прокурор. – Чтобы получить эти имена, мне пришлось дать ей обещание: не делиться ими со всеми вами.
Репортеры подняли шум, но О’Брайен не отступил.
– Успокойтесь все, – взмолился он. – Некоторые из вас устраивали настоящий ад для невинных людей, отпугивая тех, кто может знать что-то, что помогло бы завершить расследование. Договоримся так – мои люди выследят этих парней и вытянут из них все, что можно. Если из этого что-нибудь выйдет, вы узнаете первыми.
В итоге ничего не вышло – по крайней мере, ничего такого, чем поделились публично.
А как же таинственный Кон Салливан? Мог ли он быть тем самым К.И.С.? Детективы и репортеры бросились на его поиски, но, по-видимому, никаких следов этого человека так и не было найдено, так как о нем больше никогда не сообщалось.
Кон Салливан, казалось, растворился в воздухе.
* * *
Роясь в чемодане Хейзел, следователи наткнулись и на еще один интересный предмет.
– Что это? – спросил Мурнейн.
– Что? – спросила Кей.
– Вот это, – сказал Мурнейн, указывая на краешек газеты.
Кей осторожно потянул за нее.
– Вырезка из газеты.
– Это я вижу. Что там написано?
– Эдвард Лавуа отбыл в Чаттанугу, штат Теннесси, где он останется на зиму.
Газета была датирована 27 октября 1907 года.
– Эдвард Лавуа. Для тебя это что-нибудь значит?
Кей провел языком по нёбу – у него была такая привычка, когда он начинал думать.
– Звучит как-то по-французски. Но тут еще какая-то дата, написанная карандашом, – сказал он, протягивая вырезку Мурнейну. – 7 октября 1907 года.
– Почерк чертовски напоминает почерк Хейзел, – сказал Кей. – Пойдем покажем боссу.
На этот раз О’Брайен действительно поделился информацией с прессой. Предприимчивый репортер «Ивнинг уорлд» разыскал двадцатишестилетнего Лавуа, солдата армии США, проходящего службу в Чаттануге. Лавуа сказал, что был ошеломлен известием о смерти Хейзел.
– Мне сказали, что она исчезла 6 июля, но я не верил, что бедная девушка убита, – сказал он. – Я не думаю, что у нее был хоть один враг на земле, не могу придумать никакой причины для убийства.
Лавуа не видел Хейзел около года, после «приятной поездки» в Трой, и хотя с тех пор получал от нее письма, в последнее время их переписка стала нерегулярной. На вопрос, могла ли Хейзел покончить с собой из-за того, что он не отвечал, Лавуа сразу отверг это предположение, сказав, что их отношения никогда не были настолько серьезными.
«Ивнинг уорлд» также взяла интервью у Эдварда Райса, дяди Лавуа и приемного родителя, который проживал в Трое.
– Да, Эдди и Хейзел были влюблены, – сказал он. Лавуа родился в Уотервлите, но вырос в Трое. Он завербовался в армию в 1900 году и вновь поступил на службу 25 октября 1907 года – через восемнадцать дней после даты, нацарапанной на газетной вырезке. Он встретил Хейзел, когда был еще ребенком, и я думаю, что молодые люди понравились друг другу. Прошлой осенью он уехал на юг. Хейзел спрашивала меня, где он. Получая письмо, она читала его мне и плакала. Но Эдди – парень предприимчивый и не сентиментальный. Он не стал бы долго любить ни одну девушку, – рассказал дядя.
Откровения Райса прессе об отношениях его племянника с Хейзел на самом деле не имели значения с точки зрения следователей. 7 июля Лавуа находился в Теннесси и, следовательно, не имел никакого отношения к убийству Хейзел. Но это свидетельствовало о том, что Хейзел была более активна в романтическом плане, чем им внушали работодатели, семья и друзья. В этом упорствовала даже Кэрри Уивер, одна из ближайших подруг Хейзел.
– Насколько я знаю, – сказала она, – Хейзел не общалась ни с какими мужчинами, и я думаю, что если бы она общалась, я бы об этом знала.
Как Хейзел умудрялась хранить столько секретов?
Кое-что еще в связи с Лавуа не давало О’Брайену покоя: зачем вырезать газетную статью, прятать ее и писать на ней дату от руки? Несомненно, 7 октября 1907 года должно было иметь какое-то значение. Но какое?
Через три месяца, в разгар зимы, Хейзел заболеет и укроется в уединенном фермерском доме Уильяма Тейлора в лесах Табортона. Казалось, никто не знает, что с ней случилось. Была ли она беременна, как намекали нью-йоркские таблоиды? Был ли Эдвард Лавуа отцом? И могло ли 7 октября 1907 года быть датой зачатия?
* * *
22 июля Уильям М. Клеменс из «Ивнинг уорлд» полностью опубликует письмо, которое Хейзел получила от другого поклонника, назвавшего себя так: «РЫЦАРЬ НАПП КИНН И ВАШ ДРУГ-ХУДОЖНИК ГАРРИ». Неизвестный писал, что Хейзел «казалось, принадлежала к более высокой сфере и была значительно более разумной, современной и имела более приятные манеры», чем ее подруги, с которыми он столкнулся в течение недели летом 1908 года. Гарри извиняется за то, что был с ней откровенен и, возможно, оставил синяки на ее запястьях, и заключает послание такими словами: «Если бы рыцарство было в расцвете, я бы жил только ради «милой леди со светлыми волосами», хранил бы теплые воспоминания о ней и был верен ей до самой смерти». Гарри, как и многие потенциальные подозреваемые в этом деле, навсегда остался неизвестным, по крайней мере публично.
Фигурой, представляющей интерес, ненадолго стал муж Мины Джонс, Фрэнк. Детективы обнаружили, что он останавливался в Трое в начале лета, когда Мина жила в штате Мэн, прежде чем исчезнуть из города в выходные 4 июля.
Поначалу и Мина Джонс попала в поле зрения следователей после отправки депеши в «Трой Рекорд» с запросом на дополнительные новости по делу. Скоро газеты засыпали Джонсов вопросами, и их семейная драма смешалась с остальными заголовками.
Фрэнк оставил Мину в Уотервилле в поисках работы. Он устроился в компанию «Фуллер и Уоррен» в Трое за месяц до убийства Хейзел и жил в доме Марты Фуллер, дочери покойного бывшего владельца компании. Понятно, что Мина не была в восторге от этих договоренностей. 16 июня она написала Хейзел: «Пожалуйста, найди Фрэнка и скажи ему, что у него есть жена здесь, в Уотервилле, и он тоже не должен об этом забывать».
Джонс, вернувшийся в Уотервилл к тому времени, когда его отыскали следователи, утверждал, что покинул Трой 3 июля, чтобы навестить друзей в Бостоне, и с тех пор не возвращался. Да, он мог дать отчет о своем местонахождении 7 июля. Проведя в Трое шесть недель, он ни разу не навестил Хейзел.
Почему?
– Мина – ревнивая женщина, – сказал Фрэнк. – У нее могло сложиться неверное впечатление.
Фрэнк Джонс дал следователям новую заманчивую зацепку: Хейзел, по его словам, однажды призналась Мине, что отвергла предложение руки и сердца от мужчины, жившего в Трое. Мина подтвердила это: Хейзел встретила поклонника на рождественской вечеринке в церкви в 1906 году. Она знала мало подробностей, но помнила, что он работал в кабинете дантиста.
– Она сказала