— О, ты эта… — она пощёлкала пальцами, стараясь припомнить моё имя, — ну та, что воевала с леди Эвелин, на тебя ещё тотализатор был. И куратор у тебя Ксан. Тот самый. Даже не знаю, завидовать тебе или предостерегать, парень красавчик, но поматросит и бросит. Такие не женятся.
Она поморщилась и улыбнулась как заботливая тётушка. Ясно, ей он, видимо, отказал. Налицо типаж стерва обиженная болтливая. Ещё и «тот самый» она произнесла выразительным голосом и выпучила глаза, мол, ну, ты понимаешь, тот самый Ксан. Видимо, чтобы я прочувствовала, насколько Ксан ужасен и как я глупо поступаю, подпуская его к себе.
— Да-да, ты же ещё антиталант, — припомнила третья, не давая мне и слова вставить.
— Нет, говорят, в танцах не безнадёжна, — словно меня тут не было, возразила ей вторая и мило улыбнулась мне, — в общем, ты у нас тут местная знаменитость.
— Азила Шон! — щёлкнула пальцами и указала на меня первая.
— Э-э-э, ну почти, — криво улыбнулась я, — Айза Шин.
— Я так и сказала, — дёрнула плечиком первая и хищно подалась в нашу с Кресс сторону, — а правда, что твой Ксан знает, кто на самом деле Делатур?
В этой ситуации Кресс переметнулась в стан врага и смотрела на меня с той же голодной жадностью вышедшей на охоту хищницы, как и три сплетницы с соседнего столика. Вот-вот бросятся и растерзают на мелкие кусочки. Я нервно сглотнула, жалея, что позволила Бри уговорить себя идти есть вместе с Кресс и не ждать их с Лулой.
— Да откуда бы ему знать? — легкомысленно фыркнула я, — он просто заигравшийся наглый хмырь. Думаете, такому кто-то выдаст тайну о настоящем Делатуре? Да я вас умоляю, если так случится, уже завтра вся академия будет знать, где искать этого герцога.
Это было то, что они хотели услышать и чему бы поверили. Но в следующее мгновение я увидела в их глазах удивление, а потом и страх. И смотрели они не на меня, а за меня. На мои плечи опустились тяжёлые мужские руки, и я замерла как затравленный зайчишка.
— Меня расхваливаешь, птичка? — нежно, но как-то зловеще промурлыкал Ксан из-за спины.
Проняло всех. Сплетницы быстро сгреблись и только их и видели. А вот Кресс, вопреки всему, осталась. Хоть Ксан и напугал её своим появлением и жуткой аурой. Соседка нервно сжала пальцы на чашке с остывшим чаем, но осталась сидеть.
— Подслушивать нехорошо, — сглотнула я.
— Зато сколько о себе можно узнать, — горячий шёпот коснулся моего уха.
— Подслушанный разговор часто можно воспринять неправильно, — назидательно вытолкнула я.
— Поговорим об этом потом, — прошелестел Делатур, — я зайду за тобой после рунологии.
И тяжесть рук пропала с моих плеч. Я так и не обернулась, но вдруг поняла, что мне жаль, что он ушёл. Его руки были такими тёплыми.
Оказалось, слово Делатура и правда на вес золота. А ещё это слово не только увесисто, но и коварно, как его обладатель. После скучнейшей пары по рунологии он встретил меня прямо в дверях, как и обещал. Кресс слегка вздрогнула и посмотрела на меня с долей сочувствия.
— Айза, ты не пойдёшь с нами в библиотеку? — расстроилась Лула, — мы же собрались все вместе делать доклады.
— Простите, девушки, но как куратор я настаиваю, чтобы Айза пошла со мной, — очаровательно улыбнулся и развёл руками Ксан, — но взамен я отдаю вам на растерзание Цезаря, он очень неплохо разбирается в рунологии и сможет вам помочь.
— Мы берём! — чуть нервно воскликнула Кресс и под осуждающим взглядом Лулы, почти оправдываясь, произнесла: — Нет, ну а что? Отстоять Айзу мы не сможем, так хоть толковый помощник будет. Очень выгодное предложение!
— Она права, — хмыкнула Бри и подмигнула мне, — удачно поучиться, Айза.
Она, как и Лула, о зловещей утренней не-встрече с Делатуром не знала. Как-то к слову не пришлось. А потому искренне считала, что меня нагло похищают на свидание. Ксан ведь довольно прозрачно дал понять, что мы не просто куратор и подопечная. Гад.
