, терлись о бедолагу, точили о штаны когти и лизали сапоги. Некоторые пытались влезть сердцееду на плечи, пропахший валерианой камзол манил животных, как портовая таверна - вернувшегося из плаванья моряка.
И вот тогда неудачник не выдержал, отчаянно сбрасывая с себя упорно возвращающихся котов, ринулся обратно в комнату, оказавшуюся спальней одного из поваров, и сидел там до тех пор, пока не вернулся хозяин. Никто не знает, во сколько шутнику обошлась помощь повара, однако все придворные к вечеру начинали истерично хихикать, едва завидев очередного, пресыщено развалившегося посреди пола кота. Несколько дней достаточно было сказать - мяу, чтобы едва стихший хохот вспыхивал с новой силой.
И громче всех смеялась королева, несказанно довольная случившимся с ловеласом конфузом.
Она одна из очень немногих, догадывавшихся, что знахарка не так проста, как старается выглядеть, точно знала, что все произошедшее дело рук Тренны.
Про то, что они знакомы почти двадцать лет, ни магиня, ни, тем более, Аннигелл, никогда никому не говорили. Даже всемогущий Хисс не знал… и к этому они обе приложили все усилия.
Хотя и Хисс справедливо считал, что у них с Тренной есть общий секрет, которого не знает Аннигелл. И был совершенно прав.
Глава 12
Утро, как и предсказывала Милли, выдалось хмурое и ветреное. Пока это не был настоящий шторм, да и берег, смутно темневший по левому борту, был достаточно близок, чтоб в случае серьезной непогоды успеть встать на якорь в одной из бухточек. Или вообще переправиться на берег, теперь даже до Цилии дошел смысл слов северянина про то, что лодка может понадобиться им самим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});