обычно, никто не помнил о том, чтобы пополнить запас; как обычно, ему доложили о нехватке кабеля в последнюю минуту. Анджей был зол на мастера, но виду не подавал, да и зачем? В четкой системе, которая определяла ритм работы этой огромной фабрики, именно склад должен был заботиться о том, чтобы все необходимые материалы вовремя доставлялись в цех. Должен был.
Анджей сжил кулаки. Он видел лицо Мериноса, одутловатое, с поблескивающими хитрыми глазками. Сколько раз он ему и по-хорошему и по-плохому говорил о том, что в конце концов с этим пора кончать. Или работа, или…
— Всему свое время, — обычно отвечал Меринос. При этом он смотрел на Квека заискивающе, как побитая собачонка; но если бы ему действительно кто-то пригрозил, он готов был горло перегрызть обидчику. Анджей об этом знал.
— Ну так сделайте все, что нужно, — в конце концов говорил инженер и старался как можно скорее уйти со склада. Терпеть он не мог этого лентяя, но в то же время восхищался им, когда тот даже в самой трудной ситуации мог из-под земли достать любое количество кабеля необходимого сечения или выменять — у кого, черт его знает, — бракованную партию на нужный сорт.
— Меринос брака не выдает, — выпячивал в таких случаях грудь кладовщик: он видел в глазах Анджея восхищение. — Тут не портки просиживают, а работают.
Но сегодня Меринос перешел все границы. Послал мастера ко всем чертям и заявил, что плевать он хочет на пана инженера. Кладовщик был пьян. Похоже, что Меринос со вчерашнего дня не выходил со склада. Ведь не мог же он успеть так напиться с шести утра? «Боже мой! — простонал Анджей при одной только мысли об этом. — Пить с самого утра?»
Погода была пасмурная, ожидалась гроза. По небу ветер гнал кучевые, светящиеся грозовыми разрядами облака. Издали доносились раскаты грома. Инженер поднял воротник комбинезона. «Я ему покажу! — думал он, вне себя от гнева. — Дать бы ему по морде — может, легче бы стало». Чем ближе к складу, тем спокойнее он становился. Все же Меринос был старым другом его отца. Как же такому человеку просто так, за здорово живешь, дать в морду или еще того хуже — нажаловаться на него в дирекцию? Не годится.
Через широко раскрытые двери склада Анджей вошел прямо в конторку к Мериносу. Старик спал на столе, нахально развалясь, словно лежал в кровати. Руку он подложил себе под голову, одна нога свисала со стола. Если бы кто-нибудь другой увидел сейчас Мериноса, тому пришлось бы плохо. Анджей подбежал к старику и потряс его за плечо. Кладовщик открыл глаза, гораздо более трезвые, чем можно было предположить.
— Чего тебе? — зарычал он.
— Вы сказали, что вам плевать на меня.
— Это точно, — согласился старик.
Какое-то время они не отрываясь смотрели друг на друга, потом инженер отвернулся и отошел от стола.
— Пан Меринос, кабеля нет. Вы ведь обещали…
— Будет, — ответил кладовщик. Приподнялся, минуту сидел не двигаясь и соскочил со стола. Его качнуло, но Квек поддержал старика.
— Спасибо. А теперь иди.
— У вас на складе кабель есть?
— А что?
— Вы мастера прогнали. Почему?
— А мне так нравится. Иди, я тебе сказал! — заорал кладовщик и толкнул инженера. — Оставь меня в покое, понял?
Анджей Квек изо всех сил сдерживался, чтобы не взорваться. Он смотрел Мериносу прямо в глаза, пытаясь понять, что движет этим человеком — бессмысленное упрямство или какие-то более серьезные причины.
— Что с вами, пан Меринос? — спросил он. — Впрочем, мне на это наплевать. Давайте кабель, через полчаса я пришлю людей. Хватит в игрушки играть, ясно?
— Ясно, почему не ясно? — ответил кладовщик. — Только кабеля нет.
— Нет?
— Нет.
— Посмотрим! — крикнул Анджей. Он уже был на пределе.
— Что ты хочешь посмотреть? — спросил спокойно Меринос. — Там все в порядке. Я не вор.
— Ну, это еще неизвестно!
— Ах ты сопляк несчастный! — заорал старик. И вдруг заплакал. Анджей попятился.
«Это пьяный плач, — думал он, пытаясь побороть в себе чувство вины. — Меринос паясничает».
— Вчера у меня умер внук, — неожиданно сказал Меринос, но тут же в его глазах снова появилось наглое выражение, как будто до этого ничего не произошло. — А сейчас убирайся!
— Простите.
— Пошел к чертовой матери! А кабеля не будет.
Анджей сделал шаг в его сторону.
— Должен быть. Иначе все остановится.
— Ну и пусть останавливается, — засмеялся старик.
Инженер вздохнул.
— Идите домой, пан Меринос, — сказал он, стараясь говорить как можно спокойнее. — Сюда вот-вот могут прийти те, кто не знает вас так хорошо, как я. Нужно выспаться, отдохнуть.
— Снимаешь меня с работы, да? — засмеялся кладовщик. — Снимаешь?
— Давайте не будем об этом.
— Снимаешь? — упрямо повторял Меринос. — Да?
— Идите домой, — просил Анджей.
— Ну хорошо. — Меринос как будто пришел в себя. Он сел на табуретку у стены, закрыл глаза, икнул.
— Этот кабель находится под номером триста пять, — сказал старик. — Иди, Анджей, проверь, подойдет ли он вам.
Инженер смотрел на этого человека, не понимая, что же с ним происходит.
— Ну иди, иди!
— Хорошо.
Квек пошел на склад. В длинном помещении, выстроенном вдоль реки, до самого потолка стояли широкие стеллажи, на которых полно было различных деталей и инструментов; с другой стороны прямо на земле лежали большие ящики, мешки, брусья, тысячеметровые бухты кабеля. Квек искал нужный ему номер среди поднимающихся до крыши штабелей различных материалов. Жесть на крыше задрожала под ударами ветра. «Приближается гроза, — подумал он. — А Меринос, похоже, снова заснул».
Раздался грохот, словно молния ударила где-то рядом, — в помещении склада стало светло, и одновременно Анджей услышал что-то похожее на взрыв. Он немного испугался, но тут же забыл обо всем. Под номером, который называл ему кладовщик, был кабель другого диаметра. Меринос или ошибся, или решил подшутить над инженером. Отсюда и этот изменившийся тон: «Иди посмотри!» Анджей бросился к дверям конторки, где только что был кладовщик, но тут же остановился. «Я ему докажу, что шутка не удалась, — подумал он. — Я найду этот чертов кабель, не дам себя водить за нос!»
Квек вернулся и начал медленно ходить возле разноцветных мотков. И вот наконец то, что нужно. Кабель был, его хватит, по крайней мере, на неделю. Значит, шутка Мериносу не удалась.
Анджей хотел было уйти, но на мгновение задумался. Старик сегодня что-то мудрил больше обычного. Но его можно понять, если, конечно, он сказал правду о внуке. Да, похоже, что это правда. Ведь такими вещами не шутят. Квек провел ладонью по лицу. Он не знал, что делать. Утешать старика? Но ведь ничего уже изменить нельзя.