Читать интересную книгу "Тьма. Том 1 и 2 - Лео Сухов"

Верно. Но сам хозяин, когда начал преобразование куколок, уже не покидает надёжного убежища, — пояснил Костя. — А охотиться за куколками — это бесполезная трата сил и средств. Их, к сожалению, надо просто убивать: после перерождения они больше не полноценные личности. И вот тут в дело вступает специалист по «теньке». То есть Мария.

— А я, как человек с тонкой энергетической организацией, хорошо чувствую слепки чужой энергии. И даже могу, если очень постараюсь, отследить, скажем так, отпечаток. Вот представь: ты сейчас держал эту ручку, так?

— Да, — кивнул я. — И оставил, видимо, на ней слепок. Да?

— Оставил. Предположим, Костя, возьмёт эту ручку и перенесёт на десять вёрст. И тут приезжаю я. Смотрю на ручку, отделяю твой энергетический слепок от Костиного, нахожу след твоей энергии, дохожу по нему до места, где ты передал ручку Косте, и уже там встаю на твой след. Ну и дальше разматываю весь этот клубок, пока тебя не найду. Понял?

— Понял.

— Когда Маша всем этим занимается, она почти не обращает внимания на то, что происходит вокруг, — со вздохом добавил Костя. — Мы ей выдали оружие, конечно… Но всё равно рядом должна быть охрана. Потому что даже если Маша своё оружие вытащит, всё равно не попадёт…

— Не успеет прицелиться? — уточнил я.

— Да я вообще косая! — сокрушённо призналась Маша. — Я же буду не целиться, а стрелять…

— А значит, тебе надо быть рядом с ней. Прямо вот совсем рядом: близко-близко! — продолжил Костя. — А ещё запомнить всех наших в лицо. И если вдруг видишь кого-то чужого, незнакомого, то сразу считай противником. И если заметил странное поведение или странные реакции — тоже стреляй, не задумываясь. У нас в Покровске одна только Маша может отследить энергетический след даже спустя несколько дней. Других таких, как она, здесь нет. Если тёмные убьют её, то будут тут резвиться, как лисы в курятнике. Практически безнаказанно.

— Понял. Принял. А тёмные знают о таком редком человеке, как Мария? — уточнил я.

— Они не просто знают! Они ведут на неё охоту! — от избытка чувств хлопнул ладонью по рулю Константин. — Возможно, найденный нами труп — это вообще ловушка.

— Но выхода у нас нет, и мы суём голову в петлю… — догадался я.

— И вот этот человек пошёл служить, а не учиться в пандидактион! — ехидно хмыкнув, Мария обернулась и ткнула в меня пальчиком. — Федя, ты себе, наверно, выпускные оценки подделал… В меньшую сторону исправил, да? Признавайся!

— Мои это! Честно наленивленные! — не расстроился я. — А у меня ещё вопрос, можно?

— Валяй! — кивнул Костя, не отрывая взгляд от дороги.

— У куколок есть тёмное сердце, так? — уточнил я.

— Есть, — подтвердил старший следователь.

— А если есть чёрное сердце, хоть и неполноценное, значит, они и колдовать могут, так?

— Именно! — согласился Костя.

— Значит, по нам могут начать швыряться всяким гадским волшебством? А ещё защищаться от наших справедливых пуль гадскими щитами? — я выдержал паузу, чтобы меня точно поняли, и, наконец, закончил мысль. — А я щиты ставить не умею…

— Я тоже! — кивнула Мария. — Что-нибудь похожее соображу, но продержится эта защита…

— Слетает её защита с первого попадания! — сердито отрезал Костя. — И атаковать она не может толком. Она, Федя, великий человек в о-о-о-очень узком вопросе! Ну просто узеньком-преузеньком! А во всех остальных она, как и ты, тоже честно проленивила.

— Да просто таланта нет! — засопела Мария, бросаясь на защиту своего авторитета.

— Или таланта нет… — не стал спорить Костя, ухмыльнувшись.

Пока они дальше пикировались, я достал выданный мне пистолет и, отщёлкнув магазин, проверил боезапас.

— А в чём вопрос-то, Федь? — наконец, уточнил Костя, закончив препираться с Малой.

— У меня шесть патронов с сердечником из хладного железа. А остальные с обычным свинцом. Как мне это колдовское отродье убивать-то? — уточнил я, перераспределяя патроны в магазине так, чтобы первыми шли с хладным железом.

— Шесть из пятнадцати? — Костя покосился на Марию. — Ты серьёзно? Зачем тебе обычные?

— Ну а вдруг на меня бандиты нападут в тёмной подворотне? — совершенно серьёзно уточнила проректор.

— Так ты на работе свой пистолет держишь! Какая подворотня? — возмутился следователь.

— Не всегда… Ну всё уже! Хватит! — увильнула от разбора полётов Малая, недовольно глянув на меня.

— В общем, Федя, твоя задача — спасти Марию! — решил Костя. — Стрелять стреляй. Хоть свинцом, хоть чем. Хоть ботинками в отродьев кидайся. Можешь даже собой прикрыть, но спасти!

— Ну если Марию прикрыть, то ладно. Её даже собой согласен, — кивнул я.

— Нахал и подхалим! — сразу же раскусила проректор мой глубоко зарытый комплимент.

— Так… На чём остановились? — Костя посмотрел на Марию.

— Семь частей! — напомнила она. — Точно семь. Отбили… Я что-то ещё хотела спросить! Хотя нет… На месте разберёмся. Федя!

— Да?

— Ты своё сердце можешь почувствовать? — спросила Малая.

— Чёрное? — уточнил я.

— Нет! Обычное, родное!

— Наверно… Нет, не могу. Знаю, что оно там есть, но не чувствую, — признался я.

— Приложи руку к уху! — потребовала проректор. — Сильнее прижимай, давай!

Я сделал, как она просила, и ощутил толчки крови под ладонью.

— Пульс чувствуешь? — поинтересовалась Мария.

— Чувствую! — кивнул я.

— Вот теперь через него попытайся почувствовать сердце! — объяснила проректор. — Это твоя задача на весь наш оставшийся путь! Сиди и пытайся ощутить сердце.

— Понял. А зачем? — уточнил я.

— А затем! — отрезала Мария. — Что твоё сердце — это орган. И чёрное сердце — тоже орган. Ты чувствуешь толчки крови, а через них чувствуешь родное сердце. Ну а через родное сердце сможешь услышать чёрное. А через него — ощутишь «теньку». Считай это первым упражнением.

— Машина мешает… — поморщился я. — Своим гулом…

— Федь, в этой жизни нам всё, сука, мешает! — тоном старого философа заметил Костя. — Лучше сразу в машине учись: потом будет легче. И ещё: сердца у тебя бьются в противоходе!

— Ну!.. Ну зачем⁈ — возмутилась Мария. — Не всегда так! Иногда в унисон стучат!