Эти теоретики занимались созданием самоосуществляющегося пророчества. Говоря с такой решимостью о неизбежной экспроприации европейского еврейства, за которой должна последовать эксплуатация еврейского и арабского пролетариата, эти самозванные социалисты ничего не делали, чтобы мобилизовать европейцев, и в то же время делали все, что могло вызвать гнев палестинцев.
Нацисты восхищаются сионистскими достижениями в Палестине
Нацисты совсем примирились с разделом Палестины, и предметом их главной заботы стала судьба 2000 немцев, в то время проживавших в этой стране. Некоторые из них были католическими монахами, другие — лютеранами ортодоксального направления, но большинство составляли тамплиеры, члены существовавшей в XIX в. секты пиетистов, которые приехали на Святую Землю для встречи с вскоре ожидавшимся Иисусам. Они в конце концов расселились в шести процветающих колониях, четыре из которых подлежали бы включению в сионистский анклав. Как ни хотелось руководству ВС О избежать антагонизма Берлина из-за тамплиеров,
которые теперь почти все стали «хорошими» нацистами, местная нацистская партия ясно осознавала, что любой стихийный еврейский бойкот после раздела сделает их положение совершенно невозможным. Германское министерство иностранных дел хотело, чтобы колонии были переданы под непосредственный английский контроль или, что было более реалистично, переселены на арабскую территорию.
В своей огромной массе арабы были против раздела, хотя нашишиби — соперники по клану с господствующими Хусейнами — готовы были бы согласиться с созданием меньшего по размерам еврейского государства. Они очень неохотно выступали против английского предложения, и явное отсутствие у них рвения в противодействии разделу в сочетании с сильной групповой ненавистью к хусейнам привело к жестокой гражданской войне внутри арабской общины. За пределами страны единственным правителем, осмеливавшимся намекнуть на согласие с планом, был правитель Трансиордании Абдулла, чей эмират должен был слиться с карликовым палестинским государством. Ибн Сауд в Аравии хранил молчание. Правящие клики Египта и Ирака публично выражали недовольство, в то время как их самих заботило лишь то, что раздел раб удит их собственные народы и развяжет всеобщее движение против них и англичан. Понятно,
что немцы совершенно не верили в способность арабов предотвратить раздел, и, когда муфтий 15 июля 1937 г. наконец появился в их консульстве, Дёле абсолютно ничего ему не предложил. Он немедленно уведомил своих шефов об этой беседе: «Великий муфтий подчеркнул симпатию арабов к новой Германии и выразил надежду, что Германия сочувствует борьбе арабов против еврейства и готова поддержать ее». Ответ Дёле на предложение о союзе был по существу оскорбительным. Он сказал просителю: «В конце концов, и речи не было о том, чтобы мы играли роль арбитра… и добавил, что, возможно, тактически в интересах арабов, если германские симпатии к чаяниям арабов не будут слишком заметно высказываться в германских заявлениях»11.
В октябре настала очередь сионистов ухаживать за нацистами. 2 октября 1937 г. лайнер «Румыния» прибыл в Хайфу с двумя германскими «журналистами» на борту. На берег сошли Херберт Хаген и его младший коллега Эйхман.
Они встретились с их агентом Райхертом и позже в тот же день с Фейфелем Полкесом, которые показали им Хайфу с горы Кармель и повезли их осматривать кибутцы. Через несколько лет, когда Эйхман скрывался в Аргентине, он опубликовал историю своих переживаний и с тоской вспоминал о своем кратком пребывании в Палестине.
«Я достаточно повидал, чтобы находиться под сильным впечатлением того, как еврейские колонисты создают свою страну. Я восхищался их отчаянной волей жить, тем более что я сам был идеалистом. В последующие годы я часто говорил евреям, с которыми мне приходилось иметь дело, что, если бы я был евреем,
я был бы фанатичным сионистом. Я не мог себе представить, чтобы я стал чем-либо иным. В действительности я стал бы самым горячим сионистом, которого можно только вообразить»12.
