в свитере вышел из кабинета и скрылся, шагнув куда-то в сторону; бритый ассистент дотащил меня до двери, и я увидел коридор, выкрашенный мрачной зеленой краской. В коридоре не было ничего, коме впивающихся в стены косых труб и слабых лампочек под потолком. Человек в свитере бодро, уверенно шел вперед, бритый ассистент тащил меня за ним, низкий ассистент с темными волосами шел сзади, замыкая шествие. Сначала я думал, что низкому ассистенту с темными волосами досталась самая безответственная роль, но ошибся: чуть мы удалились от оставшегося с распахнутой дверью кабинета, как темноволосый ассистент принялся пинать меня то по одной ноге, то по другой, от каждого пинка хотелось сплетать из своих ног сырную косичку и лишаться позвоночника, чтобы без проблем скатываться в бесчувственный равнодушный клубок. Бритый ассистент расширял и без того богатую палитру моих ощущений, разгоняясь и волоча меня все быстрее; я решил, что они мстили мне за последствия моих откровений, сильно их впечатливших. Маячащий где-то впереди человек в свитере свернул в какой-то темный закоулок. Я ощутил странноватый запах, как будто толстовка стала дымиться от бесконечного трения о пол. Бритый ассистент свернул вслед за человеком в свитере. Сначала я решил, что меня приволокли в хирургическое отделение, но потом загнанная мне в глаза меткими пинками низкого ассистента с темными волосами тьма рассеялась, и я понял, что странное помещение было обычным туалетом. В туалете было немного светлее, чем в коридоре, но плитка была покрашена в такой же цвет. Кабинок и умывальника не было. Из трех предполагавшихся задумкой архитекторов унитазов присутствовал всего один, слева и справа от него лежали небольшие паллеты, закрывавшие оставленные несуществующими унитазами дырки. В углу лежал какой-то тусклый белый предмет, в котором я распознал обломок сиденья, покрытый давно засохшими желтыми пятнами. Низкий ассистент с темными волосами зашел вслед за нами и напоследок пнул меня снова, но уже несильно, скорее протокольно. Бритый ассистент отпустил мои руки, в которых осталось не больше силы, чем в ногах, поэтому они безвольно рухнули вниз, на не слишком чистый пол. Несмотря на слабость, я все же не захотел лежать лицом вниз и перевернулся на бок. Человек в свитере молча смотрел на меня вместе с ассистентами, а я слушал стучащий везде сразу пульс и лениво пытался что-то предугадать. Телефон лежал на прежнем месте, в заднем кармане. Туалет в целом всегда казался мне местом глубоко сакральным, поэтому я вдруг подумал, что человек в свитере сейчас подмигнет мне и заботливо достанет набитый чем-нибудь терпко пахнущим свернутый в трубочку кусок газеты или шприц. Человек в свитере смотрел на меня, будто пытаясь понять, изменится ли в будущем что-нибудь.
— Встать сможешь хоть? — спросил человек в свитере. Я заподозрил, что его на самом деле не особенно интересовал ответ на этот вопрос, поэтому промолчал. Бритый ассистент вдруг шагнул куда-то за меня, скрывшись из виду, а чуть позднее я услышал шум струи, впадающей в небольшой водоем. Бритый ассистент был большим, поэтому шум не прекращался долго. Потом снова стало тихо. Бритый ассистент вернулся на место, загородив от меня половину потолка.
— Ну что, — не спросил, а просто сказал человек в свитере, будто проверяя, многое ли я по-прежнему способен понимать. Мне вдруг тоже захотелось что-нибудь ему сказать.
— Вы мне про робота так и не ответили, — сказал я. Во рту оставалось еще много сил, в отличие от рук и ног.
Человек в свитере совершил какое-то неуловимое движение — вроде не тронулся, но я ощутил появившуюся в нем твердость, серую и беспросветную. Видимо, он все-таки понял, что в будущем его ожидает всё то же самое. Человек в свитере промолчал, но зато бритый ассистент наклонился и развернул меня головой к унитазу, после чего одним незамысловатым движением подтащил меня к нему. Унитаз придвинулся подобно шахматной фигуре непонятной масти. В моей голове качнулся зыбкий ком из всего, на что в ларце человека в свитере не хватило таблеток. Бритый ассистент отпустил меня и уступил место человеку в свитере. Взявшись за капюшон моей толстовки, человек в свитере без труда поднял с пола верхнюю половину моего тела. Унитаз был полон почти до краев, вода была мутной, будто болото, однако бритый ассистент сумел недурно ее осветлить. Рука продолжала держать меня за капюшон, вторая уверенно обхватила мой затылок.
— Можно, — тоже не спросил я, просто сказал.
Держащие меня руки замерли. Человек в свитере, очевидно, размышлял.
— Двадцать секунд, — не ответил, просто сказал человек в свитере.
Я чувствовал, что сил уже нет, поэтому заставил левую руку шевелиться силой мысли. Рука послушалась и, дрожа, потянулась к заднему карману джинсов. Телефон не стал сопротивляться, поддался сразу же. Я поднес телефон к лицу, дрожащими пальцами зажег экран, кое-как провел снизу вверх и ткнул в значок в углу.
Перед моими глазами возникли две серые галочки, маленькая вжималась в большую. Рядом с ними горел круглый зеленый огонек. Мне показалось, что огонек дрожал, словно не решаясь сделать что-то очень важное.
Я ткнул в галочки большим пальцем и увидел небольшую вереницу нелепых слов, потраченных мной когда-то в надежде ускорить будущее и так и оставшихся без ответа.
Сильная твердая рука толкнула мой затылок вперед, и вроде бы все еще внятный мир стал жидким и бурлящим. Вместе с моей головой неминуемо погрузилась и толкнувшая меня рука — человек в свитере не побоялся показать мне, что он совсем не голубых кровей. Мир бурлил слишком быстро, всасывая в себя бесчисленные больше не нужные мне мысли. Но мне вдруг показалось, что беспросветная муть окрашенной воды прояснилась, и я понял, почему серые чайки не становятся синими — чтобы не терять друг друга, пролетая над бескрайним океаном.
Арсений покопался в телефоне, встал со скамейки и пошел дальше по затертой до трещин в асфальте, но по-прежнему близкой сердцу улице. Особенно ему нравилось то место, где давно никому не светящие фонари переглядывались через тротуар с жидким древесным частоколом. Уже смеркалось, но до темноты было еще далеко. Арсений неспешно шагал, упоенно втягивая невероятное многообразие цветов, из которых состоял мир. Впереди замаячили фонари, переглядывающиеся с деревьями. Сердце слегка екнуло, и он пошел быстрее.
Вдруг что-то громко хрустнуло под подошвой, и Арсений едва не упал от неожиданности. Придя в себя, он посмотрел под ноги. На асфальте в темной еще невысохшей луже лежала сплющенная банка из-под энергетического напитка, Арсений очень его любил. Судя по размерам лужи, содержимое банки совсем кому-то не пригодилось. Арсений хотел пойти