— И где нам найти Цезаря? — надулась Лула.
Смотрела она на меня как на предательницу, но при упоминании несуразного паренька со звучным именем чуть-чуть оттаяла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Он будет ждать вас в библиотеке, — улыбнулся Ксан.
Валькирия понятливо кивнула, подхватила Лулу под ручку, подтолкнула Кресс и пошла в сторону обители знаний и пыли. Я провожала соседок со смешанными чувствами, мне хотелось пойти с ними, но в то же время хотелось остаться с Делатуром.
— И когда я, по-твоему, должна буду сделать доклад по рунологии? — с возмущением я обернулась к довольному мужчине.
Мне было ясно как день, что мы не будем сидеть голова к голове и с высунутыми от усердия языками строчить скучный доклад. Наверняка снова будет мучать меня непонятными медитациями, заставляя взывать к своему дару и мычать загробные псалмы, иначе это я обозвать не могу.
Лучше было возмущаться, вести себя как обычно, раз он задал такой тон. И не вспоминать о том, что случилось утром. Он неправильно меня понял? Или понял правильно, просто подыграл? Лучше не думать, не мучиться. Меня впереди ещё ждёт очень тяжёлое время. Поэтому не думать и настроиться на учёбу.
— Я помогу тебе написать, — вопреки моим мыслям фыркнул он, — после того, как кое-что сделаем. И даже расскажу кое-что интересное.
— И что же? — я любопытно навострила ушки, а потом подозрительно сузила глаза, — и что это мы будем делать?
— Идём, — он взял меня за руку и потянул по коридору, лавируя между потоками студентов.
В спину мне, как метательный нож, вонзился взгляд Тори. Я только передёрнула плечами, стряхивая ощущение неприятных глаз.
Как оказалось, «кое-каким» делом была кража крысака из лаборатории профессора по фауне.
Глава 24. Испытание лабораторией
— Кстати, я не обиделся, — неожиданно сказал Ксан и дёрнул плечом.
Мы шли по делатуровским тропам прямо в лабораторию профессора по фауне.
— Но «хмырь» — это было слишком, согласись, — продолжил он.
Накликала. Я вздохнула, семеня за ним.
— Ты совершенно очевидно обиделся, — констатировала я, — зато это было очень достоверно. Теперь они будут свято верить, что ты редкостный болтун и точно не знаешь, кто Делатур. И расскажут остальным. Сплетни надо вворачивать с умом.
— Но ты назвала меня хмырём! — возразил он обиженно.
Лица я его не видела, поэтому пришлось дёрнуть его за руку, забежать вперёд и увидеть абсолютно наглую в своей насмешливости улыбку. И весёлые искры в глазах. Вот ведь негодяй! Взывает к моей совести, а сам посмеивается!
— Хмырь ты и есть! — фыркнула я, отворачиваясь.
— Это правда было забавно, — он хмыкнул, — утром даже ты поверила, что я оскорблён в самых лучших чувствах и смертельно обижен.
— На голову ты обижен и природой оскорблён, — разозлилась я.
— Ты просто очаровательна, когда рассержена, — подколол он, подкидывая дровишек в занявшийся костёр.
— Негодяй, — надулась я, — в следующий раз буду обижать тебя с чистой совестью, и ничто не заставит дрогнуть моё каменное сердце.
— Кто-то всерьёз обиделся, — протянул Делатур, — ты правда переживала, что могла меня обидеть?
— Не делай из меня бесчувственную стерву, — фыркнула я.
— Не буду, — произнёс он и взял меня за руку.
Ксан сильнее сжал пальцы и притянул мою ладонь к себе. Горячие губы легонько коснулись тыльной стороны. И так это было ново, пронзительно нежно и остро, что я вздрогнула всем телом и остановилась, зачарованно глядя ему в глаза.
— Прощаешь? — проникновенно прошептал Ксан, глядя мне в глаза.
Горячее дыхание согревало мои подрагивающие пальцы. И как тут не растаять и не простить? Негодяй и злостный манипулятор. Не дай Светлая богиня жизнь с таким связать, верёвки вить будет и смотреть умильным взглядом. Негодяй, но до чего хорош.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не прощаю, — тем не менее я была кремень, — но прощу, как только покажешь глубину своего раскаяния.
— И как мне это сделать? — хмыкнул он, и снова волна горячего воздуха согрела мои пальцы.