И несмотря на дружелюбный тон, всем было ясно, что в случае чего, испорчена может быть не только репутация, но и шкура. На этой жизнеутверждающей ноте медики загрузились в машину и умотали.
А в спальне Зулейхи, тем временем, разгоралось весьма яростное обсуждение случившегося:
– Мама! Зачем ты всё это устроила!
– Надо поставить этих неучей на место! А то...
– Ма-ма! Это же Москва! Здесь такие чудовища ходят! Это мы рядом с ними неучи и деревенщина! Ты посмотри как это "гяур-я-ничего-не-умею" твои же обручи на тебя же и перебросил!
Зулейха на это аж вскочила:
– Да что ты говоришь! Обручи нельзя...
– Значит можно, – возразила Дина, укладывая мать обратно. – Уж твои-то плетения я всегда узнаю.
– Вот словечек-то нахваталась... – проворчала Зулейха. – Кстати, как ты узнала что это именно обручи, поняла что именно мои? Ты же никаких ритуалов не делала!
– Увидела.
– Хочешь сказать, что Господь открыл твои глаза для духовного зрения? – с изрядной долей скептицизма уточнила старая ведьма.
– Научили, – с не меньшим скепсисом ответила ведьма молодая.
– Научили?!!! Это же великий дар, которым Аллах наделяет...
– Это всего лишь навык, мама, которому можно научить любого. Там, куда я хожу, этому "духовному зрению" учат за пару дней. Заметь, секта не самого высокого полёта.
Зулейха молча закусила губу и Дина решительно поставила точку в дискуссии:
– Это Москва, мама! Здесь знания собирали... да сколько она стоит, столько и собирали. Сюда столько народу съезжается... Здесь такие чудовища ходят... на них не то что смотреть, о них думать страшно!
***
Пока ведьмы объяснялись в своём кругу, мужская часть семьи Мамедовых собралась в кабинете главы семейства.
– Что думаешь делать? – спросил Рахмон сына.
Тот ответил задумчиво:
– С одной стороны, бабушка, конечно, пострадала... с другой, бабушка сама напала, Семён только защищался. Позвонил мне, извинился, помог чем мог...
– Да и воевать с ФСБ будет несколько опрометчиво. Но если спустить дело на тормозах, другие уважаемые люди нас не поймут!
– А ты пойди, расскажи уважаемым людям, что их тёща, или свекровь, или тётя, на самом деле ведьма и нарвалась в колдовской разборке с местным колдуном. Как они это поймут?
– А! Шайтан! Я тут с вами уже и правда забывать стал, что кое-чего не бывает и быть не должно! Ладно, все видели, что уважаемой Зулейхе стало плохо, что этот, как его?... Семён... ей помог, так что тут всё нормально. Но сами-то мы всё знаем. Как нам на это смотреть?
– А как? Бабушка сама всё затеяла, с нами не советовалась, это уже нехорошо! А Семён, между прочим, только отбил то, что она в него кинула, это даже мама говорит, тут же позвонил, извинился, помогал чем мог. Не, я понимаю, наши горячие парни уже пошли бы шашками махать, вот и бывает, что ими бабы вертят. Устроят что-то такое, потом два аула друг друга вырежут под корень. Но мы-то умнее! Надо думать сначала. Тем более человек извиняется, хотя по хорошему, это нам надо извиняться!
– То-есть ты считаешь, надо наплевать и забыть?
– Я считаю, что воевать с ФСБ глупо. Я считаю, что бабушка неправильно сделала. Если она что-то знает, она должна сначала с нами поговорить, а не лезть скандалить, никому ничего не сказав. Вот пусть как поправится, придёт сюда и нам всё расскажет, а мы уже будем думать. А пока... давай сделаем вид, что мы извинения принимаем, может и я извинюсь за бабушку. Пусть думают, что мы хотим это забыть. А мы спокойно подумаем и посмотрим, что с ними делать.
– Ты становишься не по годам мудрым, сын. Я согласен, так и будем делать. Значит, проект твоей матери насчёт Зейнаб пока откладываем?
– Оставьте сестру в покое. Гяур останется гяуром, ФСБшник – ФСБшником, даже если его женить на Зейнаб.
– Значит?
– Пусть остаётся как есть. Буду вести с ним обычный бизнес, ты мне, я тебе. А там, посмотрим, что скажет бабушка. Если большой подставы нет, пусть остаётся как есть.
