не мог он его устраивать, дальше я объясню. Скорей всего планировалась рокировка, Бодин — на штаб фронта, а Баграмян — в замы к Василевскому. Но Иван Христофорович очень настойчиво просился на реальную командную должность, он штабную должность перерос. Ему подобрали вакансию в 16-ой армии, первая же операция этой армии под командованием Ивана Христофоровича и ей присвоили звание гвардейской. Школа Тимошенко, как никак. Дальше — командование фронтом и заслуженная слава полководца.
Так выглядит ситуация со «снятием» Баграмяна, а потом и Тимошенко, в реальной жизни. Если вы занимали какие-нибудь руководящие должности в своей жизни, то это для вас очевидно. Или я неправ?..
* * *
Самодуром Семен Константинович Тимошенко никогда не был. Совсем напротив. Его биографы даже приводят в пример случай, когда уже нарком Тимошенко посчитал, что на одного из командиров несправедливо наложили денежное взыскание, Семен Константинович не смог его обжаловать, но тогда взял и из своего кармана заплатил за командира штраф. Человек. С большой буквы. Поэтому рассказы Штеменко о том, что Тимошенко не только не доверял работникам Генштаба, но и считал их, мягко выражаясь, недостойными людьми, характеризуют не самого маршала, как самодура, а генштабистов в непривычном для нас плане. Генштаб-то в историографии представлен сплошь гениями военного дела.
В этом плане весьма интересны мемуары Дмитрия Ивановича Рябышева «Первый год войны». Но есть нюансы. Например, в 6-м номере «Военно-исторического журнала» за 1978 год вышла статья Дмитрия Ивановича «Об участии 8-го механизированного корпуса в контрударе Юго-Западного фронта (июнь 1941 г.)». Многие положения этой статьи почти дословно совпадают с описанием того контрудара в «Первый год войны». Но есть существенные различия, в книге — критическое отношение к командованию фронтом и армий, в подчинении которых находился мехкорпус, в статье — действия командования были оправданы. Ну еще и сам Дмитрий Иванович умер в 1985 году, а мемуары были изданы в 1990-м. И если статью в «ВИЖ» написал сам Рябышев, то «Первый год войны» — литературная запись писателя В. М. Зоткина.
Надо сказать — местами очень странная литературная запись. Особенно в моментах, касающихся отношений между Тимошенко и Рябышевым. Например, бывший начальник штаба 38-ой армии, которой командовал Москаленко (эта армия была соседней с армией Рябышева в Харьковской операции), Семен Павлович Иванов в своей «Штаб армейский, штаб фронтовой» — М.: Воениздат, 1990, так характеризует отношения между Дмитрием Ивановичем и Тимошенко:
«28-ю возглавлял генерал Д. И. Рябышев. Это был герой гражданской войны, заслуженный военачальник, пользовавшийся неограниченным доверием маршала Тимошенко.»
По-другому и быть не могло. Они вместе в Первой Конной прошли весь ее путь в Гражданской войне. Рябышев — лучший комбриг Конармии. Старые товарищи. И да — заслуженный военачальник. Опытнейший генерал. Поэтому и в Харьковской операции армия Рябышева наносила главный удар, специально для этого Тимошенко назначил на нее Дмитрия Ивановича.
Но в «Первом годе войны» со стороны маршала к Дмитрию Ивановичу — одна несправедливость за другой. Сплошные несправедливые нагоняи, не говоря уже о неограниченном доверии. Только ситуации описаны в книге весьма странные.
Например, 13 июня, когда 28-я армия вела тяжелые оборонительные бои, Д. И. Рябышев, после того, как вверенные ему войска закрепились на оборонительных рубежах, приехал в Валуйки для доклада Главкому:
«Приехав в город, зашел к начальнику штаба фронта генерал-майору И. X. Баграмяну и доложил, что войска армии прочно закрепились на рубеже Бударка, Ольховатка, Шевченково 2-е и в течение дня отразили все попытки врага прорваться на восток.
Во время моего доклада раздался телефонный звонок. Представитель штаба фронта генерал-майор Л. В. Ветошников, находившийся при штабе 28-й армии, сообщил из села Старый Хутор по гражданской линии связи, что на фронте армии сложилась тяжелая обстановка, войскам не удалось закрепиться на указанном рубеже, они стихийно отходят на восток. Выслушав этот доклад, Баграмян посмотрел на меня, ожидая разъяснений.
„Что за чушь? — подумал я. — Этого не может быть. Командиры дивизий, за исключением комдива 244, докладывали три часа назад, что все атаки отбиты и части прочно удерживают участки обороны. Сейчас 10 часов. Неужели за это время немцы могли опрокинуть наши войска и вынудили их к отходу?“ Всем своим существом я чувствовал, что тут кроется какое-то недоразумение. Но проверить достоверность этого доклада не мог, так как связь со штабом армии в Старом Хуторе еще не восстановили, а в Козинке кабель снят.
— Из чувства воинского такта опровергать доклад Ветошникова не буду, но заявляю, что это какое-то недоразумение, — сказал я Баграмяну.
— Тогда пройдем к главкому, — ответил он, — а потом будем разбираться.»
Напоминаю, что Л. В. Ветошников — бывший начальник оперативного отдела штаба 9-ой армии Южного фронта, когда этим фронтом командовал Рябышев. Дмитрий Иванович снял с командования армии генерала Харитонова, отстранил начальника штаба армии Бодина и начальника оперативного отдела штаба Ветошникова. Ветошникова и Бодина отозвали в распоряжение Генштаба, в июне Ветошников получил назначение в штаб Юго-Западного фронта. И вот вам.
Дальнейшее выглядит совсем странно:
«Главнокомандующий Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, выслушав доклад начальника штаба фронта, разгневался.
— Как же вы могли бросить войска в такой тяжелый момент? — еле сдерживая себя, говорил маршал. — Немедленно отправляйтесь в Старый Хутор, наведите должный порядок в войсках. Рубеж Бударка, Ольховатка удержать во что бы то ни стало!»
В принципе, такая ситуация, раздражение Тимошенко, возможна. В принципе. Но Рябышев вернулся на свой командный пункт и выяснил, что войска стоят в обороне и никакого отхода нет в помине. И еще до возвращения генерала в Старый Хутор его начальник штаба генерал Мартьянов сообщил об этом Баграмяну. Т. е., Ветошников просто врал.
Что должен был сделать с Ветошниковым, оклеветавшем его старого боевого товарища, маршал Тимошенко? Правильно, нечто такое, от чего этому штабному фендрику резко поплохело бы. Семен Константинович так и поступил, но в «Первом годе войны» это описано, как вопиющая несправедливость по отношению к Рябышеву.
Маршал своим приказом, несмотря на бурные возражения (так в книге) Рябышева, отстранил от должности начальника штаба 28-ой армии А. А. Мартьянова и на эту должность назначил… Ветошникова. Оцените!
О генерале Александре Алексеевиче Мартьянове доступных сведений, в ЦАМО в том числе, крайне мало почему-то и эти сведения очень отрывочны. Только после отстранения с должности начальника штаба армии он вдруг обнаруживается, со значительным повышением в должности, начальником штаба командующего кавалерией РККА, у С. М. Буденного, а с 1944-го года — в штабе самого С. К. Тимошенко. Да,