Людской поток принял их благосклонно. Только одна старуха проворчала что-то о неразумных хозяйках, заливающих мусор духами.
«Это она не о нас,» — успокоила Алька, — «Это от помойки духами запахло.»
«Пусть лучше помойка духами, чем мы помойкой.»
«Абсолютно согласна. Куда теперь?»
Глава 20 О тех, кто ищет
— Мама говорила, что рядом с городским колодцем.
— А что ещё тебе мама говорила? Может сказала, что из серого кирпича или, что этажей два? Хоть что-нибудь вразумительное тебе мама сказала?
— Не смей оскорблять память моей матери, — стала в позу Мелина.
— И не думала. Я оскорбляю твою память! Надо же было столько лет слушать трогательную историю любви и не догадаться адрес записать!
— Мы же не думали, что я сюда самостоятельно попрусь…
— Но какие-то документы должны же быть! Это же не пуговица — дом целый.
— Наверно в архиве есть.
— Ну так и посмотри в архиве…
— Я только знаю, как дверь в архив выглядит.
— Недоросль…
— Истеричка…
Алька без сил опустилась на холодный парапет.
Это был уже третий по счёту общественный колодец. Сколько ещё осталось?
Алькина тоска была под цвет сгущающимся сумеркам. В кармане пару монет, в животе даже воспоминаний о еде не осталось, ноги гудят и, главное, конца этим мучениям не видно.
Вспышка раздражения угасла, оставив после себя горький привкус тающей надежды.
— Что делать будем? — не ожидая ответа, Алька зачерпнула горстью воду из купели. От жажды они не умрут, и то хорошо. С холодом Мелина справится. Надо только укрытие найти. Алька огляделась.
Крошечная площадь, выложенная булыжником с огороженным колодцем в центре. От неё лучиками разбегаются улицы и улочки с домами, домиками и домишками. Чем дальше от площади, тем проще. Такое впечатление, что бедность за спину засунули чтобы глаза не мозолила.
А с грязью наоборот — чем дальше от центра, тем её больше. Мелина вглубь некоторых улочек даже заглядывать отказывалась. Она была уверенна, что не могла её прабабка в вонючей хибаре скрываться.
Алька свои соображения по этому поводу не высказывала, но намекнула на особенности средневековых нравов. Мелина намёков не поняла и продолжала поиски в ближайших кварталах.
— Давай поужинаем, — предложила Мелина и затаилась в трепетном ожидании.
— Воду пей — помогает, — Алька уже устала объяснять Мелине очевидное — денег нет, и взяться им неоткуда. Хватить того, что повелась на уговоры и уплатила целых две монетки за какую-то сладко-тягучую ерунду о которой Мелина „столько слышала“… Тьфу, гадость. Лучше бы кусок хлеба купили.
— Сама пей свою воду, — обиделась Мелина, — я к себе пойду, а ты тут сиди и пей…
— Ну уж нет. Это я пойду, а ты ищи своё наследство, раз право имеешь.
— Ты злая и злопамятная…
— А ещё я устала и голодна не меньше тебя, так что не нервируй меня Муля.
— Не смей меня оскорблять. Это была твоя идея сбежать от помощи.
— О какой помощи ты говоришь, если даже адреса назвать не можешь. Хороши мы бы были! Вам куда? Ну там от городской ратуши налево, потом направо и третий поворот от городского колодца… — перечислила Алька набор Мелиных указаний.
— От куда я могла знать, что колодцев здесь так много!
— Могла бы догадаться. Вода всем нужна, а не только твоим соседям.
— Зато я уверена, что мы ищем в правильном направлении. Мама рассказывала, что из окон был виден королевский дворец.
— Так его почти ото всюду видно, — и Алька покосилась на дворцовую громаду пупом торчащую над городом.
— Ну не скажи. Чуть в сторону и его закроют другие здания. Открытый обзор только по центральной прямой.
— Зато это очень длинная прямая, — с сожалением вздохнула Алька.
— Мы его найдём. Обязательно найдём, я точно знаю.
— Магией пользоваться будешь? Или дом, как тот мешок — всего лишь сосуд?
