** Девочки, давайте в честь главы выходного дня дружно поставим сердечки книге)) Вас много, вы крутые, а звезд мало))) непорядок)) Ну и подписаться на автора тоже не забудьте))
Глава 34
Мое тело цепенеет и кажется, будто вместо крови по венам течет раскаленный свинец. Меня пытались убить. Эта мысль радиоактивной пылью оседает в моем сознании, впитывается в каждую клеточку и заставляет дрожать крупной дрожью.
— Не бойся, принцесска, — Марат ловит мое лицо горячими ладонями и слегка надавив на скулы, заставляет посмотреть в свои глаза. — Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.
Смотрю на него и несмотря на то, что каждая мышца в его теле до сих пор сочится напряжением, в его взгляде есть уверенность. Эти слова — это не просто способ снизить мою панику, Марат знает о чем говорит. Он, действительно, не допустит, чтобы со мной что-то случилось.
Вот только, это лишь подтверждает его речь о том, что ему наплевать на нашего сына. Потому что если бы он позволил себе хоть на секундочку свыкнуться с мыслью, что он отец, осознать, что у него есть ребенок, он бы сейчас думал не обо мне. Он бы не стоял посреди оживленной улицы, пытаясь успокоить меня, он бы мчался к Тимуру. Потому что страх за свою жизнь — ничто по сравнению с тем, что ты испытываешь когда боишься за своего ребенка.
— Мне нужно к сыну, — пытаюсь вырваться из его рук, но его ладони перемещаются на мои плечи и не дают сделать спасительный рывок в сторону дороги.
— Слишком рискованно. Ты поставишь его под угрозу.
— Он уже под угрозой, Марат.
— Вот именно, диктуй адрес.
— Я покажу дорогу, — снова пытаюсь прорваться в сторону его “ягуара”, но Марат умудряется удерживать меня даже одной рукой, второй же он набирает чей-то номер на телефоне:
— Диктуй адрес, Алиса. Пока мы не выясним кто за этим стоит, тебе опасно находиться рядом с ним. Точнее, ему опасно быть с тобой. Могут бить по тебе, а заденут сына. Я приставлю к нему надежную охрану. Не думаю, что он может стать целью для тех, кто пытался тебя убить, в этом нет смысла, но они могут…, — Скалаев громко сглатывает и следующие его слова выходят слишком глухо, будто задевают его за живое, — они могут попытаться воздействовать на тебя через него.
— Похитить? — я начинаю оседать на землю, но крепкая рука удерживает меня на месте и он в третий раз повторяет:
— Диктуй адрес.
Я называю ему адрес дачи и слышу как он передает его кому-то.
— Нет, Вадим, не просто лучших ребят. Ты едешь с ними. Отвечаешь за ребенка головой, понял? Глаз с него не спускать круглосуточно.
Собеседник, видимо, пытается возражать, но Марат непреклонен:
— Здесь я сам разберусь. Подключу Лязгина при необходимости, твоя задача обеспечить стопроцентную безопасность мальчику.
— Он там не один, — шепчу в свободное от телефона ухо.
— Безопасность всех, кто находится с ним на участке, — уточняет Скалаев. — Своей головой.
— С ним все будет в порядке, — уверенно заявляет он, убирая телефон в карман. — Похищение, это слишком грязно. Обычно на это идут когда нет другого выхода, когда преступников загнали в угол. Я думаю, тот факт, что мы не сразу поняли что отказ тормозов был не случайность, усыпил их бдительность.
— Ковальский знал, — одними губами произношу. — Он знал, что рано или поздно мы поймем. Я утром разговаривала с его помощницей, она сказала, что он уже два дня не появлялся в офисе. Сначала я подумала, что он приболел, но теперь понимаю, что он испугался и сбежал из страны.
— Ковальский алчный кретин, но не дурак. Он понимает, что сбежать сейчас, это значит оставить все честно нажитое и никогда больше не возвращаться в страну. Нет, ему нужно идти до конца или потерять все над чем он работал столько лет. Впрочем, — задумчиво протягивает Скалаев. — Не сам же он перерезал тормозной шланг. Вполне возможно, что он действительно уехал из города, чтобы обеспечить себе алиби, в то время как…
— Как исполнитель готовится довести начатое до конца? — во рту становится вязко и язык с трудом слушается, когда я пытаюсь закончить мысль. — Убить меня?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Принцесска, мы во всем разберемся. Я найду Ковальского, из-под земли достану. Он не причинит тебе вреда, обещаю.
