Объяснялась ненависть Маара к Наис — из-за того, что старшая сестра разбудила древнюю силу, которая требовала от рода Селенантов человеческих жертв, его должна была постигнуть неведомая, но наверняка ужасная участь. Объяснялось удивление и холодность Ирданы Селенант. Дочь, которой она предпочла сына, вернулась после своего исчезновения во время ритуала, проведенного ею. Похоже, Ирдана Селенант гораздо больше любила Маара, чем Наис, и возвращение последней восприняла настороженно, боясь, что это может нести в себе угрозу для ее сына.
Кроме прочего, получили объяснения слова Ирданы Селенант, сказанные Сиану — о том, что ему не по зубам тот, кого он пытается обыграть. Видимо, речь шла о лунном драконе.
Ну и, в конце концов… Сейчас я могла бы даже понять, почему Сиан не хотел говорить мне, что произошло со мной. Если все было так, как рассказал Анадри Селенант, то, возможно, Сиан молчал из-за чувства вины? Ведь к склепу, где был запечатан дракон, Наис привел именно он, пусть и был тогда лишь ребенком.
— Вернемся в гостиную? — предложил Анадри Селенант. — Что бы там ни было, но как твой отец, я рад тебя видеть, Наис. Мы могли бы поговорить, если для тебя это не тяжело. Возможно, это поможет тебе что-нибудь вспомнить о себе. Я могу лишь предполагать, насколько сложно тебе сейчас совсем без воспоминаний.
Я сомневалась, что разговор с отцом Наис поможет мне что-нибудь вспомнить о себе. Все, что я хотела узнать — я узнала, хотя и не понимала пока, как ко всему этому относиться. Однако отказывать было неудобно, и я кивнула.
Мы возвращались по коридору в гостиную. Рядом со мной, чуть впереди, шел Анадри Селенант. За спиной я слышала шаги Найта, и даже чувствовала его взгляд — по-прежнему как будто выжидающий чего-то. Это немного тревожило меня.
Я непроизвольно скосила глаза назад, зная, что все равно не смогу его увидеть, и в этот момент мой взгляд скользнул по приоткрытой двери, мимо которой мы проходили.
Книжные шкафы, стеллажи, книги на полках…
— Это библиотека? — повинуясь какому-то внутреннему чувству, остановилась я, вглядываясь в просвет дверного проема.
Анадри Селенант подошел ко мне и, с интересом заглядывая мне в лицо, ответил:
— Да. Я помню, ты всегда любила проводить время в библиотеке. Хочешь зайти?
Я кивнула, чувствуя себя странно и неуверенно, но мною словно двигала какая-то сила — незримая, но сопротивляться я ей не могла. Хозяин дома позволил мне войти первой, и я переступила порог.
Наверное, именно в этот момент мне было суждено открыть ту самую дверь, за которой пряталась правда.
Глава 20. Я — НАИС
С каждым шагом мои ноги все сильнее наливались тяжестью — так, что было трудно идти вперед. С каждым взглядом вокруг мне все больше казалось, что я нырнула в глубокое озеро и не могу всплыть на поверхность, как будто вода не отпускает меня.
Узнавание было вязким и горьким на вкус. У него был запах книжных страниц и пыли. Узнавание пришло не каплями дождя — сначала морось, потом жала прохладных струй, — нет, оно обрушилось на меня единым ледяным потоком.
Я знала эту библиотеку. Каждый шкаф, каждый стеллаж. Даже с завязанными глазами я могла бы бродить по проходам этой библиотеки, не натыкаясь на углы. Я знала здесь каждый сантиметр.
Библиотека выглядела не в точности так, как я ее помнила. Например, здесь не было стола, за которым сидел библиотекарь. Не было учетной картотеки с формулярами. Но сходство было таким ошеломляющим, что пол плыл у меня под ногами.
Перед глазами то и дело сменялись картины.
Архив библиотеки, где я работаю…
Библиотека в особняке, где ребенком я брожу в поисках интересной книги…
Эти картинки накладывались друг на друга: разные в мельчайших деталях, одинаковые в остове — до тех пор, пока не слились воедино, и я перестала понимать, какая из них появилась в моей памяти раньше.
Какая из них была раньше?
— Наис?
Это раздался рядом голос Найта.
— Ты очень сильно побледнела. С тобой все в порядке?
