выяснили следователи, все, что писал этот человек, подлежало тщательной проверке.
Станция Аверилл-Парк, последняя из двадцати с лишним остановок на девятимильном пути из Альбии, находилась примерно в полутора километрах от Хрустального озера, которое окружали дома и отели. Могла ли женщина, одетая как Хейзел, пройти весь путь до Табортон-роуд от конечной остановки, не будучи замеченной множеством людей?
Может быть, Хейзел поехала в Аверилл-Парк в экипаже или автомобиле? И все же никто не заявил, что подвез ее, и никто не сообщил о странной машине или экипаже на дороге тем вечером.
Печальная реальность заключалась в том, что, основываясь на собранных до сих пор доказательствах, О’Брайен и его детективы не могли с уверенностью сказать, как Хейзел попала в пруд 7 июля. И почему она туда отправилась.
Ранние предположения о том, что она навещала своего дядю Уильяма Тейлора, теперь казались маловероятными: Хейзел, похоже, не испытывала эмоциональной привязанности к угрюмому старику, а ее брат и невестка Джозеф и Ева Дрю уехали с фермы несколькими месяцами ранее.
Какое еще могло быть объяснение? Тайное свидание? Возможно.
Передышка от всего стресса, накопившегося за предыдущие дни – прерванная поездка на озеро Джордж, расставание с Кэри, разочарование от того, что произошло в Олбани? Этого нельзя было исключать.
Какими бы ни были планы Хейзел на последние два дня ее жизни, никто – ни семья, ни работодатель, ни ближайшие друзья, – казалось, ничего о них не знал.
Если только кто-то что-то не скрывал.
* * *
Окружной прокурор имел привычку делать смелые заявления. Некоторые считали это показным. Тем не менее, будучи успешным политиком, он одинаково ловко скрывал информацию всякий раз, когда ему это было нужно.
В течение следующих трех дней публике предстояло увидеть обе стороны Джарвиса О’Брайена.
В пятницу, 17 июля, когда О’Брайен уехал по делам в Олбани, окружной детектив Уильям Пауэрс, демонстрируя свою независимость, объявил, что вот-вот арестует трех человек: двух мужчин, живущих недалеко от места преступления, и женщину из Троя – не по подозрению в совершении преступления, а за сокрытие информации, которая может привести к задержанию убийцы.
– Я удовлетворен тем, что пришло время произвести три ареста, – сказал он журналистам. – Я буду действовать, как только смогу связаться со своим начальником. Конечно, аресты будут произведены исключительно для того, чтобы не дать подозреваемым скрыться и заставить их рассказать все, что они знают. Более серьезное обвинение будет зависеть от доказательств, собранных в ходе следствия.
Пауэрс так и не определил свои цели, но предположения были сосредоточены на Фрэнке Смите, Уильяме Тейлоре и Минни Тейлор.
Позже в тот же день, вернувшись из поездки, О’Брайен обнаружил, что в кабинете его ждут пять писем, два из которых, как говорили, содержали ценную информацию о местонахождении Хейзел в ночь на понедельник, 6 июля, – загадка, которая с самого начала беспокоила детективов. Некоторые из сообщений были анонимными, некоторые – нет, но О’Брайен изначально отказался комментировать какую-либо содержащуюся в них информацию.
Когда репортеры проявили настойчивость, окружной прокурор неохотно пошел на компромисс, обнародовав некоторые подробности, но не все. В четырех письмах были указаны имена и адреса людей, которых видели Хейзел и Минни. Все пятеро усомнились в правдивости заявлений родственников Хейзел, сделанных следователям. Одна новая зацепка была особенно заманчивой: в одном из писем утверждалось, что Хейзел видели в компании мужчины, имя которого никогда публично не называлось, всего за несколько часов до ее смерти 7 июля. Под давлением журналистов О’Брайен признал, что в письме содержались следующие строки: «Хейзел Дрю встретила мужчину на складе. Они поехали в Аверилл-Парк. Он вернулся в почтовом фургоне после полуночи».
О’Брайен знал, что эта информация о предполагаемом свидании с мужчиной в Аверилл-Парке не первая, хотя ранее утверждалось, что мужчин двое и что это произошло не 7 июля, а 6 июля, за день до ее убийства.
Газета «Вашингтон геральд» сообщила 18 июля, что О’Брайен «не считает, что письма указывают на личность убийцы, но надеется, что они покажут, что Хейзел Дрю была занята безобидными развлечениями с того момента, как она покинула дом Минни Тейлор рано утром в понедельник, пока ее не узнали на Табортон-роуд во вторник вечером».
Если это правда, то вывод О’Брайена весьма любопытен. Раньше он твердил о том, как важно знать местонахождение Хейзел 6 и 7 июля, и публично отвергал некоторую информацию как второстепенную для расследования. Тем не менее он счел письма достаточно важными, чтобы вызвать своих детективов обратно из Табортона, где отряд из десяти офицеров под руководством Уильяма Пауэрса проверял новые ниточки. В том числе сообщение, что два пьяных альпиниста вернулись домой в ночь убийства и упоминули о встрече с симпатичной молодой женщиной на Табортон-роуд. Еще один тупик; двое мужчин были найдены и смогли убедить офицеров в том, что они узнали о преступлении только из сплетен жителей деревни. В субботу, 18 июля, проведя полночи наедине с Дунканом Кеем и офицером окружного прокурора Джоном Мурнейном, О’Брайен выступил с еще одним из своих дерзких заявлений.
– Я принял решение относительно убийства Хейзел Дрю, – сказал он. – Я знаю, кто ее убил.
Кто же?
О’Брайен – вот сюрприз! – не сказал. Но вот что он выдал:
– Я уверен, что убийца живет по соседству с тем местом, где было совершено преступление.
Насколько он был уверен? Достаточно уверен, чтобы отложить дознание, предварительно запланированное на более позднее время того же дня. Тем не менее даже О’Брайен признал, что доказательства лишь косвенные и он надеется, что отсрочка дознания позволит ему и его команде сыщиков «закрепить каждое звено в цепочке доказательств».
После нескольких дней страданий по поводу застоя расследования О’Брайен внезапно загорелся надеждой.
Учитывая новообретенную направленность расследования, имело смысл, что детективы активизировали свою деятельность в районе Тилз-Понд. Это включало в себя проверку информации, полученной Пауэрсом, о том, что группа молодых людей разбила лагерь у пруда в ночь убийства.
Тем временем появились сообщения о том, что следователи также разыскивают молодого человека в Скенектади – также неопознанного, – которого, как сообщается, видели с Хейзел за несколько часов до ее смерти. Согласно сообщению Службы новостей Херста, детективы предполагали, что Хейзел встретила этого мужчину из Скенектади по предварительной договоренности на Юнион-Стейшн днем 7 июля, готовая сбежать с ним. Затем он уговорил ее сдать чемодан на Юнион-Стейшн и сопровождать его в поездке в Аверилл-Парк. Затем этот человек ударил Хейзел дубинкой по голове, бросил ее тело в пруд и вернулся в Трой один. Согласно Службе новостей, что вся эта теория всплыла из писем, находившихся у О’Брайена.
Так на кого же указывал О’Брайен? Неужели он поторопился, объявив, что знает личность убийцы? И была ли версия со Скенектади правдоподобной или просто очередным полетом