Марат заглядывает в мои глаза и несмотря на то, что он так и не решается попросить меня доверять ему, не после всего, что между нами произошло, я ему верю.
Он помогает мне сесть в машину и сразу выруливает на проспект, попутно раздавая указания по телефону. Судя по тому скольким людям он звонит, сомнений нет, скоро Ковальский будет найден. Я тоже достаю телефон и отменяю занятия в зале. В этот раз голос администратора звучит не так приветливо, она задает тысячу вопросов о причине и наверняка, остается неудовлетворенной моим скупым “ по личным обстоятельствам”, но тем не менее, обещает прикрыть перед начальством.
Улицы за окном сменяют друг друга и погруженная в свои мысли, я не сразу замечаю, что мы выехали из центральной части города и направляемся в промзону. К горлу поступает сухой ком, когда я понимаю куда Скалаев меня везет. Почему-то я была уверена, что он отвезет меня в офис или хотя бы в свою городскую квартиру, но вместо этого он привез меня на Фабрику.
Воспоминания огромными тектоническими пластинами наваливаются на меня, грозят раздавить. Столько всего здесь произошло. Самые счастливые моменты моей жизни. Самые горькие. Самые важные. Судьбоносные… Я думала, что за прошедшие годы Марат забросил здание, тем более в прессе была информация о его недвижимости в центре Москвы. Хотя, может не успел вытурить оттуда любовницу?
Думаю, если бы знакомая темная фигура у забора, я бы вряд ли нашла в себе силы выйти из машины. Но я смотрю на Рамика, который прихрамывая ковыляет к машине, потряхивая своим купированным хвостом и на губах расплывается улыбка. Я скучала.
Глава 35
Выхожу из машины и тут же падаю на колени, давая возможность Рамзесу обнюхать себя. После нашего расставания пес полностью принял сторону Марата и стойко игнорировал виновницу всех бед, но сейчас он тыкается носом в мое плечо и подставляет уши для того чтобы я погладила за ними.
— Привет, малыш, — обнимаю собаку. — Я скучала.
Утыкаюсь в его макушку и какое-то время просто сижу на земле, радуясь, что из активного щенка Рамик превратился во взрослого пса, который не мечется по территории в припадке радости от встречи. Мне нужна эта передышка. Просто необходима. Потому что атмосфера вокруг… это слишком. Даже тот факт, что меня пытались убить сейчас отходит на второй план. Воспоминания вытесняют какие-либо мысли и уносят меня далеко-далеко. Туда, где мы забрали шкодливого щенка из клиники и привезли сюда. Тогда я и сама впервые увидела Фабрику, а также сюрприз в виде балетной студии, которую он мне готовил.
Столько лет прошло, а я до сих пор не могу понять как мы могли… Как мы могли это упустить. Своими руками уничтожить. Мы ведь были счастливы.
Боль пульсирующими волнами проносится по моим венам и мне кажется еще немного и Рам отшатнется от меня потому что почувствует, как она стекает с кончиков моих пальцев. Но он продолжает громко сопеть в мое плечо и я даю себе еще мгновение на то чтобы справиться с эмоциями. Они слишком яркие и живые и если я дам себе чуть больше времени, последствия будут необратимы. Я уже не смогу смотреть на Марата и делать вид, что нас связывает лишь сделка. Просто не смогу…
— Ты сегодня рано, — раздается женский голос со стороны крыльца.
Я отрываю глаза от расплывчатой точки на земле, на которой был сфокусирован мой взгляд и смотрю на девушку.
— Алиса? — неуверенно произносит она и тут же улыбается. — Я тебя сразу и не заметила за Рамиком.
— Привет, — мои губы при виде кинолога тоже растягиваются в улыбке. Когда-то именно она помогла нам с воспитанием щенка. Если бы не Оксана, то Марат бы, наверное, так и покупал по новой паре обуви в неделю, потому что нашей выдержки не хватало ругать Рамика за испорченное имущество. — Что ты здесь делаешь? Я думала, Размес уже стал приличной собакой, неужели до сих пор покушается на хозяйские туфли?