— Бергквара! Вот почему ты ничего не говорил мне! Ты хотел сначала разузнать все здесь!
— Да. Но тебе не следует смотреть на каждого молодого парня, как на своего сына, а то получится такая неразбериха!
Арв снова сел на постели.
— Мы должны немедленно отправиться в другую Бергквару! Немедленно!
Хейке уложил его обратно.
— Ты с ума сошел? С твоей лихорадкой? А как же твои знатные гости, которых ты ждешь?
— Ах, плевать на них! Я должен найти моего сына! Если нам удастся найти тех людей, которые забрали Кристера, то, возможно, они скажут нам, что за знатный человек забрал мою маленькую Анну Марию?
— Возможно, но…
— Я так надеюсь на это! В противном случае, у нас нет никаких возможностей найти ее. Он сказал, на стокгольмский тракт? О чем это нам говорит? Ни о чем! Этот человек мог жить в самой столице и в любом другом северном городе.
Арв говорил так взволнованно, что слова натыкались друг на друга.
— Ах, Хейке, я не могу вот так лежать здесь!
— Ты должен слушаться меня, Арв. Ты болен. Ты ждешь высоких гостей. И ты работаешь у графа, который не захочет отпускать тебя надолго. Так что положись на меня, я сам съезжу в Бергквару, что на берегу моря! Мне вовсе не обязательно слушать в церкви заутреню, и второй день Рождества я проведу в пути. Я найду твоего сына!
Арв задумался.
— Ты прав. Понадобится время, чтобы я встал на ноги. А я теперь не могу ждать. Поезжай туда, Хейке, мой друг и родич, и найди моего Кристера! Найди его ради меня! Хейке кивнул.
— Рано утром я отправлюсь в путь.
— Да, отправляйся! Поезжай, Хейке! Кристер был красивым маленьким мальчиком с гладкими темными волосами и карими глазами. У него была родинка на левой руке, сверху… Но родинка была маленькой, так что она, возможно, уже исчезла. А ты… возьми эту одежду в подарок от меня!
— Спасибо, но…
— Никаких «но»! И не возвращайся, пока не найдешь мальчика, Хейке! Обещай мне это!
— Обещаю! Я приложу все силы, чтобы найти его.
— Призови на помощь все силы Людей Льда, какими бы огромными и неожиданными они ни были! Хейке усмехнулся своей перекошенной улыбкой.
Вернувшись обратно, Гунилла застала своего хозяина в лихорадочном возбуждении, с угрожающе усиливающимся жаром. Что касается Хейке, то он спешно готовился к отъезду.
Арв поведал ей обо всем. И, заразившись радостью и нетерпением Арва, она повернулась к Хейке.
— Ты уезжаешь, — разочарованно произнесла она. — А я-то надеялась, что ты останешься с нами на Рождество!
Видя ее доверчивый, озабоченный взгляд, Хейке ощутил в сердце невыносимую боль.
— Я вернусь обратно, — хрипло произнес он. — И, я надеюсь, с хорошими известиями.
Гунилла кивнула.
— Но, возможно, мальчику это не принесет радости?
— Я уже думал об этом, — из своей спальни сказал Арв. — И не хочу, чтобы это привело к какой-то трагедии. Я просто хочу увидеть своего сына, узнать, что у него все в порядке, сделать что-то для него, прикоснуться к нему — этого для меня достаточно. Если он захочет жить здесь… О такой радости я даже не смею мечтать! Но старик сказал, что пара, взявшая его, шла пешком. Так что они вряд ли зажиточные люди. Но я отблагодарю их, возмещу им все их расходы и помогу мальчику устроиться в жизни.
Хейке слушал все это лишь краем уха. Его взгляд был прикован к стройной фигурке Гуниллы, уже начавшей ставить на стол обильную рождественскую еду.
Внезапно он очнулся, отвернулся, тяжело глотнул слюну.
Аллея между имением и церковью была заполнена пешими и приехавшими на повозках — все они спешили к заутрене, когда Хейке выехал из дома. Было еще не совсем светло, но он все же поднял воротник и надвинул на глаза шляпу, чтобы никто не видел его лица. Темной тенью он скакал мимо прихожан.
В воздухе уже кружились первые снежинки, и облака обещали сильные снегопады.
Оставив позади нарядно убранную церковь, он поскакал на восток через весь Смоланд.
Он плохо спал ночью. Без конца ворочался, зная, что между ним и Гуниллой всего лишь тонкая стенка. Она была первой девушкой, с которой он познакомился и которая ему нравилась. Она еще не значила для него катастрофически много, но он понимал, что ему теперь самое время убраться из этого дома. Да, его отъезд был фактически бегством.
Теперь он ехал через пустынное плато. Стало совсем светло. Земля была по-прежнему голой, потому что снег сразу таял. Будучи глубоко взволнованным, Хейке пытался обдумать все, но видел перед собой только умоляющие глаза Гуниллы.
«Ведь ты же не уедешь совсем? Без тебя будет так пусто, Хейке!»
Всего лишь дружеские слова. Ему хорошо было известно, что мысли ее вертелись вокруг Эрланда Бака.
Ему захотелось есть. Он остановился, чтобы перекусить приготовленными Гуниллой припасами. Мысль об этом не принесла ему облегчения.
Он поскакал дальше. Пытаясь ни о чем не думать, он принялся петь во все горло словенскую песню…
Ничего не помогало.
«Береги себя, Хейке!»
Глаза его были наполнены слезами, он видел все расплывчато. И в этом не виноваты были летящие ему навстречу снежинки.
— Проклятие! — выругался он и слез с коня. Сев на лежащую на земле сосну, он закрыл лицо ладонями. — Проклятие, — повторил он, будучи не в состоянии сказать что-либо более разумное.
Конь терпеливо ждал ею, пожевывая бруснику — но ягод было слишком мало, чтобы можно было насытиться.
И тут Хейке почувствовал на своем плече легкое прикосновенье чьей-то руки. Подняв голову, он увидел пару желто-зеленых глаз.
— Суль! — растерянно прошептал он. Склонив голову набок, она надула губы.
— Нам не хочется, чтобы ты страдал, мой друг, — сказала она. — Кстати, спасибо за то, что было в последний раз! В Штрегешти. Никогда не видела ничего более забавного, чем сжигание волос этой красавицы-ведьмы!
Он криво улыбнулся. И вдруг почувствовал в душе покой.
— Ты же знаешь силу мандрагоры, не так ли? — сказала его красивая родственница, умершая двести лет назад. — Ты же знаешь, что с ее помощью ты можешь заставить женщину воспылать к тебе страстью!
Он кивнул, уже устыдившись своих глупых переживаний. Только бы об этом не узнали другие!
— Но эта девушка не для тебя, Хейке, ты это знаешь. Тебе придется приложить слишком много усилий, чтобы войти в ее жизнь и повернуть в другую сторону ее желания. Ей и так трудно.
— Да, — хрипло произнес он. — Для меня не существует любви, я это знаю.
— Ну, ну! Давай не будем об этом говорить! Тебе не стоит понапрасну терять здесь время, Хейке, тебе нужно отправиться в Норвегию, там для тебя найдется дело — совершенно безнадежное дело! Мы ждем, когда ты отправишься домой и спасешь наши любимые усадьбы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});