А твой вклад никогда не забудется. Я понимаю, что ты можешь чувствовать себя плохо, что у тебя совершенно не хватает сил. Это чувствуем сейчас мы все. Но тебе нужно это перетерпеть и идти дальше. Чтобы никто в Белой Земле не догадался, что ты чувствуешь. Иначе… Иначе не знаю, сможем ли мы вернуться в мир с нашими достижениями».
Она запомнила. И улыбнулась Мартину, подавив в себе смущение и панический крик.
Лес замолчал.
…Странно было даже об этом думать, но с детства Джей совсем не замечала Мартина. Ровно до того момента, как его глаза стали смотреть на неё. И тогда-то она заметила эти глаза с неестественно длинными ресницами, и нос с горбинкой, и его лицо. Она не могла понять, как она его пропустила, считая, что он такой же, как и все. Конечно, он был особенным.
Его пальцы медленно перебирали книжные страницы, и каждое его движение было пропитано осторожностью и мягкостью. От него не исходило никакой угрозы. А потом он принялся ходить за Джей, и она, желая задержать его подольше рядом с собой, шла в поле, к деревьям.
…Мартин проводил её до дома – большую часть дороги они всё же провели в тишине – и легонько сжал её руку. Джей вздрогнула и смущённо улыбнулась. Ей захотелось поскорее оказаться по ту сторону двери, чтобы вдоволь наулыбаться и воспроизвести этот момент в памяти тысячу раз, но стоило ей с ним попрощаться и переместиться в зал, как она тут же пожалела о своём решении.
В доме, как всегда, было пусто. Ушли даже пауки. И тот тёплый летний воздух, те приятные мурашки, что вызывал в ней Мартин, – всё исчезло в холодном равнодушии дома.
«Что же с нами стало?» – подумала Джей, провожая взглядом высокую лестницу, перила которой покрылись тонким слоем пыли.
И ей вновь придётся убирать весь этот дом, собирать с участка цветы и травы, ходить по мастерским (всем, кроме маминой) и готовить на всю семью. Нести на своих плечах всё, чем живёт семья Крейнов.
«Милая, мне очень жаль. Но скоро всё будет по-другому. У нас свои тяжёлые задачи, у тебя – свои. Но вместе мы работаем над главной нашей целью, и каждый вклад одинаково важен».
Всё это выглядело совершенно нелепо.
«Совершенно», – вторил ей голос.
Джей грустно улыбнулась.
Дождь
От шока Джей не могла двигаться. Всё в ней замерло, заледенело, и сердце её превратилось в холодный камень злости – настолько большой, что она скорее чувствовала себя этим камнем, чем человеком.
Джей дочитала, и руки её вновь загорелись крапивой. Только эта боль вернула её в чувство и раздробила камень. Не полностью, лишь верхушку, но ощутимо.
Она сглотнула. Посмотрела на свои красные дрожащие пальцы, все измазанные непонятно чем и вонявшие лесом.
«Это и есть твоя суть».
Она подавила в себе крик.
Мама писала что-то ещё – после своего «лесного перевоплощения», или как ещё называется этот ужасный бред, – но уже на другом языке. Джей вглядывалась в её каракули, но не смогла даже примерно понять, о чём речь.
«Они разрушили Лину. Разрушили Белую Землю. Всю нашу семью. Из-за чего? Ради чего?» – подумала она, и эта тяжёлая мысль зелёным пятном повисла в воздухе.
Джей почти могла разглядеть, как она пускает листья, и отращивает корни, и тут же захватывает всю комнату, и хватает её за горло, обвивая своими сухими деревянными щупальцами.
Становилось трудно дышать.
– И всё это – влияние одной мысли, – пропела Лина-гость, появившаяся из ниоткуда.
Секунду назад Джей была одна в комнате – и сражалась только со своими мыслями и дневником матери. А теперь…
– Тебе не нужно со мной сражаться. Люди… – Она задумчиво подняла взгляд на потолок, с которого свисала старая паутина. – Ну или гости, если тебе так удобнее называть. В общем, люди, гости – они не виноваты. Виноваты мысли. Идеи. Слова. Случайные допущения, которые перерастают в одержимость.
– Что ты несёшь… – пробормотала Джей, не способная чувствовать уже ничего, кроме усталости и тихой злости.
– Ты спросила, ради чего они пожертвовали нами. Я и говорю.
