— Ничего я не признаю! — отрезала Мадлен. — Как я могу признать, если не могу исследовать эти доказательства научным образом?
— Каким научным образом? — вскинул руки Ширази. — Это такой предмет, к которому наука неприложима.
— Еще как приложима! — воскликнула Мадлен, и в этот момент вмешался Орм:
— Спорить о том, что могло случиться, бессмысленно. Давайте отложим общие рассуждения, а то все уже выходят из себя. Я хочу пойти посмотреть торжества. Кто со мной?
Вызвались Бронски и Ширази. Мадлен отказалась, сославшись на усталость. Было очевидно, что она хотела, чтобы иранец тоже остался, но вслух этого не сказала. Он же просто посмотрел на нее и пожал плечами. Орм подумал, долго ли эта пара удержится вместе. Ссор между ними пока не случалось — по крайней мере на публике, — но некоторое охлаждение было заметно — то, которое возникает из-за постоянных разногласий.
— Я вернусь пораньше, — сказал Надир.
На этот раз пожала плечами она.
Надир рассмеялся и вышел, догоняя остальных.
Оказавшись за пределами звукоизоляции дома, они услышали в нескольких кварталах от себя музыку, крики и смех. Когда они пришли на большую площадь посреди деревни, освещенную сотнями факелов, множество знакомых стали наперебой предлагать им еду и вино. Орм выпил несколько стаканов и присоединился к танцующим. Танец был очень энергичным, с вращениями, прыжками и приседаниями, напоминающий скорее русскую пляску, чем израильский танец, а музыка была в буквальном смысле неземной — крешийской.
Через час Орм выдохся, хотя в условиях пониженной гравитации его должно было хватить надолго. Может быть, дело было в вине, поскольку во многих танцах от участников требовалось прыгать, не проливая вина, а в паузах — выпить свой стакан и тут же его наполнить. А может быть, сказалось нервное напряжение — он последнее время плохо спал. Его преследовали кошмары с видениями Страшного Суда, таинственные безликие фигуры, указывающие на него обвиняющим перстом, а бывало, что он пробирался в тумане и вдруг оказывался на краю бездны. И не однажды ему случалось просыпаться от ощущения, что у его постели кто-то стоит.
Тяжело дыша, Орм отошел в сторону:
— Хватит с меня! Я иду домой.
Остальные тоже решили уйти. Но, пробираясь через веселую толпу, Орм вдруг ощутил руку у себя на плече. Он обернулся и увидел синие глаза Гультхило.
— Ты-то что здесь делаешь? — спросил он. — Ох, извини за резкость. Это я просто от неожиданности. Ты забралась так далеко от своей деревни…
Она улыбнулась и придвинулась к нему ближе, чтобы перекричать шум толпы.
— Снова веду себя дерзко и нескромно. Просто хотела тебя повидать.
— А что твоя семья скажет?
— Я не рабыня. Ты будешь со мной танцевать?
Орм оглянулся на своих спутников.
— Идите, ребята! — крикнул он. — Аврам, ты меня не жди!
Бронски поморщился и подошел ближе:
— Ричард, не нарывайся на неприятности. Ты же знаешь их моральный кодекс. Тут…
— Я могу о себе позаботиться, — перебил Орм. — Вы идите. Все будет нормально.
Бронски отошел с недовольным видом, сказал что-то Ширази, и они ушли, хотя и долго оглядывались.
— Я уже устал от танцев, — сказал Орм. — Давай лучше посидим и поговорим.
Гультхило взяла его за руку и провела сквозь толпу. Выбравшись с площади, она остановилась, грациозно села на траву под деревом и сказала:
— Садись рядом.
Он сел, но сначала беспокойно оглянулся. В тени сидели и лежали не меньше дюжины парочек. По виду одной из них можно было понять, что вскоре будет объявлено о свадьбе.
Гультхило поцеловала его в щеку, и он чуть не подпрыгнул.
— Да не нервничай так, Ричард, — шепнула она. — Я тебя не собираюсь соблазнять. — Она тихо засмеялась. — Хотя ничего не имела бы против, если бы ты меня соблазнил.
— Не надо так говорить, — ответил он. — На меня это сильно действует, а мне много не надо. Понимаешь, здесь, у вас, чтобы… э-э… лечь с женщиной, надо быть в нее влюбленным. Ты очень красивая, притягательная, только… только я в тебя не влюблен.
Она не отодвинулась.
— Спасибо за откровенность. А как ты можешь быть в меня влюблен, если мы только однажды виделись, да и то недолго? Но я… — Она остановилась, судорожно вдохнула и закончила: — Но я в тебя влюблена, по-моему.
Пот, который теперь заливал его лицо, был не только следствием танцев. И дрожал он теперь не только от усталости. Орм обнял женщину за плечи, но тут же убрал руку.
— Не стоит нам сидеть слишком близко. Я хотел остыть, а не нагреться.
Она снова рассмеялась:
— Но если бы мы сошлись, ты бы сделал это из-за страсти, из-за желания, правда?
— Ну, точно не знаю. Слушай, что это за разговор? Так невозможно! Ты пьяна?
— Нет. Я выпила только четыре бокала за последние два часа. И было это в моей деревне. Удрала с празднества, никому ни слова не говоря, и приехала сюда. Это не был мимолетный импульс. Я думала о тебе целый день, но, чтобы сделать то, что я хотела, мне пришлось набраться храбрости.
Он стал было подниматься, но она потянула его вниз.
— Не трусь, мой храбрый космонавт!
— Это не трусость. Это просто здравый смысл, а у меня его никогда надолго не хватало. Слушай, Гультхило, это просто сумасшествие! Были бы мы на Земле, я бы ни секунды не колебался, потому что там мы оба знали бы, что почем. Но мы на Марсе, и здешнее общество отличается от моего. Мое гораздо более снисходительно, но даже и там нравы меняются и скоро будут не такими свободными. Но дело не в этом. Даже если бы ты хотела рискнуть, то есть во имя только страсти… Слушай, что я говорю? Проповедую, как герой викторианского романа! Ну, ты меня поняла.
Гультхило встала. Было темно, но на лицо ее падал отсвет, и можно было заметить, что она улыбается. Если она и была задета, то не показывала этого.
— Ты ошибаешься, если думаешь, что я могла бы лечь с тобой, если ты в меня не влюблен. — Она помолчала и добавила: — Так мне кажется.
Смотреть на нее снизу вверх ему не хотелось, и он поднялся тоже. И все же ему пришлось закинуть голову назад — так высока она была.
— Маленький черный человек, которого я так люблю! Я возвращаюсь в свою деревню. Может быть, я тебя и не увижу, хотя думаю, что увижу. Мне бы очень хотелось, чтобы приехал ты ко мне, а не я тебя разыскивала. Но если ты приедешь, я буду знать, что ты меня полюбил.
— Ты хочешь сказать, что я буду просить тебя выйти за меня замуж? — хрипло спросил Орм.
— Конечно. Ты вибрируешь, как натянутая струна арфы. Тебя трясет?
Она протянула руки, обняла его за шею и поцеловала в губы. И на секунду, ощутив у своей груди эту большую мягкую грудь, а на губах большие мягкие губы, он еле сдержался. Но она выпустила его и отступила, держа руку у него на плече. Пожатие руки было очень сильным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});