Я не отвечала. Мой взгляд привлекло окно. Большое прямоугольное окно. Сейчас сквозь него я видела лоскут голубого неба, но почему-то не было сомнений, что ночью через это окно сюда будет заглядывать луна. Как будто я много раз стояла перед этим окном и любовалась отсюда луной.
Моих ног вдруг коснулось что-то мягкое. Вздрогнув, я опустила глаза, и увидела кошку, которая терлась о мои щиколотки. Маленькая и, судя по седине в черной шерсти, уже давно немолодая кошка.
— Это Арина, — произнес Анадри Селенант. — Твоя любимая кошка. Ты помнишь ее? Я подарил ее тебе котенком на твой десятый день рождения, и ты сама дала ей имя — вычитала его в какой-то детской книжке.
Кошка подняла голову. Ее желтые глаза посмотрели на меня так, будто она здоровалась с тем, кто давно не приходил к ней.
«Кошка Арина», — мысленно произнесла я.
В памяти ожил образ пожилой женщины, которая работала вместе со мной. Арина Петровна, о которой я помнила только то, что она вечно спешила домой к своим кошкам. И больше ничего я о ней не знала.
Существовала ли она когда-нибудь? Или это был только сон? Сон, обман, иллюзия…
Я так мало помнила о своей жизни перед смертью… Не потому ли, что нечего было на самом деле помнить?
Внезапно я осознала, что задыхаюсь. Мне недоставало воздуха, и я хватала его ртом, словно выброшенная из воды рыба.
— Наис! — снова позвал меня голос Найта; кажется, он был не на шутку встревожен.
Я почувствовала, как он взял меня за руку, и это прикосновение отчего-то напугало меня. Вырвавшись, я бросилась прочь из библиотеки.
Не знаю, как я нашла дорогу — ноги словно сами несли меня: к лестнице, по ступеням вниз, через гостиную в прихожую. Толкнув дверь, я выбежала на улицу, пронеслась мимо двух каменных драконов по обеим сторонам парадного входа, и остановилась перед домом.
Широко раскрытыми глазами глядя прямо перед собой, я собирала воедино кусочки мозаики.
Все было так очевидно, как же я не замечала?
Окружающие меня люди, которые принимают меня за Наис. Сиан, мой сателлит, который чувствует связь со мной и может найти меня, где бы я ни была. Найт, который читает мою уникальную суть, чтобы создать мою иллюзию, и не задает вопросов, почему моя уникальная суть не похожа на уникальную суть Наис. Ведь они уникальны, значит, не могут быть похожи!
На все это существовал только один единственный ответ — я и есть Наис. И всегда была ею.
Возможно, в глубине души я догадывалась об этом, но осознать так вдруг, так внезапно… Это было словно сорваться с обрыва и падать вниз.
— Наис!
Я была в таком потрясении, что даже не слышала шагов Найта, поэтому удивилась, когда он снова возник рядом со мной. Его руки обхватили мои плечи. Я видела, как он пытается заглянуть мне в лицо, поймать мой взгляд, но упорно избегала его, все еще частью своего сознания отрицая правду.
— Что с тобой, Наис? — спрашивал он, не давая мне вырваться из его рук. — Ты дрожишь.
Я потрясла головой, не желая отвечать. У меня не было ответов. Я осознала правду, но по-прежнему ничего не понимала, по-прежнему блуждала в темных коридорах своей памяти.
— Ты дрожишь, Наис, — повторил Найт.
Я снова покачала головой, желая только, чтобы он оставил меня в покое. Но, кажется, этого не желал сам Найт.
Его ладонь легла на мое лицо, скользнула назад, обхватив затылок. Найт притянул меня к себе, и, я даже не успела опомниться, как его губы коснулись моих поцелуем.
Я вырвалась, не понимая, что происходит, зачем ему вдруг пришло в голову меня целовать, но его руки тотчас схватили меня.
— Нет! — протестовала я.
— Да, — тихо, но твердо произнес Найт.
— Почему? — гневно упрекнула я; мне было не до него, я была ошеломлена, потеряна, почва уходила у меня из-под ног.
Как же он не понимает? Я уже даже больше не знаю, кто я! Мне только нужно, чтобы меня оставили в покое!
— Потому что ты дрожишь, Наис, — понизив голос, произнес Найт, удерживая меня в руках, невзирая на мое сопротивление. — Ты так сильно дрожишь, что я не могу сейчас оставить тебя одну.