– А малую подставу, значит, простим? – прищурился Рахмон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Пап, а с кем у нас дела идут вообще без подстав? Бизнес! Если начать на людей по мелочам кидаться, значит всю Москву вырезать надо!
– Да, сын, ты действительно стал взрослым! – с гордостью произнёс Рахмон.
***
Юсуфов, которого Семён выдернул сразу после инцидента со старой ведьмой, обошёл царевича по кругу, внимательно разглядывая его ауру и выдал вердикт:
– Никаких следов. Похоже, Славяна и её таинственная бабушка вас неплохо натаскали. Ну-ка, продемонстрируйте мне приём, который вы использовали.
Сказав это, он без предупреждения бросил в Семёна маленький энергетический шарик. Семён крутанулся вокруг оси, закручивая энергию и отправляя посыл обратно. И тут же повесил между собой и дядькой агисхьяльм.
– Неплохо, неплохо... Скажите, а вам приходилось заниматься фехтованием?
– Да, в "эльфятнике".
– Поясните пожалуйста...
Семён коротко рассказал про фэнтези и полевые игры[1].
– Ну надо же, действительно интересное увлечение! И за какую фракцию вы предпочитали выступать? И с каким оружием?
– За людей, с бастардом[2].
– Предпочитаете тяжёлое оружие? По вам не скажешь.
– Многие удивлялись, но у меня, вроде, получается.
– Не желаете попрактиковаться? Я организовал у себя небольшой зал, где можно позвенеть железом.
– Почему нет? – обрадовался Семён. И правда, в последний раз ему случалось участвовать в полёвке ещё в школьные годы, а вот желание помахать мечом осталось.
Бастарда у Юсуфова не оказалось, пришлось довольствоваться более лёгким мечом, дядька, из уважения к цесаревичу, взял аналогичный. Пара взмахов и связок показали, что тело, несмотря на огромный перерыв всё ещё помнит, а в последовавших коротких схватках выяснилось, что некогда высокий уровень ещё не до конца утрачен.
– Очень даже прилично! – радостно выдал заключение Юсуфов. – И как давно вы практиковались в последний раз?
– Пять лет где-то есть, – задумчиво ответил Семён. И правда, в последний раз он ездил на полёвку в зимние каникулы в последнем классе, а дальше завертелось: поступление, учёба, стало не до таких масштабных увлечений.
– Надо же! – в очередной раз удивился Юсуфов. – А давайте мы сделаем так: введём в программу физической культуры для нашей группы обязательным элементом фехтование. А вы будете инструктором.
– Я?!!!
– Старая масонская истина гласит, что истинным мастером становишься только тогда, когда сам обучишь мастера. Вот и совершенствуйтесь.
Семён на секунду задумался и всё-таки решился спросить:
– Извините, а вам приходилось сталкиваться со всякими тайными обществами... масонами, там, розенкрейцерами...
– Ха! Хороший вопрос, цесаревич! И с подтекстом, как я понимаю. Ну что же, ответить я просто обязан, тем более, что именно вам эти знания будут чрезвычайно полезны...
И завязалась оживлённая, чрезвычайно содержательная для Семёна беседа.
***
Уже вечером этого длинного дня, когда Семён наконец добрался до дома, мама ему попеняла:
– Что-то ваши там совсем озверели! Отдохнуть человеку не дают!
– Мама! Я офицер госбезопасности, – решительно ответил Семён. – Мы работаем, чтобы все отдыхали.
– Но ты же всего лишь аналитик...
– Там, куда меня распределили, чистых аналитиков не бывает.
На это мама только вздохнула.
***
Неприметная квартира на третьем этаже большого дома на Никитском бульваре выходит окнами аккурат на пышные кроны растущих на бульваре деревьев. Летом это гарантирует квартиру от прослушки новомодными лазерными микрофонами, да и сейчас, зимой, делает эту операцию довольно сомнительной. А от прослушки снизу и сверху конспиративную квартиру Отдела внешних церковных связей Московского патриархата гарантируют очень верующие и богобоязненные люди, живущие этажом ниже и этажом выше. Сегодня в этой квартире принимали весьма необычного гостя... если конечно знать, кто этот немолодой мужчина на самом деле. Не сказать, что падре Теодор, а это был именно он, был рад приглашению к этому разговору, даже несмотря на то, что приглашение было заранее запланировано и спровоцировано его собственными действиями. Из серии неизбежного и необходимого в данной ситуации зла. Поэтому, входя в квартиру, он изобразил максимально возможное дружелюбие, в полном соответствии с рекомендациями аналитиков Конгрегации: