Я дернулась изо всех сил, желая высвободиться, но Найт вдруг поймал мое лицо в свои ладони и заставил взглянуть ему в лицо. Зеленые глаза вглядывались в мои так пристально, будто одним только взглядом Найт пытался лишить меня воли.
— Уступи мне, Наис, — не отпуская моего взгляда, настойчиво уговаривал Найт и добавил уже шепотом: — Просто уступи мне, и тебе станет легче.
Лишь на миг, на один только миг я заколебалась, но Найту хватило и этого. Приблизив свое лицо ко мне, почти в самые губы он прошептал:
— Это только потому, что ты дрожишь, Наис.
Хитрый, думала я, когда его губы завладели моими. Какой же он хитрый. Я вдруг поняла, что боюсь этого человека, который без всякого зазрения совести пользуется тем, что я потрясена и растеряна, чтобы добиться своего. Краем сознания я понимала, что Найт умело манипулирует мною, и, кажется, уже не в первый раз, но в этот момент полностью утратила волю к сопротивлению.
Напор, с которым он целовал меня, то чувство собственничества, которое я ощущала в движениях его губ, в силе ладоней, прижимающих меня к себе — все это как будто вытесняло все мысли, все, что лишь мгновение назад заставляло мир вокруг меня уходить из-под ног.
Правда о том, что я Наис, странным образом стремительно уживалась во мне, переставая потрясать меня. Я чувствовала, что готова принять ее. Я как будто освободилась от той власти, которую внезапно свалившаяся на меня правда захватила над моим рассудком.
Найт отпустил мои губы и чуть отстранился от меня. И сразу улыбнулся той самой самоуверенной дерзкой улыбкой, которую я уже видела не раз.
— Видишь? Ты больше не дрожишь.
Это было странно, но он оказался прав — мне и впрямь стало легче. Мысли как будто пришли в порядок.
Я Наис.
Это знание больше не ошеломляло меня. Но внутри беспокойно завращался маленький смерч. Я отчаянно захотела разобраться во всем до конца. Мне нужно было разобраться, и я выясню все, чего до сих пор не знаю о себе, как бы сложно это ни было.
Именно в тот момент, когда я приняла решение, совсем рядом раздался голос, позвавший меня по имени.
— Наис?
Мои глаза широко раскрылись в ужасе, а взгляд метнулся в сторону.
В нескольких шагах, на фоне раскрытых настежь ворот, стоял Сиан. Хорошо знакомый взгляд янтарных глаз был устремлен прямо на меня. И этот взгляд был пронизан болью.
А следом боль накрыла и меня. Накрыла с такой силой, что я осела бы наземь, если бы руки Найта все еще не обнимали меня.
В этот момент я с ясностью осознала, что означают те узы, которые связывали меня с Сианом.
Только что он видел мой поцелуй с Найтом, и боль, которую он испытал, хлынула в меня как будто напрямую из его сердца.
Я не могла разорвать невидимую нить между нашими взглядами, пока Сиан не сделал это сам. Нахмурившись, он с ненавистью посмотрел на Найта, и мой взгляд потянулся в ту же сторону.
Глядя на Сиана, Найт улыбался. Не той обаятельной широкой улыбкой, какую обычно адресовал мне. Сейчас его губы были сомкнуты, а улыбка казалась холодной и острой, но в то же время в ней словно проступала какая-то мстительная радость. И я осознала…
Найт знал. Он знал, что Сиан придет сюда следом за нами.
Глава 21. ИЗ СНА В ЯВЬ
Я знала, что сплю. Однако сон казался таким реальным, что я могла бы легко перепутать его с явью. Если бы не одно «но».
Я летела. Порхала над землей, над цветами в траве, над ветвями деревьев. Ныряла то в потоки солнечных лучей, то в сумрачные тени, сгустившиеся под раскидистыми кронами.
Почти не чувствуя веса собственного тела и не имея возможности увидеть себя со стороны, я как будто что-то искала. И услышав рядом голоса, подумала: «Может быть это то, что я ищу?»
Радостно устремившись туда, откуда доносился разговор, я перелетела через разрушенное захоронение, не всматриваясь вниз, и наконец, под кроной высокого ильма увидела двух мальчиков. Они спорили.
— Ну и что ты натворил? — спрашивал один. — Не нужно было приводить сюда Наис. Если с ней что-то случится, ты будешь виноват.
