Сердце у Кейт бешено застучало; паника мешала дышать. Нет, решила она, это явно не Гарри. Еще одна иллюзия. Еще одно желание, оставившее только горечь. Надо снова погрузиться в себя, где спокойно и безопасно. Она закрыла глаза.
— О, не надо, нельзя, — услышала она голос этого постаревшего Гарри, и он потряс ее. Он потряс ее сильнее. — Возвращайся сюда, Кейт, мой котеночек. Поговори со мной.
Она знала, что это действительно Гарри. Никто другой никогда не называл ее так, и никому не сошло бы это с рук.
— Откройте глаза, Кейт. Вы в безопасности. Вы дома.
Она ничего не сказала на это. Она боялась. Что, если это неправда? Что, если она поднимет глаза и не увидит ничего, кроме прочных белых стен? Она не хотела возвращаться из безопасности собственного молчания. Она просто не могла больше рисковать.
— Кейт, — отрывисто сказал Гарри, — вы пугаете леди Би.
Имя подействовало, как поднесенный к носу флакон с нюхательной солью.
— Где она?
Неужели это ее голос? Такой неуверенный, словно заржавевший?
— Сидит в библиотеке, ждет вас. Но я решил, что вам сначала нужно побыть на солнце. Теперь откройте глаза. Время идет, нас ждут дела.
— Вы на самом деле здесь? — спросила она, все еще прячась за опущенными веками.
— На самом деле. Вам лучше?
Кейт чуть не рассмеялась. Она еще слышала заунывное бормотание в своей голове. И еще какой-то голос. Она вслушалась, но он пропал, остался в углах дома для душевнобольных. По какой-то причине этот голос преследовал ее, как если бы ей следовало запомнить его.
Нет. Ей ничего не надо помнить о том месте. Ей надо упрятать память о нем как можно глубже — как она делала всегда.
— Я чувствую себя прекрасно, — сказала она, как если бы так и думала. — Прекрасно.
— Где вы были только что?
— Там, где я была в безопасности, — зашептала она, снова испугавшись.
— Я думал, что вы постараетесь не спать и быть начеку, — сказал Гарри, отчего-то испытывая боль. — Чтобы быть готовой пуститься в дорогу.
Кейт открыла глаза.
— Зачем?
Он нахмурился.
— Я сказал вам, что приеду.
— Вы уже говорили мне это раньше.
Она сказала это без всякого злого умысла. Просто это была правда. Но Гарри похолодел. Он долго не мог пошевельнуться, лицо его стало каменным.
— Вы не ожидали, что вам удастся выбраться оттуда?
— Нет. И как я могла ожидать? На мою защиту могла бы стать Би, все мои люди. Но кто станет слушать путаные слова старой женщины и прислугу, большую часть которой я спасла от тюрьмы?
— Разве нет ни одного человека, на которого вы могли бы положиться?
Она засмеялась, как если бы Гарри сказал что-то забавное.
— Господи, нет. Я поняла это давно.
— Понимаю.
Его голос был сдержанным и сухим, и Кейт услышала в нем облегчение. Видит Бог, он не хотел, чтобы она рассчитывала на него. Никто не хотел.
И прежде чем Гарри произнес еще что-то, Кейт спустила ноги и села прямо. Оказалось, она сидела на чугунной скамье в своем саду, все еще одетая в серовато-голубое платье из дома для душевнобольных. Она чувствовала запах того места, это не был запах цветов и свежего воздуха. Так пахли безумие, ярость и отчаяние. Снова шепот, на краю памяти: «Вы должны выслушать…»
— Мне нужно переодеться, — сказала Кейт, дрожащими пальцами дергая за лиф.
Кожа у нее снова зудела, волосы словно окунули в масло, ей казалось, будто она распадается на части. Она рассматривала свои дрожащие пальцы, как если бы не узнавала их.
— Вы переоденетесь, — пообещал Гарри, помогая ей сесть. — Только сначала нам нужно немного поговорить.
Кейт потрогала яркое желтое покрывало, которым кто- то укутал ее.
— Поговорить. Нет, я не хочу говорить. Я хочу принять ванну.
Ей необходимо было вернуть себе самообладание и закутаться в него, как в шубку. Ей нужно вспомнить тот голос.
Нет, она не будет вспоминать его.
Может быть, гадала она, так чувствовал себя Джек Грейсчерч, память которого без конца отказывала ему? Но нет, решила она. Джек не мог вспомнить. А она не хотела.
— Вы должны присутствовать, Кейт, — сказал Гарри, вставая. — Мы составили план.
Она засмеялась.
— Вот что мне больше всего нравится в «повесах». Дайте им час и коробку сигар, и они выйдут из кабинета, готовые сражаться при Ватерлоо. О каком плане идет речь?
— Как спасти вас от вашего брата.
Кейт почувствовала — что-то накренилось внутри ее, словно в неустойчивую чашку влили свинец. Зная, что кажется безумной, она захихикала.
— Мой брат. Вы. «Львы». Гарри, я не знаю другой женщины, которую бы так настойчиво преследовало множество людей. Наверное, мне пора уехать в деревню и заняться вязанием шарфов для бедных. Может быть, это вызовет всеобщее умиротворение и обеспечит мне место на небесах.
— Сомневаюсь. Кейт, вас надо защищать, на этот раз вы нуждаетесь в помощи.
Она кивнула:
— Я думала об этом. О том, почему я стала мишенью. — Она принялась рассматривать одеяло, расправлять его на коленях, как если бы это помогало ей приводить в порядок мысли. Как если бы ее движения могли заново перечертить линию ее жизни. — Я много думала над этим, Гарри. Но я представления не имею, что от меня понадобилось «львам».
— Я знаю.
Кейт подняла голову и взглянула на него.
— Вы знаете?
Гарри выглядел таким смущенным, как ей и представлялось.
— Шредер поверила вам, а мне известно, что у нее безупречное чутье.
Ей хотелось смеяться. Какой-то абсурд, в самом деле. Почему она чувствует облегчение от того, что он в конце концов поверил ей? Это смутило ее и развязало язык.
— Прекрасно. Но я могу помочь узнать, в чем дело. У меня большой круг знакомств. Я могу побеседовать с каждым из знакомых в вашем присутствии с тем, чтобы вы сами сделали вывод, не является ли что-то в нашем разговоре подозрительным. И дядя Хиллиард. Мы уже знаем, что он «лев». Почему бы мне не помочь вам обыскать его дом? Он никогда не любил меня, но его слуги были ко мне куда снисходительнее. Я знаю, они впустят нас в дом.
— Диккан уже организовал там поиски.
Кейт одобрительно закивала:
— О. Очень хорошо. Это замечательно. А что насчет дядюшкиной конторы в Слоу? Это совсем рядом с Лондоном, там могла происходить большая часть встреч, вам не кажется? Мы с Би там бывали… — Внезапно она вскинулась, схватила Гарри за руку. — Боже! Би. Она цела? Никто не причинил ей вреда?
Она уже была на ногах и поворачивала к дому, когда Гарри поймал ее за руку.
— Кейт. Она в доме. С ней все в порядке. Понимаете?
Би действительно была в доме, с бледным мятым лицом она стояла у окна библиотеки, зажав в кулачке носовой платок. Сердце у Кейт сжалось.