Алиса уверена, что за все этим стоит Ковальский и по идее, нерабочие камеры лишь подтверждают эту теорию, но… Это перебор даже для него. Для того чтобы решиться на такое надо быть полным придурком… или паникером. Поддавшись панике люди способны на самые безрассудные поступки, уж я это точно знаю. У него были веские причины для паники, согласен, Алиса покусилась на лакомый кусочек, который этот кретин уже давно считал своим. Но действовать настолько грубо… Не сходится. Что-то в этой ситуации не сходится. Слишком просто. Слишком грубо. Но, может, на это и расчёт?
Снова с головой ныряю в документы, которые мы забрали из кабинета Алисы. Бумаг вокруг столько, что цвет стола невозможно разглядеть. Как впрочем, и цвет ковра на полу, потому что там я в хронологическом порядке разложил выписки с личных счетов ее отца. Альбина только что прислала мне краткую выжимку со всеми важными операциями и сейчас я пытаюсь собрать воедино всех адресатов личных платежей. Такое впечатление, что старик сам вручную переводил зарплату своим сотрудникам, не доверяя такой важный процесс бухгалтерии… Потому что в определенные дни месяца с его карт списывались одни и те же суммы и отправлялись одним и тем же адресатам. А вот после его смерти те же операции проводились уже с официальных счетов МиКрейта. Будто он и с того света продолжал выполнять данные когда-то обязательства. Может, его кто-то шантажировал? Суммы не то чтобы огромные, но если сложить за все годы, то набежало прилично…
Опостылевшее гадание на кофейной гуще приходится прервать, чтобы встретить курьера. Однако, когда я захожу в свою спальню с намерением накормить принцесску, с удивлением замечаю, что она спит. Свернулась клубочком на моей кровати и от этого зрелища на душе почему-то становится очень тепло. Такая она домашняя… своя. Сейчас Алиса не выглядит холодной Снежной королевой без толики эмоций.
Едва сдерживаюсь, чтобы в лучших традициях маньяков не подойти и погладить ее по лицу. А еще лучше, лечь рядом и обнять. Может хоть во сне она меня не прогонит. Потому что уверен, стоит мне попытаться проделать это в реальности, она начнет шипеть и извиваться словно кобра, а второй раз застать ее врасплох, как на кухне МиКрейт, мне уже не удастся.
Шагаю обратно в коридор и делаю знак Рамику следовать за мной. Его тоже пора кормить и не хватало еще, чтобы он разбудил Алису своим голодным подвыванием.
Отношу его вниз, насыпаю еду в миску, а когда снова поднимаюсь наверх и приближаюсь к двери кабинета, слышу ее крик.
Внутри все холодеет, а сердце, кажется, замирает настолько, что перестаёт качать кровь. Или это и есть пресловутое «кровь в жилах стынет»?
Срываюсь с места и за какие-то доли секунды преодолеваю расстояние до спальни. Врываюсь в комнату, готовясь вцепиться в глотку любому, кто попробует причинить ей вред, но вместо толпы врагов, вижу, что Алиса находится в комнате одна. И она все еще спит. Но кричит во сне.
Подушка валяется на полу, а покрывало, которое еще несколько минут назад было ровным, собрано в гармошку от того как она впивается в него ногтями.
Хватаю ее за плечи и прижимаю к себе. Ее тело сотрясает крупная дрожь, а с губ слетает очередной всхлип. Умом я понимаю, что ей ничего не угрожает, но адреналин, выпущенный в кровь не спешит испаряться, внутри все ещё звенит и вибрирует от ложного чувства тревоги.
— Все хорошо, — шепчу ей в самое ухо. — Все хорошо. Я здесь. Это просто кошмар.
— Кошмар? — она слегка приоткрывает веки и тут же снова обмякает в моих руках. — Просто кошмар.
Обнимаю ее так крепко, что грудью чувствую как ее сердце делает еще несколько бешеных ударов, а затем постепенно замедляется и возвращается к нормальному ритму. А вот мое и не думает успокаиваться. Толкается в грудину, будто вознамерилось окончательно покинуть опостылевшую клетку. Был бы я романтиком, непременно подумал, что оно силится прорваться туда, где ему самое место, туда, куда я его добровольно отдал почти восемь лет назад. Но вместо этого я лишь громко сглатываю и сильнее прижимаю ее к себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она горячая в моих руках. Идеальная. Обхватываю руками ее талию и чувствую как ее тело расслабляется под моими ладонями. Но она меня не отталкивает. А я сам… сам я просто не в силах убрать руки.
— Это был просто кошмар, — шепчет она, притягивая меня за шею. — Просто кошмар.
Ее пальцы на моей коже оставляют ожоги, жар от которых пробирает до самых костей.
Мои руки лихорадочно скользят по ее спине, будто пытаются согреть, несмотря на то, что ее тело и без этого пылает пожаром. Я же охвачен огнем не только снаружи, но и внутри.
Алиса медленно ведёт губами по моей щеке, не целует, едва касается, но тем не менее от этого простого движения я теряю голову. Вдыхаю ее запах, добровольно позволяю ему осесть в лёгких и заполнить собою все пространство. Будто и не пытался излечиться от этой пагубной зависимости столько лет. Будто то, что мы сейчас делаем, самая правильная на свете вещь.
Не в силах больше терпеть, поворачиваю голову так, что ее губы с моей щеки соскальзывают ко рту. Глотаю ее стон, провожу языком по губам до тех пор пока горячий рот не раскрывается для меня. Ее вкус проникает внутрь, спускается в желудок, впитывается в кровь. Алиса снова беспощадно заполняет собой мою систему.
Медленно, до исступления целую ее мягкие губы, в то время как руки продолжают теснее прижимать ее к своему телу. Она такая податливая в моих руках, отвечает диким жаром на мою ласку, едва слышно постанывает в мои губы пока я самозабвенно продолжаю тонуть в моменте.
Покрывало на кровати жутко мешается, выступает ненужным барьером между нашими разгоряченными телами, поэтому я отбрасываю его в сторону и одним рывком сажаю принцесску к себе на колени. Желание обладать ею пронизывает меня насквозь, внутри все буквально вопит от предвкушения, от нашей близости. От того, что сейчас она моя. Но и этого мне мало. Когда дело касается Алисы, я неприлично жадный. Мне нужно больше. Она мне нужна вся и навсегда.
Свободной рукой провожу по ее волосам, позволяя этой мысли осесть в моем сознании. Не чувствую ни капли удивления, словно где-то внутри это знание было всегда со мной и только мозг запоздало подгрузил нужную информацию.
Тонкая бретелька топа спадает с ее плеча и я в каком-то трансе тяну ее ниже. Полоска прозрачного кружева провоцирует короткое замыкание в моей голове и я тянусь к ней губами, провожу языком прямо по ткани, слегка прикусываю. Алиса гортанно стонет и с силой вцепляется в мои волосы, но не отталкивает, поощряет к дальнейшим действиям. Ее глаза прикрыты, будто она все еще спит и… Стоп.
С трудом заставляю себя оторваться от нее и вглядываюсь в ее лицо. Оно полностью расслаблено, губы слегка приоткрыты и с них слетает неровное дыхание в унисон моему. Мое тело вибрирует от желания и похоти, но даже в таком затуманенном состоянии я понимаю, что что-то не так. Несмотря на то, что она с готовностью отвечает на мою ласку и даже сама обнимает меня, алчно исследует тело, посылая жаркие разряды по всему организму, я понимаю, что она держится в вертикальном положении исключительно благодаря моим рукам.
— Принцесска, — мягко зову ее.
Она не отвечает, продолжает скользить губами по моим скулам, ищет губы, но самое главное даже не это. Главное, это то с какой силой она сжимает мои плечи. Будто это прикосновение ей жизненно необходимо. Будто я ей нужен так же сильно как и она мне.
— Принцесска, проснись, — повторяю шепотом и сам же себя ненавижу за эти слова. Понимаю, что собственноручно разрушаю магию момента.
И еще до того как она открывает глаза, я ловлю мгновение ее пробуждения. Мягкое теплое тело в моих руках вдруг каменеет и она дергается, пытаясь отстраниться.
— Тсс, — продолжаю обнимать ее. — Тебе приснился кошмар. Ты кричала. Сейчас все хорошо.