отправили целый отряд…
Скайскиф настиг добычу первым.
Он отвесил Йону щедрую оплеуху — давно, видать, мечтал. Вытекла из-под плаща длинная цепь. Сомкнулись на шее беглого ученика две половины распашного металлического ошейника. Лот, покосившись на Скайскфа, повторил его движение, выдавая дочери сокрушительный подзатыльник.
— Ну ты и дрянь! — Женский голос лязгнул металлом и раскатился над Пустошью грозой. — Уж не думала никогда, что выращу дочь потаскухой…
— Сколько ты нам крови попортила, негодница этакая, — басом проревел Лот. — Маленькая шлюха! Не вымолить тебе теперь Эвгаева прощения!
«Шлюха».
Вот оно значит как.
С чего бы это, интересно? Будто они с Йоном делали на Пустоши что-то непристойное? Подумаешь, спали холодными ночами в обнимку… Да пусть бы и делали! Этим всем какое дело? Обращаются теперь, как с собаками. Как с рабами.
Лили свирепо раздула ноздри, стараясь погасить огонь бушующих эмоций. Только не заплакать! Нельзя!
Нельзя…
Она прикусила язык до крови. Окинула убийственным взглядом хенке. Броситься бы сейчас на них, да толку? Проклятая слабость! Вечно бежишь, прячешься, а если не спрячешься — то вот так.
— Девка распутная, позорище, — змеей шипела мать.
И Лили в нахлынувший мстительной ярости бросилась к Йону, отчаянно обхватила ладонями его лицо и поцеловала прямо в губы. Это был вызов — мол, напридумывали себе, так нате, получайте!
И не только вызов…
Йон вздрогнул от неожиданности, захлебнулся вдохом. В груди будто столб пламени поднялся, и страх почему-то сразу исчез…
Скайскиф, грязно выругавшись, рванул поводок так резко, что у провинившегося ученика чуть не сместились шейные позвонки.
— Ну, хватит уже лизаться! — Хенке вынул из-за пояса несколько монет и брезгливо швырнул Лоту. — На вот тебе за беспокойство.
Отец Лили ловко подхватил деньги, услужливо раскланялся перед Скайскифом и грубо прикрикнул на жену и дочь:
— Домой! Пошли. Обе.
Глава 18. Охота Хати-Амаро
Все ученики знали, что Йона поймали и вернули обратно, в Эводеон, но вот видеть лично — не видели. Беглого полукровку заточили в одно из подземелий и…
Валари каждый день думал про это «и». Что сделает с беглецом Йоремуне? Как поступит? Чего ждет? Или не ждет?
Каждую ночь вожак стаи тихо подходил к окну и вслушивался в сонное беззвучие Пустоши, силясь отыскать в нем намеки на крики боли. Вдруг Йона пытают?
Тишина была ответом.
— Да убили его, — как-то за обедом бросил Уилтер.
Произнес он это нарочито небрежно, вроде даже как и презрительно, но в злословной фразе его отчетливо сквозил страх за собственную жизнь.
— А вот и не убили! — сердито отозвался нетерпимый к несправедливости Дарэ. — Он просто сбежал. Подумаешь, проступок! Он не преступник, чтобы казнить его. За такую ерунду не казнят.
— Это не ерунда. Это дисциплина, — заспорил здоровенный, почти с Роггу размером, парень по имени Ракс.
— В печь твою дисциплину, — вмешался в спор Хэйя. — Сам будь послушным псом!
— Не могли Йона убить, — не унимался тем временем Дарэ.
— И где он тогда? А, коротышка? — оскалился Уилтер, провоцируя соратников Валари на очередную разборку.
— Где надо! Сказал бы я тебе, где…
Договорить они не успели.
Из-под арки, венчающей вход в зал для приема пищи, тягучей хищной походкой вышел Офу.
Он встал, очерченный каменной рамой проема. По белому мрамору разбегались кровавые жилы в тон длинного плаща главного хенке.
Полукровки мгновенно замолчали и дружно уставились на правую руку Йоремуне. Офу никогда не приходил к ним лично без особого повода.
Этот раз не стал исключением.
Напряженные глаза учеников, голубые и синие в своем большинстве, выжидающе вспарывали пространство зала, душное и горячее от пышущей жаром еды.
— Вас ждет испытание. Готовьтесь, — объявил Офу с привычным льдом в голосе. — Будет сложно.
Полукровки переглянулись.
Будет сложно? Что он имел в виду? Разве прежде было легко?
Им дали доесть обед, после чего в срочном порядке согнали во двор цитадели. Там стояли крытые повозки, запряженные лошадьми. Ехать предстояло быстро и далеко.
Когда все погрузились, обоз тронулся в объезд Пустоши в сторону Куттанской столицы, но до Города-Солнце не добрался.
Через несколько дней путь привел в густой, почти черный ельник. Щетинились остроконечными верхушками горбы холмов. Шрамами тянулись поросшие ракитами и акацией балки. Вдали сколотым клыком вспарывал небо острый силуэт старого замка.
Полукровок выпустили всем скопом наружу из тесных повозок.
Теплое вечернее солнце окутало ели розоватой дымкой, отчего в воздухе разлилось обманчивое, благодушное спокойствие. Лес выглядел приветливо и безобидно.
На первый взгляд.
Полукровки оглядывались по сторонам, лениво разминали затекшие руки и ноги. Один Хэйя, не видящий окружающей красоты, спросил недовольно:
— И зачем нас сюда притащили?
Ему ответил сам Йоремуне. Сегодня он лично сопровождал подопечных.
— Мой хороший друг вызвался помочь мне с вашими тренировками. Он вас проверит и испытает.
Валари, встревоженный и недоверчивый после долгой поездки, купился на бархатный тембр духа — успокоился. Очередная тренировка — сто раз уже было. Разве что, лес новый, но это верно для усложнения. Чтобы запутались, заблудились, искали, думали…
Хати-Йоремуне больше не говорил, передав бразды правления Офу.
Тот объявил — добраться, дескать, надо будет до замка, что в центре ельника.
И все.
Валари окинул взглядом своих, пытаясь понять, одному ли ему вдруг показалось, что весь воздух кругом колышется, дрожит от необъяснимого напряжения, но соратники были беззаботны и увлечены предстоящим походом.
Прогулка по лесу расслабила и развеселила их. Сказать по правде, все они ждали плохого и обсуждали в пути нерадужные варианты финала путешествия. Всякое предположили, но чтобы так?
Так просто?
И Валари понимал, что когда «так просто» — значит, может, все и наоборот. Ради «так просто» их бы никто не тащил с Пустоши в сердце Куттана.
Он предупредил:
— Давайте держаться вместе.