— Магия точно не поможет. Морок на нём. Мама говорила.
— Ах, ещё и морок! — Алька от досады по воде ладонью хлопнула. На неё стали оборачиваться редкие прохожие, — идём уже от сюда, а то неровен час полиция припрётся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Куда?
— Куда глаза глядят, — огрызнулась Алька, — кладбище со склепом искать будем.
Воспоминание о ночёвке на кладбище приятными назвать было сложно, но лучше уж склеп чем подворотня. Мелина была того же мнения и возражать не стала.
Где у них тут кладбища водятся, думала Алька. Это не колодец. Это, скорее, как городская управа — одна на всех. Кладбища, обычно подальше убирают. Кому охота с покойниками соседствовать. И где найти силы чтобы до него дойти.
— Можно поискать чей-нибудь фамильный склеп, — влезла в её размышления ведьма.
— И где искать будем? — Алькино раздражение рвалось на свободу, превращая каждое слово в острую шпильку.
— Нужен большой, старый дом с садом. В таких, обычно, главная резиденция славных семей.
— Каких, каких семей? — удивилась Алька странному словосочетанию.
— Славные — те, в которых одарённых много рождается.
— Знать, значит, — сделала свой вывод Алька.
— Можно и знать, — не стала спорить Мелина, — они своим мертвецам склепы прямо в личном парке устраивают.
— Уважают значит, — съехидничала Алька, но Мелина шутку не оценила.
— У меня дома целых два есть, — похвасталась единственная наследница.
Алька собралась было пошутить, что в Мелиной семье больше покойников чем следует, но вовремя остановилась. Злость, злостью, но деликатность никто не отменял.
— Значит будем искать большой, старый дом с парком.
— С большим садом и с оградой, — уточнила Мелина.
— Ещё и с оградой… — меньше всего Альке сейчас хотелось через ограды лазить.
Темнело быстро. Позади, на колодезной площади, зажглись фонари. Озарились фасады больших домов. Осветились двери домов поменьше, а дальняя мелочь утонула в густеющей темноте и только запах настойчиво напоминал, что „в Багдаде всё спокойно“.
— Хорошо, что далеко искать не надо, — нашла повод чему порадоваться Мелина.
— Плохо только, что я подозрительная фигура и вся на виду.
— Так никто ведь не смотрит.
Город действительно словно вымер. На улице ни души и только где-то далеко тарахтят жёсткие колёса и цокают копыта. Шарканье собственных шагов кажется зловещим и очень хочется забиться в щель мышкой и глаза зажмурить чтобы никто не заметил.
— Давай сюда, — предложила Мелина ткнув Алькин нос в литую неприступность чугунной ограды.
— И как ты себе это представляешь? Здесь даже уцепится не за что.
— Ты карабкайся, а я держаться буду.
Алька посмотрела на свои мерцающие ладони и, вздохнув, полезла вверх по холодному стержню как по канату. Руки не скользили, спасибо Мелине, и до верха добрались сравнительно быстро. Самым сложным оказалось перекинуть ноги по другую сторону. Мелина шипела и отказывалась отцепить руки для перехвата. Альке даже пришлось вообразить прыжок через козла для наглядного примера.
По другую сторону возникла новая проблема — густые заросли кустов, повторяя очертания ограды тянулись в обе стороны непроходимыми джунглями. Алька уже была готова разрыдаться от досады, но Мелина, посоветовавшись со своим талмудом, намагичила узкий лаз у самых корней и Алька, царапаясь и ругаясь, пролезла, оставляя позади обрывки своей многострадальной одежды.
— Ничего, — утешала её Мелина, — я починю. У меня теперь уже хорошо получается.
— Мне, между прочим, больно, — Альку задело равнодушие к её телесным травмам.
— Ни следа не останется, — пообещала соратница, — ни царапинки. Завтра с тобой будем как новенькие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мне прямо сейчас больно…
— Обезболивать я не умею, — сочувствия в голосе Мелины Алька не услышала и уже собралась возмутится, но тут её взгляд задержался на видневшейся сквозь стволы сада постройке.
Самого строения видно не было. Только магическое марево, повторяющее очертания дома.