Было бесполезно отрицать то, о чем говорила ей Джульет. Она все больше влюблялась в Ника и ничего не могла с собой поделать. Она не могла сделать выбор, предложенный Джульет. Это было невозможно! Отказаться от Ника? Она не вынесет этого. Но и предать своих сов ей тоже казалось невозможным. Она презирала Джульет за то, что та сделала. Она никогда и никого так не презирала раньше, даже Клуни после его предательства.
На улице послышался какой-то грохот, еще и еще. Затем в дверь позвонили. Бесцеремонно скинув голову Хаммерсмита с колен, Линди обернулась и, даже не потрудившись подняться, неуклюже стоя на коленях, распахнула дверь.
— Черт подери, Джульет Олдридж, убирайтесь из моего дома!.. — начала Линди, но остановилась на полуслове, упершись взглядом в ноги, облаченные в пару новеньких походных ботинок.
Линди приналегла на дверь, пытаясь закрыть ее, прежде чем Ник сумеет войти. Но Хаммерсмит решил взять дело в свои лапы. Он радостно бросился к Нику и застрял в дверях, так что Линди не могла ничего сделать. Ник потихоньку протискивался внутрь, пытаясь вытеснить Хаммерса.
— Ты забыла о тех камнях, которые у меня оставила, профессор. Так вот, я их привез тебе — и слюду, и все остальные. Только один из них я уронил, пока нес через твой сад. Думаю, некоторые цветочки будут выглядеть довольно плоскими после этого… Пусти, ах ты псина лохматая! Ну хорошо, ну все, хватит… Сидеть!
Самое удивительное, что Хаммерс в точности выполнил приказание. Он сел, приняв позу полного безоговорочного послушания, хотя и посмотрел на Ника с упреком.
— Как ты его заставил? — странно охрипшим голосом спросила Линди.
Ник подозрительно взглянул на Хаммерса.
— Наверно на него подействовал мой авторитетный вид. А что ты делаешь на полу?
— Ничего. Пожалуйста, уходи. Мне нужно… Мне нужно подумать, а я не могу думать при тебе.
Не обращая внимания на ее просьбу, взяв обе ее руки в свои ладони, он поднял ее с пола и поставил рядом с собой.
— В чем дело, профессор? Что ты тут кричала о Джульет?
— Ничего.
Она отпрянула.
— Она что, приходила сюда? Что она наговорила тебе?
— Уходи, пожалуйста.
Линди дрожала, хотя вечерний воздух был совсем теплым.
Закрыв входную дверь, Ник задвинул засов.
— Я никуда не уйду. Я обещал тебе двадцать четыре часа, и ты их получишь. Пока что мы провели вместе около шести часов. Значит, у нас впереди еще девятнадцать. И пока они не истекут, я не уйду.
Он посмотрел на часы.
Ситуация осложнялась с каждой минутой. Линди прошуршала в своих полосатых шерстяных носках по деревянному полу в комнату.
— Я не потребую от тебя этих двадцати четырех часов, Ник. С тех пор как мы заключили сделку, многое изменилось. Уходи. Я при тебе не могу все это обдумать.
Ник быстрыми шагами догнал ее и взял за плечи, внимательно вглядываясь ей в лицо.
— Я хочу знать все. Рассказывай, профессор. Давай начистоту. Говори же!
Сидя в прихожей, Хаммерсмит залаял, потом энергично завилял хвостом, но Ник покачал головой.
— Я не тебе, псина. Линди, я жду.
Носком ноги она подняла одну из геологических карт, раскатившихся по полу.
— Джульет была здесь. Но то, что мы обсуждали — это секрет.
— Ох, как мне это не нравится! Совсем не нравится.
Хаммерсмит заскулил из прихожей, и Линди с облегчением переключила свое внимание на него.
— Иди сюда, мальчик. Больше не нужно там сидеть.
Хаммерсмит отчаянно вилял хвостом, но не двигался.
— Сюда, мальчик. Ко мне!
Он снова заскулил, будто хотел сказать, что он всей душой хотел бы вскочить и подбежать к Линди, но… продолжал сидеть. Линди позвала его еще и еще раз, используя все, что только приходило в голову, чтобы заманить пса. Она принесла из кухни кусочек печенья и водила им возле его носа туда-сюда. Но даже это не помогло. Она обернулась к Нику.
— Посмотри, что ты наделал. Это ужасно! Хаммерс не может двинуться с места!
— Но я же не виноват. Я приказал ему сидеть — вот и все.
— Вот он и сидит. И больше ничего делать не может. Ты доволен?
Ник потер подбородок, его бородка становилась темнее и гуще.
— Ничего не понимаю. С ним бывало такое когда-нибудь?
— Нет. Он никогда никого не слушался. Это впервые, и меня это беспокоит.
— Иди сюда, псина, — скомандовал Ник. — К ноге! На спину! Умри!
Но ни одна из этих команд не произвела на собаку никакого впечатления. После дальнейших экспериментов выяснилось, что он отвечал только на команды «сидеть!» и «голос!». Уж голос он подавал вовсю, завывая и постанывая от отчаяния.
— Может, мы его сами сдвинем? — спросил Ник. — Я возьмусь с одного конца, ты — с другого.
— Нет так нельзя. У Хаммерса явный психологический стресс, и нельзя усугублять его. Ты приказал ему сидеть, и он думает, что должен сидеть. Пока мы не найдем способа освободить его, ему придется сидеть.
— Господи, ты ему что, собираешься психолога привести сюда?
Линди выразительно посмотрела на Ника.
— Знаешь, собачьи психологи существуют. Может быть, не в Сантьяго, но вообще-то они есть.
— Я уверен, что в Сент-Луисе несколько определенно найдется. Все-таки большой город имеет свои преимущества. Я всегда говорил об этом.
Линди не знала, что и подумать. После всех сюрпризов, с которых начался этот вечер, она уже не удивилась бы, если бы в ее доме даже обвалилась крыша. Она поставила перед Хаммерсмитом воду и миску с его любимым собачьим кормом, но он даже не понюхал еду. Вместо этого он умоляюще смотрел на Линди, казалось, в его карих глазах вот-вот заблестят слезы.
— Я все понимаю, мой мальчик, — бормотала она, поглаживая его уши. Ничего, как-нибудь справимся. Не волнуйся.
— Вам обоим не помешал бы психолог. Хотя после того, как я с вами пообщался, он уже не помешал бы и мне.
— Что-то от тебя никакой помощи. Я думаю, лучше всего оставить его в покое на несколько минут Может быть, тогда он забудет о том, что должен сидеть.
Линди прошла в кухню. Ник за ней. Покинутый Хаммерсмит взвыл, не понимая, что это делается для его же блага. Ник удивленно оглядел кухню Линди.
— Что у тебя здесь такое? Ты выращиваешь здесь сад?
— В этом году ревень хорошо растет.
Действительно, повсюду в кухне виднелись пучки ревеня — они торчали из сушки для посуды, веером распустились на столе и кухонных шкафчиках Вид этих розоватых стеблей с сочными рифлеными листьями немного успокоил Линди. Взяв нож, она принялась крошить стебли ревеня. Это ее тоже успокаивало.
Ник уселся на табуретку по другую сторону кухонного стола и, нахмурившись, наблюдал за ее действиями. Она постучала ножом по дощечке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});