Молиться не получалось: слова вязли на зубах как незрелые ягоды. Что же это такое с ней творится? За какие прегрешения такие наказания? А может, права была матушка-настоятельница, что не взяла ее в послушницы? Чувствовала, что с ней что-то не так?..
За спиной что-то зашуршало, Настя обернулась – ничего. Может, лиса вернулась, а может, ветер?.. Хотя нет, не ветер. В этом гиблом месте воздух такой… затхлый, точно ветер сюда никогда не заглядывает. Все, надо идти! Неважно, куда, главное – двигаться, потому что от бездействия можно сойти с ума.
Наверное, Насте удалось выбрать правильное направление – с каждым шагом окружающий ландшафт изменялся в лучшую сторону. Еще немного – и она выйдет к настоящему лесу…
…Почва из-под ног ушла внезапно. И не ушла даже, а осела: вроде бы медленно, но неотвратимо. Ноги по самые колени провалились в вязкое месиво – и не вода, и не земля. Настя попыталась сделать шаг и не смогла. С довольным чавканьем топь-ловушка засасывала ее все глубже и глубже. Ноги искали и не находили опоры, а попытки выбраться только портили дело.
Настя испугалась не сразу – в голове не укладывалось, что бывает такое. Казалось, еще чуть-чуть – и ноги коснутся дна, и можно будет наконец оттолкнуться и выбраться. Но дна все не было, и когда Настя ушла в трясину по пояс, пришло очень ясное осознание того, что это конец, из грязевой ловушки ей не вырваться ни за что. Придется умереть вот так, не по-человечески, захлебнувшись грязной болотной жижей.
Она закричала, отчаянно, во весь голос. Крик попал в силки тумана, запутался в корявых ветвях чахлой березы и угас. А трясина продолжала причмокивать, предвкушая скорое пиршество…
* * *
Макар шел быстро, почти бежал. Сколько ему? Пятьдесят-шестьдесят? А скачет как молодой. Они с Померанцем едва за ним поспевают.
Антоха, кажется, окончательно пришел в себя, понял, что натворил. Да и сам он хорош – чего уж там! Послали девчонку на верную смерть, мстители хреновы. А в чем она виновата? Она им лично что-нибудь плохое сделала? Просто есть такие люди, которые притягивают неприятности. А его самого Наташка, между прочим, от смерти спасла. Только он, свинья неблагодарная, предпочел об этом забыть. Мужская солидарность, твою ж мать…
Макар тем временем остановился, в раздумье поскреб бороду.
– Чего стал? – Померанец в нетерпении приплясывал на месте.
– А того и стал, что Наташкин след потерял, – проворчал егерь.
Вот, оказывается, что! Оказывается, они не просто так бежали, куда глаза глядят, а шли по следу. Егор посмотрел на Макара с уважением.
– Как потерял? – Померанец растерянно осмотрелся, точно сам хотел след найти.
– Так и потерял! – Макар вогнал осиновый посох в землю. Посох вошел неожиданно глубоко. – Видите, здесь уже топь начинается. – Он выдернул палку, и в углублении, ею оставленном, тут же скопилась мутная вода. – Здесь все по-другому, следов не видно, разве что… – он осекся, подошел к выпирающей из земли кочке.
– Что там? – спросил Егор с надеждой. Ему тоже не хотелось терять время, хотелось действовать.
– Вот ягодник примят, значит, девчонка тут проходила. Кажется, ягоды собирала.
– Зачем ей ягоды? – спросил Померанец.
– Чтобы есть! – рявкнул егерь. – Или вы ей с собой продуктов дали? – Так и не дождавшись ответа, он досадливо покачал головой, сказал, теперь уже спокойнее: – Все, удальцы, с этой минуты идете строго за мной, след в след. Уяснили?
Они уяснили, чай, не маленькие.
Дальше шли медленно. Прежде чем сделать шаг, Макар проверял путь посохом. Пару раз посох проваливался почти наполовину. В такие моменты сердце Егора испугано замирало. Вот она, топь. Это тебе не простодушное болото, где все ясно и понятно. Здесь все по-другому, здесь надежная с виду земля со мхом и даже с кустами в мгновение ока может превратиться в смертельную ловушку.
– Макар, – позвал он.
– Ну, что тебе? – буркнул егерь, не оборачиваясь.
– А ты тут раньше бывал?
– Не бывал.
Не бывал. Значит, рассчитывать им приходится только на везение да на осиновый посох в Макаровых руках. И Натальин след потерялся. Как же теперь без следа-то? Егор уже хотел было спросить Макара, как он собирается дальше действовать, ведь топь наверняка немаленькая, когда прямо под ноги выкатилось что-то верткое и рыжее. От неожиданности он даже вскрикнул и только потом разглядел, что рыжее – это лиса. Зверюга вела себя странно, металась между ним и Макаром, тревожно потявкивала. А он и не знал, что лисы тявкать умеют…
– А ну, пошла! – Макар замахнулся на лису посохом, но та увернулась, отскочила на шаг, припала к земле.
– Ты чего ее? – удивился Егор. – Смирная ж вроде зверюга.
– Лисы бешенство переносят, а эта, вишь, странная какая. Еще куснет, чего доброго.
Точно в подтверждение Макаровых опасений лиса рыжей молнией метнулась к Егору, снова отпрыгнула, повертелась на поросшей мхом кочке, точно ожидая чего-то.
– Так, если бешеная, мы ее сейчас… – Померанец не договорил, вскинул карабин.
– Погодь, – Макар посохом ударил по стволу, едва не выбил карабин из Антохиных рук. – Погодь, говорю!
Осторожно, приставными шажочками, егерь подошел к кочке, на которой выжидающе замерла лисица, всмотрелся и тихо прошептал:
– А етит твою бабушку.
– Что? – так же шепотом спросил Егор.
– Хозяйка? – Макар не сводил взгляда с лисы, которая и не думала убегать. – Ей-богу, Хозяйка… – Он попятился, испуганно посмотрел на ничего не понимающих Егора и Померанца, сказал все тем же приглушенным шепотом: – Коли Хозяйка зовет, нужно слушаться.
Лиса, точно этих слов и ждала, спрыгнула с кочки, потрусила в другую сторону от намеченного Макаром маршрута. Егерь торопливо перекрестился, скомандовал:
– Ну, пошли, ребятушки!
Они шли вслед за лисой без малого полчаса в полном молчании, и Егор чувствовал себя персонажем русских народных сказок, но отвлекать Макара расспросами не решался. Неважно, за кем они идут, главное, чтоб этот кто-то вывел их к Наталье. Мысли вспугнул пронзительный женский крик. Наташка! Нашли, слава тебе, Господи!
– Попалась девка, – застонал Макар.
– Почему попалась? – спросил Егор, пытаясь на слух определить, откуда прилетел крик.
– Тонет?! – Антоха судорожно сжал карабин.
Макар молча кивнул, осмотрелся.
– А мы, значит, стоим?! – спросил Егор.
– Мы не стоим, мы идем. Или ты тоже хочешь, как она?
Крик повторился. На сей раз в нем отчетливо слышался ужас. Померанец сорвался с места, перепрыгивая с кочки на кочку, бросился вперед.
– Куда?! – заорал Макар. – Жить надоело?
Жить не надоело, но если они не поспешат, девочка утонет. Думать было некогда, и Егор помчался вслед за другом. Сзади послышалась матерная ругань и громкое хлюпанье – Макар не отставал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});