Она смотрела на детей, окруживших Олимпию Григорьевну, и понимала, что завтра у каждого из них будет свой собственный персональный бой за результат. У каждого из этих детей свой характер, свои амбиции и надежды. И вообще, легкая атлетика – вид не командный, а индивидуальный. Тем удивительнее было наблюдать, как дети внутри группы помогают друг другу, что-то объясняют по поводу опорной ноги, положения рук и сторожат шиповки друг друга. Несомненно, в такой сплоченности есть огромная заслуга тренера.
На следующий день командный дух дал о себе знать. Как они болели за «своих», рассредоточившись вокруг всего стадиона, как кричали: «Катя, давай! Катя, давай! Катя!!!» Ларе казалось, что у нее от волнения сердце выскочит из груди. Адреналин пополам с волнением – гремучая смесь. Она обещала мужу сделать видео, но куда там! Вообще забыла про телефон и наравне со всеми что есть мочи кричала: «Катя, давай! Катя, давай!» А тренер, перекрикивая детей, наставляла:
– Руками, руками работай!
И Катя работала. Прибежала в своем забеге второй.
– Отличный результат, – выдохнула Олимпия Григорьевна, а потом обернулась к Ларе и объяснила: – Если руки работают, ноги сами начинают работать. Хорошая девочка – боец. Видели, как нажала в финале? Устала, но не сдалась.
Лара была счастлива. Потом были другие забеги, и уже дочь кричала, подбадривая своих друзей по команде. И Лара кричала вместе с ней. В перерыве она подумала, что детский чемпионат по накалу ничуть не уступает взрослому. Борьба настоящая, и битва характеров тоже. А спорт отлично закаляет характер.
После обеда была эстафета, в которой подопечные Олимпии Григорьевны заняли почетное третье место. В индивидуальном соревновании Катя по результатам пробежала на второй юношеский разряд – это было ее собственное большое достижение.
В гостиницу возвращались уставшие, но счастливые. Соревнования для группы проходили успешно. Завтра будет забег для ребят постарше. Теперь же все мечтали об ужине и свободном времени. Олимпия Григорьевна попросила Лару после ужина помочь ей разобраться с протоколами и документами. Лара согласилась с удовольствием.
В этот вечер она не была намерена гулять по городу. Вчерашнее знакомство в ресторане оставило неприятный осадок. Лара весь день потом старалась его прогнать, но не получалось. Преследовал обманчиво мягкий голос и тяжелый, даже жестокий взгляд. Этот Алик Робертович смотрел на нее так, будто всю забрал себе, и от воспоминаний было неуютно, холодок бежал по коже в жаркий солнечный день. Лара отлично знала таких людей – хозяев жизни. С такими вел деловые переговоры ее муж, поэтому Лара часто встречала подобных персон на официальных обедах, юбилеях, протокольных встречах, где она по большому счету просто отбывала повинность, потому что не любила светское времяпровождение. Но примерным женам присутствовать на такого рода мероприятиях полагается. Лара иногда именовала себя именно «примерной женой», чем изрядно веселила мужа.
– Эталон, – соглашался он.
– Только давай в одиннадцать оттуда смотаемся?
– Разве карета превращается в тыкву не в полночь?
– В полночь. Но в одиннадцать исчезает «примерная жена».
После того как Лара ушла из ресторана, она, стараясь встряхнуться, зашла в пару магазинов, купила те самые абхазские специи, банку местного меда, чай из горных трав и почти сумела вернуть себе хорошее расположение духа. Посмотрев на часы, поняла, что давно уже пора возвращаться в гостиницу. И все же – задержалась, почти опоздав на обед. Потому что на маленькой площади среди высоких раскидистых пальм стояла живая статуя. Человек с белым лицом, руками и в такой же белой, казавшейся гипсовой, одежде застыл. Он действительно казался гипсовой статуей. В руках у человека была корзина, а у ног аккуратная коробка для денег. Лара увидела, как к живой статуе подошел парень, бросил монеты в коробку, а потом что-то взял из корзины. И статуя ожила – поклонилась, сделала механический жест рукой и снова застыла. Ларе стало интересно. Она подошла, бросила сто рублей и потянулась к корзине. Там оказались скрученные в трубочку запечатанные бумажки. Лара взяла одну. Статуя ожила, так же поприветствовала, поклонилась, а Лара распечатала трубочку и прочитала.
«Будет непросто».
Предсказание? Любопытно. Она подумала, что непросто будет завтра – в день соревнований. Так что напечатанные слова в яблочко. Повинуясь порыву, Лара положила еще одну купюру в коробку и взяла вторую трубочку, но открывать ее не стала – положила в сумку. Улыбнулась статуе-гадалке и продолжила свой путь. Поворачивая за угол, Лара краем глаза заметила высокого мужчину, который утром был в ресторане. Он сидел за столиком чуть вдалеке. Обернулась – никого нет. Выдохнула. Показалось. И все же прибавила шаг.
Хорошо, что все подарки куплены и скоро домой. Там Саша. А там, где Саша, – всегда защита.
8
Вера Дмитриевна заваривала чай. Мадлон, свернувшись клубочком, дремала. В последнее время кошка стала много спать.
«Возраст», – подумала Вера Дмитриевна.
Можно, конечно, обойтись пакетиком, положить его в кружку и залить водой. Быстро, практично и чаинки потом не собирать по бокам чайника. Но это как фастфуд. На бегу, все на бегу.
Фастфуд Вера Дмитриевна не любила, да и спешить ей было некогда. Зато настоявшийся крупнолистный индийский из чайника, да с лимоном – красота.
Вера Дмитриевна поглядела в окно. Осень уже потихоньку оставляла свои следы. Вера Дмитриевна не любила осень. Осень ассоциировалась у нее с тоской. А вся тоска от безделья. Осень просто надо пережить, занимаясь делами. Вот зима, особенно если морозная, а не эта европейская хлябь, – совсем другое дело. И весна тоже хорошее время года.
Пока чай настаивался, Вера Дмитриевна открыла телефон. Лара ей вчера прислала видео с тренировочного Катиного забега. Написала, что соревнования не сняла. Вера Дмитриевна посмотрела видео уже раз двадцать. Сейчас самое время для двадцать первого. Все-таки интересно жизнь складывается.
Все были очень удивлены успехами Кати и тем, что девочка начала бегать, а вот для бабушки сложившееся положение дел неожиданностью не стало. Генетика – великая вещь. Когда-то Вера Дмитриевна сама была отличной бегуньей и отстаивала честь школы, причем точно на тех же дистанциях, на которые сейчас тренер ставит Катю в соревнованиях.
Вот Саша не бегал, он любил хоккей, Игорь тоже не бегал, он предпочитал скейт и выдавал в юности такие кренделя, что порой смотреть было страшно. На внучке же голос крови дал о себе знать.
Вера Дмитриевна отложила телефон и достала с полки чашку и блюдце. Кружки она тоже не очень любила.
И осень не любила. У осени даже запах тоски. Надо эти три месяца как-то пережить. Может, позвонить в издательство и попросить