— Не нужно было?! — возмутился второй. — Постой… Это же была твоя идея. Это ты сказал мне: «Если бы Наис увидела это место, ей бы здесь понравилось»!
— Я сказал, что ей бы здесь понравилось — всего лишь, — фыркнул в ответ первый, — это еще не значит, что нужно было приводить ее сюда.
Запорхнув под ветви ильма, я подлетела к ним совсем близко. У одного мальчика были волосы цвета меда, другой был темноволосым.
— Ты делаешь из меня дурака, Найт! — обиженно заявил светловолосый.
— Ты сам сглупил, Сиан, — цыкнул с досадой темноволосый. — Не надо теперь все шишки валить на меня.
Мальчикам было лет по двенадцать, не больше, но, порхая вокруг, я без труда узнавала в них Сиана и Найта.
— Но ведь это ты был тем, кто показал мне этот склеп, Найт, — глядя с подозрением, произнес Сиан. — Я и не знал о том, что в лесах Селенантов есть такое место. Тебе даже было известно, кто здесь похоронен. Кстати, откуда ты…
— И что же? — резко перебив его, с вызовом спросил Найт. — Ты и перед взрослыми так будешь оправдываться? Чтобы тебя не винили, все свалишь на меня? Всегда знал, что ты трус.
Лицо Сиана потемнело от гнева.
— Когда это я был трусом? — спросил он, потом хмыкнул, как будто с негодованием и недоумением одновременно, и заявил: — Ну и черт с тобой, Найт. Я сам отнесу Наис домой. И можешь не волноваться — никому не скажу, что ты был с нами.
— Кто тебе сказал, что меня это волнует? — хмуро проговорил Найт. — Ты…
Тут он словно заметил что-то краем глаза и повернул голову, чтобы посмотреть. Его глаза остановились на мне. Продолжая порхать — почему-то не получалось задержаться на одном месте, — я видела, как его взгляд следует за мной. Тем временем, Сиан, обнаружив, что Найт за чем-то с интересом наблюдает, тоже повернулся и заметил меня.
И в этот момент я осознала: кое-что было неправильно. Совсем-совсем неправильно.
За мной наблюдали две пары глаз: зеленые и янтарные. Вот только почему зеленые смотрели на меня с лица Сиана, а янтарные — с лица Найта?
— Мотылек? — произнес вслух Сиан, по-прежнему не отрывая от меня взгляда.
«Мотылек?» — мысленно повторила я, удивившись.
Меня внезапно охватила тревога, и, ведомая ею, я рванула прочь. Я неслась над травой и кустами терновника. Вот подо мною показалось разрушенное захоронение, и я устремилась вниз, не зная, что меня туда влечет и зачем.
Покружив над каменной могилой, я опустилась еще ниже и, проносясь мимо меча из камня, в гарде увидела ярко-желтый янтарь. В тот миг, когда я остановила на нем свой взгляд, на поверхности похожего на большое яйцо янтаря возникло отражение мотылька. Он летел на камень, пока не сел прямо на него, и тогда я поняла: этот мотылек — я.
Испугавшись этой мысли, я снова сорвалась с камня, вспорхнула ввысь, и тотчас увидела то, чего по каким-то странным причинам не замечала раньше: возле каменной могилы лежала на земле девочка лет десяти: длинные темные волосы были раскиданы вокруг ее головы — как будто корона из волос.
«Я! — закричал голос внутри меня. — Это же я!»
Словно обнаружив то, что потеряла и никак не могла найти, я устремилась вниз, опустилась на приоткрытые губы девочки и… проснулась.
* * *
Распахнув глаза, я подскочила, и тотчас почувствовала, как закружилась голова.
— Тихо, тихо, Наис, — раздался рядом знакомый голос; чьи-то руки удерживали меня за плечи. — Тебе еще нужно немного отдохнуть.
На меня смотрели янтарные глаза Сиана.
Я осознала, что нахожусь в гостиной особняка Селенантов. Руки Сиана мягко, но настойчиво заставили меня вернуться в горизонтальное положение прежде, чем я успела сообразить, что лежу на диване, а под головой у меня диванная подушка.
Мой взгляд снова нашел Сиана. Какое-то время мы смотрели друг на друга, не отводя взглядов и даже почти не мигая. Потом я вспомнила, какую сцену застал Сиан перед парадным входом особняка, и мною овладело чувство вины.