– Или проверить, женится ли он на Пенелопе, – добавила Элизабет.
– Да, – подтвердила Фиона, всей душой надеясь, что этого не будет никогда.
Энни оглядела обеих, сначала одну, потом другую, поблескивая ясными глазами, но ее лицо осталось непроницаемым.
– А твоя сестра вызывала чары? – спросила она у Элизабет.
– Нет, отказалась. Она уверена, что Иан сделает ей предложение к Рождеству.
Энни повела носом и помахала рукой.
– Тогда зачем же вам понадобилась магия? Чему быть, того не миновать, – напомнила она.
Фиона вцепилась в руку старухи.
– Пожалуйста, Энни! Я же видела, как Иан смотрел на Алану, когда нес ее наверх!
– Ну и как он на нее смотрел?
– Совсем не так, как на меня, или на тебя, или даже на Пенелопу. Никогда раньше не видела, чтобы он на кого-нибудь так смотрел – словно в голове у него не осталось ни единой здравой мысли. Или как будто он что-то потерял.
– Или нашел, – подсказала Энни.
Элизабет вздохнула.
– У меня был спаниель, который смотрел на меня с обожанием, когда я чесала его за ухом, – такой был взгляд?
Энни и Фиона нахмурились.
– Нет, – хором ответили они. Элизабет разочарованно нахмурилась.
– А какой же тогда? – спросила она.
– Во-первых, Иан – не глупое животное, а муж-чина.
– А разве есть разница? – удивилась Элизабет.
Энни потрепала ее по руке.
– Скоро поймешь, детка.
– Как же нам быть сейчас? С леди Аланой?
– Об этом в другой раз, – решила Энни. – А сейчас пора ужинать, Иан уже ушел наверх за гостьей. И потом, девушка сама должна бросить травы в огонь, а то чары не подействуют.
– А как же тогда чары привели ее сюда? – возразила Фиона. – И эта метель…
Довольное лицо Энни стало бесстрастным, она засмотрелась в огонь.
– Что ты видишь? – затаив дыхание, спросила Фиона. Ей уже случалось замечать на лице Энни такое же выражение – старуха словно видела настоящее, прошлое и будущее одновременно, читала что-то в воздухе перед глазами, вслушивалась, наблюдала, как что-то происходит или исчезает, но кроме нее, больше никто и ничего не видел и не слышал. Энни по-птичьи склонила голову к плечу, в ее глазах отражалось пламя. – Энни!
Энни медленно повернулась, словно просыпаясь после глубокого сна.
– У Джока Макинтоша родился внук, – пробормотала она.
Элизабет нахмурилась.
– Кто такой Джок Макинтош? – спросила она, но ей никто не ответил.
Энни задумчиво вложила пучок трав в руку Фионы и загнула ее пальцы, заставляя сжать их в кулак.
– Спрячь его, детка. Лучше пока оставить волшебство в покое.
С этими словами Энни развернулась и вышла из библиотеки. Девушки бросились за ней, упрашивая рассказать еще что-нибудь, но губы старой Энни были плотно сжаты.
Глава 19
Иан почти взлетел по лестнице, шагая через две ступеньки. Он пообещал Энни привести – то есть проводить – Алану в столовую к ужину. Последние два дня Алана главным образом спала, но Энни заверила – Иана, что гостья уже почти поправилась и для опасений нет причин. «Розы снова цветут на ее щеках, опухоль на колене сошла» – вот и все, что добавила Энни, прежде чем вновь взяться за домашние дела. Неужели Энни рассчитывала, что он забудет о гостье, оставит ее в собственной спальне на попечение женщин?
Может, и следовало бы, но за последние три дня, с тех пор как он нашел Алану, он не мог думать ни о чем другом. Ему грезилось ее лицо, белое как снег, розовые пухлые губы с поблескивающими кристалликами льда – ледяная дева, которую можно вернуть к жизни только поцелуем. Просыпаясь один в башне замка, он тянулся к ней, от желания у него сбивалось дыхание, а за окном зло хохотал ветер.
Когда Иан не спал, он видел ее лицо среди морозных узоров на стеклах в окнах замка, различал изгибы ее тела в очертаниях сугробов на окрестных холмах и стенах, среди черных, отяжелевших от снега веток. Отражение в ее глазах виделось ему в пламени камина. За три кратких дня леди Алана Макнаб стала его наваждением.
У двери ее комнаты он помедлил, сделал глубокий вдох, постучал и дождался разрешения войти.
Она сидела в кресле у камина, держа в руках книгу, – это было его кресло и его книга. Взгляд блестящих глаз был выжидательным, на волосах мерцал отблеск пламени, играл темными и яркими оттенками меди. Тщательно расчесанные волосы она уложила низким узлом на стройной шее и была одета в одно из платьев Фионы – шерстяное красное, отделанное темно-зелеными лентами. И ничем не напоминала ледяную деву. Она казалась нежной, милой и выглядела так, словно ее место здесь, в этом замке и в этой комнате.
В его замке и его комнате. У Иана пересохло во рту.
Заметив, что глупо смотрит на нее, а она ждет, когда он что-нибудь скажет, Иан спохватился.
– Я пришел узнать, готовы ли вы спуститься к – ужину.
Она неловко поднялась, держась за спинку ближайшего стула. Иан поспешил подставить ей согнутую в локте руку.
Теперь Алана находилась на расстоянии нескольких дюймов от него, и он ощущал нежный аромат верескового мыла, которое варила Энни, – знакомый, но такой соблазнительный, поскольку он исходил не от кого-нибудь, а от Аланы. Почему раньше он никогда не обращал внимания на этот запах? А вот теперь отчетливо чувствовал его. Иан сглотнул и ощутил, как его тело наливается теплом.
Глядя на него, Алана вспыхнула.
– Со мной все хорошо, просто засиделась без движения и провела слишком много времени в постели. Я к этому не привыкла.
Он сразу же отступил и заложил руки за спину.
– Понимаю. Будь вы сейчас дома, вы бы уже вышли замуж и теперь были бы новобрачной. – Он поспешно прикусил язык, чтобы не добавить: будь она его невестой, в постели она провела бы гораздо больше времени, но отдыхать ей было бы просто некогда.
Она снова покраснела.
– О да, конечно. А я как раз вспоминала о Гленлорне, о брате с женой и сестрах. В такое время года всегда столько дел! Раньше я никогда не проводила Рождество вдали от дома. Весной жена моего брата ждет своего первенца, так что для них Рождество выдалось по-настоящему счастливым.
– Вы еще успеете вернуться домой, – возразил Иан.
Она покачала головой.
– Его светлость, то есть мой жених, желает провести Рождество в своем доме, в Англии.
Он приподнял брови.
– В Англии? Ваш жених – англичанин?
Сглотнув, она кивнула.
– Да. Маркиз.
Брови Иана поднялись еще выше.
– Впечатлились? Напрасно. Я не хотела… – Она пожала плечами, и он различил в ее голосе горькие – нотки.
– Не в этом дело. Просто я думал, что английские маркизы – такая же редкость, как волки в горах Шотландии.
Она принужденно улыбнулась, но глаза остались грустными.