Лина перевела на Джей свой красный взгляд и смотрела. Не моргая и не шевелясь, стоя у окна, настолько пыльного и грязного, что не разглядеть было деревню за домом.
– Я… Я не понимаю.
Лина-гость широко раскрыла рот, издав тихий смешок.
– Дорогая, наши родители были одержимы семейным делом. Они хотели сохранить нашу фамилию в веках. Для них это было… ну, как тебе сказать… главной идеей. Предназначением – быть целителями и передать это дело дочерям. А как бы они его передали, если бы все уехали из деревни? Если бы процветали города, а не деревенское целительство? Да и к тому же они действительно смогли бы остановить смерть.
– И для этого надо было пожертвовать всем?
Лина (нет, не Лина, а гость, Лина-гость) вздохнула с явным неудовольствием на лице и подошла к Джей. Присела на пол. Заглянула ей в глаза снова – своими ужасными красными глазами, и Джей бы всё отдала, чтобы их никогда больше не видеть.
Но именно сейчас – в эту секунду – ей нужно было знать.
Она даже не позволяла себе задуматься о том, сколько они потеряли из-за одержимости родителей; сейчас нужны были ответы. И неважно, от кого она их получит – или от мамы в дневнике, или же от призрака в обличии родной сестры (и даже не думать, не думать о том, что настоящая Лина предала её и уехала).
– Я тебя не предавала! – воскликнула Лина-гость, возмущённо насупив брови и взмахнув рукой. Она чуть было не ударилась ей о пол, и тут Джей вспомнила, что у неё самой обожжены руки. – Всё было не так.
– Ладно… ладно. – Джей попыталась остановить этот приступ безумия. – Так что в итоге с родителями? Зачем? Неужели оно того стоило?
Она оглядела мастерскую, по которой были раскиданы коробки. Вся мебель покрылась толстым слоем пыли. Коричневый шкаф, до которого давно никто не дотрагивался. Пол, весь в пыли, грязи и пятнах. Спёртый душный воздух. Запустение не выветривалось из комнаты, не исчезало, даже когда пришла Джей и начала разбирать всё вокруг. Жизнь давно отсюда ушла – и оно точно того не стоило.
– Но всё должно было пойти не так.
Лина-гость уселась поудобнее и, казалось, вообще забыла о недавней обиде. Но Джей старалась напоминать себе, что это гость, это враг и, как только она получит все ответы, ей нужно будет срочно отсюда уходить. Куда – она разберётся позже.
– Родители должны были выкачать из леса всё. Новые травы, новые способности. И в конце концов – набор отваров и настоек, который смог бы сотворить невозможное.
– Что?
– Остановить смерть! – воскликнула Лина-гость, хлопая в ладоши. – Ты ведь всё это знаешь, зачем я вообще всё это повторяю? Ты читала дневник… да чёрт… ты была там.
– В-в лесу? – пробормотала Джей, ничего не понимая.
Лина-гость вытаращилась на неё своими красными глазами, а затем неприятно рассмеялась – так тонко и тихо, будто голос в её голове.
– Ну нет же. Там. Тебе отец уже всё это объяснял, когда уходил.
– Ч-что?
У Джей снова затряслись руки и ноги.
Тело зажило своей жизнью, пока головой она была здесь – неподвижно сидела на столе, вглядываясь в глаза Лине-гостье, пытаясь понять: может, это у гостей такое ужасное чувство юмора?
– Ну, блин, как же тебе объяснить всё это… – Лина-гость раздражённо фыркнула, но всё же придвинулась к Джей и прошептала: – Лес – хранитель древних тайн и такой силы, что способна возвращать больных из мира мёртвых. Но эта сила надёжно охраняется. Наши родители и я пытались с нею совладать, потому что видели это единственным способом сохранить наше дело и предназначение. Ну… по крайней мере так считали родители. Я просто делала, что велят. Ну так вот, у них ничего не вышло: они создали настойки и мази, научились справляться с основными травами, но до бессмертия не дошли. Никто их не впустил. Лес наслал засуху на Белую Землю, заставил всех жителей уехать отсюда. И родители ушли в лес, чтобы попробовать всё исправить.
И пока Джей молчала, не в силах осознать услышанное, Лина-гость добавила:
– Ну не молчи! Эй… – Она попробовала взять её за плечо,