Но оба эсэсовца совершили ошибку, установив контакт с их местным агентом; английскому уголовно-следствен, ному отделу стало известно о шайке Рейхерта, и через два дня англичане быстро выдворили визитеров в Египет. За ними последовал Полкес, и дальнейшие переговоры состоялись 10 и 11 октября в каирском кафе «Гр он пи». В своем донесении о поездке Хаген и Эйхман подробно изложили высказывания
Полкеса на этих встречах. Полкес заявил нацистам:
«Сионистское государство должно быть создано во что бы то ни стало и насколько возможно скорее. Когда появится еврейское государство в соответствии с теперешними предложениями, изложенными в документе Пила, и частичными обещаниями Англии, тогда границы можно будет расширить, согласно чьим-либо пожеланиям» 13.
Далее он сказал:
«В кругах еврейских националистов люди очень довольны радикальной политикой Германии, поскольку силы еврейского населения в Палестине будут тем самым настолько увеличены, что в предвидимом будущем евреи смогут рассчитывать на численное превосходство над арабами в Палестине»14.
Во время своего февральского визита в Берлин Полкес предложил, чтобы «Хагана» работала как шпионская организация на нацистов, и теперь он демонстрировал честные намерения, передавая два разведывательных донесения. Он сказал Хагену и Эйхману:
«Всемирный панисламистский конгресс, собирающийся в Берлине, находится в прямом контакте с двумя просоветскими арабскими лидерами: эмиром Шехибом Арсланом и эмиром Ад, илом Арсланом… Нелегальная коммунистическая радиовещательная станция, передачи которой на Германию особенно мощны, по славам Полкеса, смонтирована на грузовике, разъезжающем во время передачи вдоль германо-люксембургской границы»15.
Следующим, кто просил о германском покровительстве, был муфтий. На этот раз он командировал своего агента д-ра Саида Имама, учившегося в Германии и находившегося долгое время в контакте с германским консульством в Бейруте, непосредственно в Берлин с предложением: если Германия будет «поддерживать движение за независимость арабов идеологически и материально», тогда муфтий в ответ будет «распространять национал-социалистские идеи в арабско-исламском мире и всеми возможными способами бороться с коммунизмом, который, по-видимому, постепенно распространяется». Он также предложил «продолжать акты террор, изма во всех французских колониальных и подмандатных территориях, населенных арабами или магометанами». Если они победят, он поклялся «использовать только германские капиталы и интеллектуальные ресурсы». Все это было в контексте обязательства не дать соединиться семитской и арийской расам — задача, которая деликатно расценивалась как «поддержание и уважение национальных убеждений обоих народов»16.
Палестину теперь внимательно и усиленно изучало каждое соответствующее подразделение германской государственной и партийной бюрократии. У просионистов все еще были основательные доводы, в особенности у экономистов, которые видели в «Хааваре» организацию, помогающую германской промышленности. Критики нацистско-сионистских взаимоотношений были озабочены тем, что предлагаемое еврейское мини-государство могло получить международное признание и начало бы рассматриваться как еврейский Ватикан, что могло дать повод для возникновения дипломатических проблем, связанных с тем, как обращаются немцы с евреями. Это был главный аргумент Хагена и Эйхмана в их отчете о поездке.
Дилемму нацистов разрешили англичане. Они начали задумываться над тем, что произойдет, если они создадут сионистское мини-государство. Возможность мировой войны была явной, и создание сионистского государства наверняка толкнуло бы арабов в объятия Гитлера. Еще одно возможное событие — война с воинственными японцами требовала сохранения возможности перебрасывать войска через Средний Восток по суше и через Суэцкий канал, не встречая отчаянного противодействия со стороны коренных жителей этого региона. Поэтому проект Пила, предусматривающий раздел Палестины, был спешно похоронен, и англичане были исполнены решимости погасить мятеж арабов еще до того,
как возникающий союз держав оси мог бы извлечь пользу из него. Мятеж был жестоко подавлен английской армией, и затем сионистская иммиграция, причина мятежа, была уменьшена.
Гитлеру теперь нечего было беспокоиться о возможности появления еврейского Ватикана, но тот факт, что англичане действительно выступали с такими предложениями, заставлял серьезно считаться с будущей возможностью создания еврейского государства. Военные долговременные расчеты немцев требовали теперь учета арабского общественного мнения как фактора во внешней политике. Многие германские дипломаты утверждали, что соглашение о «Хааваре»