class="p1">«
Разработанный штабом армии план операции состоял из трех этапов. Первый предусматривал перегруппировку сил и занятие исходного положения для наступления… Второй этап — прорыв оборонительной полосы противника и выход на рубеж Черкасское-Лозовое, Большая Даниловка, хутор Кулиничи. Этот этап как основа операции был тщательно отработан и изучен с командирами стрелковых дивизий и танковых бригад, а последние еще отрабатывали его по своим участкам с командирами частей и батальонов… На третьем этапе предполагалось освобождение Харькова. Этот этап нами не отрабатывался, о его содержании в плане было сказано вскользь, так как в ту пору у нас еще не было опыта боев за крупные города.»
Т. е., армии поставили задачу овладения Харьковом, в штабе армии составили план наступления, только в нем про взятие города упоминали вскользь, отослали план на утверждение в штаб фронта, там посмотрели, никаких замечаний не сделали, утвердили. Почему утвердили? А потому что опыта боев за крупные города не было. Да и откуда он мог быть у войск Тимошенко, которые всего полгода назад отбили у немцев Ростов-на-Дону?! Всего-то один город и отбили, поэтому то ли опыт не успели получить, то ли Ростов был мелким населенным пунктом.
Извините, но это даже не фоменковщина, это сказки бабушки, страдающей от склероза, которая начала рассказывать про Красную Шапочку, к моменту захода девочки в лес появилась Баба-Яга, а в финале волк хрустел Колобком. Всё напутано.
И только Совинформбюро, рупор пропаганды Советского командования, имевшее привычку постоянно врать и приукрашивать, потому что большевики боялись, как известно, правду народу говорить, неожиданно соврало так, что все встало на свои места, когда сообщило об итогах боев на Харьковском направлении:
«Некоторое время назад Советскому Главному Командованию стали известны планы немецкого командования о предстоящем крупном наступлении немецко-фашистских войск на одном из участков Ростовского фронта. На этом участке фронта немецкое командование сосредоточило не менее 30 пехотных дивизий, 6 танковых дивизий и большое количество артиллерии и самолётов. Чтобы предупредить и сорвать удар немецко-фашистских войск, Советское Командование начало наступление на Харьковском направлении, при этом в данной операции захват Харькова не входил в планы Командования.»
Да ведь это же классический прием военного оперативного искусства — внезапно нанести удар по изготовившемуся к наступлению противнику!
И — «…на одном из участков Ростовского фронта»! Сегодня почти никто не знает, что армия Паулюса не должна была наносить главный удар. Главный удар по планам немецкого командования нацеливался на Кавказ через Ростов. Совинформбюро 30 мая 1942 года открытом текстом сообщило о планах немцев, содержащихся в Директиве Гитлера № 41…
* * *
Один из читателей точно мне написал в комментариях:
«Ю. Бондарев в „Батальонах…“ прекрасно пояснил читающей публике, что приказом исполнителю ставятся максимально возможные задачи для их максимально возможного выполнения исполнителем, а вот цели не доводятся не только до комбатов Бульбанюка и Максимова, но и до комдива Ивлева, дабы не расхолаживать — „ты там в полпинка понаступай, а мы в другом месте все одно наступать будем, и бойцам доведи, дабы не пыхтели особо в наступлении…“. Но публика это пропускает, ей главное — страдания капитана Ермакова.»
Всё правильно. За исключением того, что повесть и снятый по ней фильм откровенно подловатые. Я знаю, что сейчас некоторые как возмутятся, как возмутятся! Ведь Бондарев и против Горбачева выступал, и орден от Ельцина принять отказался, вообще, выступал против охаивания советского прошлого, патриот же! Член ЦК Коммунистической партии РСФСР — картину немного портит только. «Ленинградское дело», расстрелянным по нему на воротники и намерение создать отдельную от ВКП(б) российскую партию повесили.
Но критиковать военную прозу фронтовика, конечно, это совсем берега потерять нужно. Мне можно, я эти берега давно потерял. Но вы не спешите пока облаивать меня, в 1996 году Б. Н. Ельцин учредил Государственную премию имени маршала Советского Союза Жукова, в 2014 году Бондарев ее получил. Как-то напрягает меня награждение писателей-коммунистов премиями от лица Президента буржуазного государства.
И да, мне проза Юрия Бондарева откровенно не нравится. И это я не в пику моему горячо «любимому» историку А. Исаеву, поклоннику этой лейтенантской прозы, как ее принято называть. Мне, вообще, мало что нравится из военной прозы, вышедшей в свет под контролем идеологического сектора ЦК КПСС. Да, момент еще такой, в 1990 году Бондарев возглавил Союз писателей, когда этот вопрос был в компетенции как раз прораба Перестройки А. Яковлева.
Еще произведения Бондарева относятся, как уже упоминалось, к «лейтенантской прозе». И читатель думает, что он читает правду о войне, какой ее видели младшие командиры. Но это, в случае с Бондаревым, откровенный обман. Юрий Васильевич сам не видел войну глазами командира, потому что он был направлен в училище с фронта уже в самом конце войны, после окончания училища был демобилизован по здоровью, самая высшая его командная должность во время войны — командир минометного расчета.
А в «Батальонах просят огня» капитан Ермаков, командир батареи, переправился через Днепр с батальонами Бальбанюка и Максимова, которые получили приказ захватить плацдарм и обеспечить наступление дивизии на этом плацдарме. Уже когда батальоны сбили немецкий заслон и закрепились на плацдарме, вышестоящее командование довело до командира дивизии Иверзева, что наступления там не будет, плацдарм ложный.
Батальоны, удерживая ложный плацдарм и отвлекая на себя силы немцев, погибли. Ермакову с небольшой группой бойцов удалось спастись. Заявляется Ермаков к своему командиру полка Гуляеву, который его за сына считал, сразу с претензиями. Почему-то в повести Гуляев не удосуживается любимцу объяснить простых вещей насчет того, что у дивизии сложилась сложная ситуация с боеприпасами — станцию разгрузки разбомбили немцы, что удержание ложного плацдарма, хотя и стоило жизни батальонов, позволило провести успешную наступательную операцию, сэкономив гораздо больше жизней солдат и командиров. Этого объяснения в повести нет.
Зато Гуляев везет Ермакова к командиру дивизии, а к тому приехала жена погостить, комдива прямо с постели от жены поднимает ординарец. И тут — сцена. Капитан сходу наезжает на командира дивизии, мол, мы там жизни за Родину отдавали, а ты нам ничем не помогал. Иверзев старается ситуацию сгладить, объясняет, что в результате завтра будет взят Днепров, что прибыло пополнение, Ермакову и Гуляеву нужно завтра его принимать.
Но капитана понесло:
«А мы там… под Ново-Михайловкой думали не о пополнении и докладных… О дивизии, о вашей поддержке думали, товарищ полковник. А вы сухарь, и я не могу считать вас человеком и офицером!»
В реальной жизни, в которой живут нормальные люди,