опыта, чтобы выразить это словами, которые бы имели смысл. Все это все еще так ново для меня, но то, как Левин смотрит на меня, заставляет меня чувствовать себя почти богиней. Как будто он делает нечто большее, чем просто трахает меня, как будто он поклоняется мне.
Я думаю, что именно так и должно быть, и это на миллион миль отличается от того, что было бы, если бы я вышла замуж за мужчину по выбору отца. Все, что произошло с тех пор, как Левин вошел в кабинет моего отца, было странным, пугающим и опасным. И все же это привело к тому, что я оказалась на нем, прижатая к его мускулистой и татуированной груди, сердце колотилось само по себе, когда я приподняла бедра и потянулась между нами, чтобы он вошел в меня.
Поэтому трудно желать, чтобы все было по-другому.
Выражение лица Левина, когда кончик его члена вдавливается в меня, заставляет мою кровь бурлить. Удовольствие проступает на его лице, его руки крепко сжимают мои бедра, и он стонет, когда головка его члена проникает внутрь меня, а мои мышцы мгновенно сжимаются вокруг него.
— Блядь, ты такая тугая…, — вздыхает он, откидывая голову назад. — Давай медленно, так будет глубже. Мне следовало быть осторожнее в душе…
— Мне понравилось. — Слова вырываются с придыханием, когда я опускаюсь еще немного, и еще один дюйм его члена проникает в меня. — Мне понравилось, как ты трахал меня там. Это было приятно.
— И все же это… новое… — Левин застонал, и слова оборвались, когда я опустилась на него еще немного. — Боже, Елена. Ты сводишь меня с ума.
— Я не сломаюсь. — Я скольжу вниз, дюйм за дюймом, пока вдруг не оказываюсь полностью на нем, каждый дюйм его члена внутри меня, и он прав, так он кажется глубже. Он кажется огромным, и я пытаюсь понять, как в каждом положении он чувствуется немного по-другому, больше или меньше, мельче или глубже. — Кажется, мне это нравится.
Рот Левина искривляется в ухмылке.
— Мне тоже нравится. — Его пальцы сжимаются на моих бедрах. — Немного слишком. Господи, Елена, я только что кончил, а ты уже снова держишь меня за яйца слишком близко к этому.
Меня охватывает дрожь от этой мысли, от мысли, что этот мужчина, который намного старше и намного опытнее, борется за контроль над своим оргазмом. Я дразняще покачиваю бедрами, не зная ритма, немного сбиваясь, и Левин стонет.
— О, черт…
Его большой палец проникает между моими складками и трется о мой клитор, а я начинаю двигаться экспериментально, слегка скользя вверх и вниз по его члену, пытаясь найти ритм бедрами. Не думаю, что у меня это хорошо получается, но, судя по выражению лица Левина, ощущения невероятные.
Мне тоже кажется, что это потрясающе.
— Вот так, — мурлычет он, когда я начинаю набирать темп, скользя на несколько дюймов глубже вверх и вниз по его члену, качая бедрами на нем. — Покатайся на моем члене. Хорошая девочка…
Я стону, откидывая голову назад, когда немного ускоряюсь, обретая уверенность. Мне нравится эта сторона Левина, когда он забывает, что не должен делать этого, не должен наслаждаться этим так же сильно, как я. Когда я вижу, как он раскрепощается, дает волю, как его глаза стекленеют от удовольствия, я понимаю, что он мой еще на какое-то время. Я бы хотела, чтобы это длилось намного дольше, чем сейчас, только чтобы он остался у меня.
Его руки скользят вверх по моей талии, грубые пальцы скользят по коже, пока его широкие ладони не обхватывают мою грудь, слегка сжимая ее, а его взгляд жарко блуждает по мне. Он дразнит мои соски кончиками пальцев, щиплет их, и я задыхаюсь. Это похоже на электрический разряд между бедер, и мои бедра подрагивают от этого ощущения, заставляя Левина вздрагивать подо мной, а меня сжиматься вокруг него.
— Сделай это еще раз, — пробормотал он, его голос был низким и хриплым. Когда он снова перекатывает мои соски между большим и указательным пальцами, я чувствую, как сжимаюсь и трепещу вокруг его члена. На этот раз, когда он повторяет это, я выгибаю бедра, скользя вверх-вниз по его длине, и Левин издает звук, который я никогда не могла себе представить.
— Господи, — ругается он вслух, его руки опускаются на мои бедра и крепко прижимают меня к его члену, пока он делает толчок вверх, на мгновение забывая о своих опасениях, что он войдет слишком глубоко. Мне кажется, что он стал еще глубже, но это только подогревает мое удовольствие, заставляя меня извиваться и стонать на нем. — Боже, Елена, я так близко…
Я чувствую, как он тверд, пульсирует глубоко внутри меня, и не хочу, чтобы это прекращалось. Но я тоже близка, и я хочу почувствовать, как он снова кончает в меня. Мне нравится видеть, как он теряет контроль над собой, знать, что это я делаю это с ним, заставляя его испытывать такое же сильное удовольствие, которое сейчас пульсирует во мне, доводя меня до грани взрывного оргазма.
Его большой палец надавливает на мой клитор, потирая его сильнее, чем раньше, и я чувствую, как начинаю дрожать. Мои бедра сжимаются вокруг него, движения становятся дергаными, когда я чувствую, как нарастает мой оргазм, и Левин тянется вверх другой рукой, притягивая меня к себе для поцелуя, когда я начинаю кончать.
Я вскрикиваю, и мой стон поглощают его губы, моя грудь прижимается к его груди, когда он сильно прижимает меня к своему члену, а его бедра вздымаются вверх. Он погружается глубоко, глубже, чем я могла себе представить, и это вызывает во мне еще один оргазм, сразу же после первого, когда я чувствую, как он набухает и твердеет внутри меня, его стон смешивается с моим криком удовольствия, когда мы оба сильно кончаем.
Его рука ложится на мою талию, прижимая меня к себе, и он переворачивает меня на спину, пока его член спазмирует внутри меня, его бедра слегка ударяются о мои, как будто он хочет протолкнуть свою сперму глубже, наполнить меня ею настолько, насколько сможет.
— Я бы хотел оставаться в тебе всю гребаную ночь, — шепчет он мне в губы, и от волнения, которое проходит через меня, я вздрагиваю от кончиков пальцев до кончиков ног.
— Я хочу этого. — Я обхватываю его ногами, а мои руки скользят по его спине. — Оставайся во мне, пока мы засыпаем. Я бы хотела…
То непостижимое выражение, которое я видела на лице Левина в душе, снова пересекает