— Теперь я могу признаться, что рассказала Стефано о домогательствах Марджоне. Он и ко мне приставал. Когда же этого развратника вышибут? Противно пересказывать, что он делает с женщинами. Если они, конечно, не такие воительницы, как я и не столь несгибаемы, как наша славяночка.
— Действительно, — вступил в разговор Вествуд — русская звездочка недавно возникла на нашем горизонте и вдруг — она уже в центре кадра! По своему опыту я знаю, что такие вещи не бывают случайными — Кристина — не ординарное явление. И об этом явлении я хочу сделать короткий сюжет в своей передаче. Речь пойдет о представителях творческой интеллигенции России, попавшей в Италию. От Достоевского и Гоголя. Поэтому рассказ о синьорите Лариной пока будет коротким. Но миллионы итальянцев запомнят её славную мордашку. Согласна, детка? С тебя причитается.
Кристина изумленно смотрела на Элмера, сомневаясь что правильно поняла смысл его слов. Но он вполне определенно обнял её за плечи со словами:
— За тобой поцелуй, малышка!
Кристине показалось, что в воздухе грянуло русское «Горько!» — таким долгим и прекрасным, поистине свадебным получился этот поцелуй.
— Ну вот, смутил девочку, плейбой! Похоже, она у нас недотрога… Эх, настоящая «маленькая недотрога»… Так звали в нашем городке Ненси, в которую я был влюблен с десяти лет. Она была на пару лет старше. — Стефано пустился в воспоминания, глядя в огонь, и гости почтительно приумолкли. Когда началась война, мне было двенадцать и оказалось, что мой отец каменотес до четвертого колена и преуспевающий владелец строительных предприятий в разных странах Европы — убежденный коммунист, а отец Ненси известный в наших краях адвокат — фашист… Это все звучит для вас как древнейшая история. Однако идейные разногласия семей навсегда разлучили нас — я ушел с отцом и группой единомышленников в горы. Это называлось партизанской войной — кучки беспомощных людей, за которыми охотились местные фашисты из числа их бывших друзей и даже родственников. А потом — и немцы, представленные у нас «ограниченным контингентом», для поддержки «законной власти». Так вот, однажды в нашем горном лагере был очень печальный вечер. Прибывший из родного городка разведчик, доложил что-то отцу. Он был у нас командиром. Все шептались и старались не попадаться мне на глаза. Даже придумали заслать меня на рыбную ловлю к дальнему озеру: пусть, мол, парень пополнит продовольственные запасы. Но я, забросив удочки в кусты, рванул в городок. Рано утром выследил у леска местного пастушка дурачка — Мучо с вывернутыми расхлябанными коленками и дергающимся лицом. Он, конечно, не мог знать, чем была для меня Ненси и весело так, заикаясь, брызгая слюной, рассказал, что «маленькую недотрогу» — дочку адвоката, изнасиловали немецкие солдатики, когда она со своей патронессой гувернанткой отправилась к морю… «Папаша-то, гад вонючий, застрелился!» победно завершил он рассказ, рассчитывая меня порадовать…Я тогда впервые напился, украв в лавчонке бутылку спирта. Очень сильно, до полусмерти мне не хотелось жить. — Стефано резко поднялся, прерывая свои воспоминания и добавил совсем другим тоном: С тех пор я не ворую, не пью, люблю удить рыбу, и не пропускаю случая уберечь от беды очередную «маленькую недотрогу».
— Вот, Стефано, мы имеем ещё один сюжет для следующего юбилея. Ведь я, надеюсь, могу рассчитывать на должность штатного помощника семейных торжеств? — Элмер поднялся и все стали благодарить хозяина за прекрасный ужин.
— Я предлагаю остаться ночевать в моем доме. Прогулку по ночному парку и надлежащий комфорт гарантирую. — Сказал Стефано, с надеждой глядя на Бэ-Бэ.
— Сожалею. У меня с утра назначены две деловые встречи, а потом бесконечная круговерть. Придется отсыпаться дома вместо того, чтобы гулять с очаровательными наядами по лунному саду. — Элмер собрался уходить и Кристина сразу поняла, что за деловые встречи мешают ему продлить этот вечер.
— Не беспокойтесь, Стефано, я пил немного и даже могу подбросить героиню сегодняшнего вечера в отель. — Вствуд вопросительно посмотрел на Кристину и она согласно кивнула, не веря своим ушам.
— А я, пожалуй, приму любезное приглашение хозяина. Напилась, как ребенок. Тянет в постельку. — Бэ-Бэ изобразила капризное дитя, что при её сложении и зычном голосе выглядело весьма комично.
Все окружающее Элмера казалось Кристине необычным. Салон автомобиля, пропахший его сигаретами и одеколоном, какие-то папки и кассеты, сваленные на заднем сидении, видеокамера, которую он быстро убрал, освобождая переднее кресло, — это был мир Вествуда, от счастливой причастности к которому сердце Кристины колотилось как бешенное. Всего какой-нибудь час пути в элегантной «ланчии», и она снова исчезнет из его жизни. Элмер небрежно сбросил пиджак и не подумав нацепить его на вешалку, развязал бабочку и расстегнул воротничок рубашки:
— Леди позволит? — Он привычно закурил, следя за дорогой и нажимая кнопки радио. — Сегодня должны сообщить о переговорах в Югославии… — А куда мы, собственно, едем? «Риц», «Плаза», «Грандотель»?
— К сожалению, не так шикарно и не так близко. Но я могу взять такси. — Отозвалась Кристина.
— Ты в самом деле такая глупышка? Неужели думаешь, что сеньор Вествуд не покажет гостье ночной Рим? Пьяцца дель Пополо, Капитолий, Колизей, Пантеон, Фонтан Треви…
— Правда?! — Кристи засияла от радости. — Конечно, я там была не один раз. Но… с таким гидом экскурсия будет незабываемой.
— Ох, с тобой не просто. — Вздохнул Элмер. Какого черта мы потащимся к Пантеону, если моя вполне комфортабельная квартира пустует? — Он обнял правой рукой девушку и его пальцы пробрались в вырез её платья. устремляясь к груди. Кристина отпрянула, но рука Элмера была у цели, гладя и сжимая её грудь. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Не стоило разбираться в происходящем, не стоило портить это мгновение — так хорошо ей ещё никогда не было.
— Пьяная свинья! — Элмер вцепился в руль, успев увернуться от огромного трейлера, выскочившего с боковой дороги. — На загородных трассах ездят кое-как. Мерзавец оторвал меня от такого приятного занятия. Ты в порядке? — Элмер насмешливо посмотрел на притихшую Кристину. — Чего испугалась? Что о нашем путешествии узнает славный патрон Антонелли?
— Причем здесь Стефано?
— Хочешь сказать, рыцарь без страха и упрека осыпает тебя благодеяниями совершенно бескорыстно?
— Как не странно — я ничуточки не интересую Стефано как женщина. Это скорее что-то вроде отеческой симпатии.
— Хм… Приятно узнавать о жизни что-то новенькое. С таким романтическим вариантом взаимоотношений длинноногой красотки и престарелого благодетеля я встречаюсь впервые.