— Ты просто будешь отсыпаться, а я поддерживать связь с миром, сторожить у порога как верная собака.
— Только никаких визитеров и телефонных звонков! — легко согласился Элмер, которому очень хотелось после напряженной работы «залечь на дно».
Они остановились в маленькой гостинице под чужими именами. Рита вела себя предельно тактично, ухаживая за боссом как преданный друг — два дня она позволила ему отсыпаться, делать уединенные пробежки по берегу моря, сидеть в одиночестве на террасе с бокалом вина и диктофоном. Вествуд должен почувствовать, каким ненавязчивым и полезным может оказаться присутствие женщины.
Все это время Рита была начеку: вела телефонные переговоры со студией, подготавливая необходимый фронт работ к возвращению Вествуда в Рим. Она точно рассчитала время, когда должна была появиться в «кадре» его внимания как субъект сексуальной притягательности. Утром четвертого дня беззаботного отдыха в дверь номера Эмера тихо постучали и вместо официанта появилась Рита. На тележке стояло все необходимое для завтрака на двоих — изысканного завтрака с учетом кулинарных пристрастий Вествуда. Сама она выглядела даже привлекательно — в свободном шелковом хитоне ручной африканской росписи сине-голубых и бежевых тонов с крупными браслетами «туземной работы», подчеркивающими изящество рук. Рита казалось совсем другой женщиной: легкий загар освежил её кожу, на скулах темнел румянец волнения, от неё пахло морем и медовыми прибрежными травами. Элмер удивленно сел на кровати:
— Уже тысячу раз имел возможность убедиться в том, как изменяют женщину тряпки, но не перестаю удивляться этому. С трудом узнал тебя, крошка. Честное слово — ты похудела на двадцать килограмм и прилично выросла! Да ещё какой-то шальной блеск в глазах — признавайся, эти три дня ты провела с хорошим кавалером!
— Клянусь — мой кавалер лучше всех! — Звякнув браслетами, Рита подняла руку как для присяги и мысленно порадовалась, что не вырядилась в шорты.
— Я сидела на берегу в бухточке, потом плавала в полном одиночестве в прохладной зеркально-спокойной воде и благодарила судьбу за эти дни. Когда можно почувствовать себя женщиной, а не рабочей лошадкой. — Рита ловко сервировала для завтрака столик на балконе, замечая краем глаза, что Элмер не стал одеваться, а лишь набросил халат.
— Я плыла к горизонту, а море ласкало мое тело. Кажется, я даже мурлыкала себе по нос… Вот это… — Волнующий низкий голос пропел куплет старинного ломбардского романса. — И знаешь, я чувствовала себя Афродитой… — Она вытащила из вазы яркую камелию и воткнула в распущенные кудрявые пряди.
— Никогда не замечал, что у тебя такие чудные волосы. — Элмер стоял рядом положив ей руки на плечи и поглаживая блестящие густые завитки. Затем он поцеловал ее! Сердце Риты возликовало. Ее не огорчило даже то, что в постели Элмер оказался далеко не таким, как рисовало воображение. Его вспыхнувшая внезапно страсть вдруг резко угасла.
— Прости, детка, я все ещё в шоке от этих юбилейных торжеств. Ты же знаешь лучше всех, — не мое это дело, — он быстро оделся и закурил.
— Элмер Вествуд всегда на высоте, — категорически заявила Рита. — Я вырву язык каждому, кто осмелится заявить другое.
С растрепанными волосами, пылающими щеками и пышным бюстом она была похожа на валькирию, рвущуюся в бой. И Элмер благодарно поцеловал её в щеку.
— Спасибо, дорогая. Я благодарю небо, что оно послало мне в твоем лице преданного друга.
Весь следующий день «друзья» не раз пытались обогатить свои отношения физической близостью и покидая побережье, могли бы сказать, что теперь знают друг о друге едва ли не все.
Вкоро после возвращения в Рим, Рита, ничем не напоминавшая об эпизодах в гостинице, вдруг попросила отпуск на неделю по семейным причинам. Объяснять она ничего не стала, пробурчав что-то о своих стариках, живущих где-то на юге.
На Элмера сразу обрушилась лавина какой-то мелкой организационной работы, появлялись люди и дела, о наличии которых он и не подозревал. «Разумнее будет дождаться Риты», — решил он, собираясь взять пару дней на творческие разработки. Тем более, что Лара как раз была в Риме и отказывать ей во встрече было уже просто неприлично. Это означало бы окончательный разрыв.
Элмер глубоко вздохнул и, выпуская со свистом воздух из надутых щек, в раздумье снял телефонную трубку: в конце концов Лара великолепная любовница, а потянуть с решением «серьезных вопросов» ещё немного можно. Прокручивая в голове начальные фразы небрежно-веселого разговора с Ларой. он вздрогнул от телефонного звонка.
— Старик! Отлично, что я тебя застал. Видишь ли, ты мне очень нужен. Срочно. — Голос Карлино звучал с небывалой, даже угрожающей, серьезностью.
— Поймал должника, пройдоха, — улыбнулся Элмер. — Помню, помню, и готов с лихвой расплатиться за твой совет с Антонелли. Дело в шляпе. Как насчет шикарного ужина у «Пьетро» в среду?
— Я же сказал — срочно. Через пятнадцать минут жду тебя в конторе. Не дожидаясь возражений, Карлино повесил трубку.
Элмер пожал плечами, — ну, что же, беседу с Ларой придется отложить. И вздохнул с облегчением.
Через полчаса он сидел в мягком кресле кабинета адвокатского офиса Карло Болино, с трудом переваривая информацию, полученную от друга. Рука Элмера все ещё сжимала газету «Вести Фемиды», развернутую на странице с небольшой фотографией.
Две дамы под темными вуалями стояли у гроба Франко дель Форто, скончавшегося в результате разрыва сердечной мышцы. В сообщении также указывалось, что человек, владевший одним из самых значительных состояний в Италии, не задолго до кончины переписал завещание, в соответствии с которым половина всех принадлежавших ему богатств — в ценных бумагах, недвижимости, денежных вкладах, а так же знаменитый бриллиант «голубой принц» — переходят к дочери — Маргарите Гватичелли дель Форто.
— Не надо быть Эркюлем Пуаро, чтобы догадаться: твоя верная Рита Тичелли не кто иная, как несчастная дочь покойного, — в глазах Карлино сверкали искры удачливого кладоискателя.
— Но почему она не афишировала то, что придает привлекательность любой женщине — свое настоящее имя? — искренне изумился Элмер.
— Рита боялась искателей богатых наследниц. Ведь она не слишком привлекательна. А кроме того — умна и очень целеустремленна. Марго Гватичелли рассчитывала пробудить в тебе, несравненный Элмер, ответное чувство, а затем уже бросить к ногам возлюбленного свое недюжинное состояние. Нет, я даже огорчен. Ума не приложу, что содрать с тебя в результате столь блистательного сводничества?! — насупился Карлино.