они преграждают ее или делают другое русло и, если можно, потопляют это укрепление. Если же это сделать нельзя, то они делают подкоп под укрепление и под землею входят в него в оружии. А когда они уже вошли, то одна часть бросает огонь, чтобы сжечь его, а другая борется с людьми того укрепления. Если же и так они не могут победить его, то ставят против него свой лагерь или укрепление, чтобы не видеть тягости от вражеских копий, и стоят против него долгое время, если войско, которое с ними борется, случайно не получит подмогу и не удалит их силою»[339].
2. Осадные технологии монголов первой трети XIII в.
2.1. Заимствования в ходе войны с Цзинь
С фортификационными сооружениями чжурчжэней монголы были знакомы давно — со времен, когда они устраивали грабительские набеги на земли империи Цзинь. С их осадной техникой монголы смогли впервые познакомиться в Си Ся через посредство пленных — тангуты в ходе своих войн с Цзинь накопили достаточное количество тамошних пленников. Исходя из общей практики удерживания самых ценных пленных, можно предположить, что среди них были и специалисты по тем видам осадной техники, по которым тангуты отставали от чжурчжэней. Возможно, что среди массы военнопленных двух тангутских походов Чингисхана такие цзиньские специалисты перешли по наследству к монголам — это косвенно подтверждается еще тем, что «в 1211 г. монголы начали захват государства чжурчжэней войсками, уже оснащенными метательной техникой»[340], что указывает на форсирование монголами процесса ее освоения.
Осадное и фортификационное искусство чжурчжэней было более развито, чем у тангутов. По мнению исследователей, их раннее знакомство с китайской техникой состоялось через посредство киданей к XI в. Войны с киданями, китайцами, тангутами и степными народами заставили чжурчжэней совершенствовать искусство фортификации, дополняя заимствования у киданей, корёсцев (корейцев) и китайцев оригинальными находками.
В начале XII в. чжурчжэни во время своей экспансии в земли Сун непосредственно столкнулись с китайскими осадными технологиями, что и «привело к более интенсивному, чем у киданей и тангутов, процессу использования… китайской техники»[341]. На вооружении чжурчжэней состояла «разнообразная и многочисленная метательная артиллерия»[342]. Типы чжурчжэньских метательных орудий к началу XIII в. практически не отличались от китайских и состояли из различных моделей двух основных типов: одно- и многолучных стрелометов и натяжных камнеметов (блид). Заметим, что к XII–XIII вв. процесс взаимного влияния на развитие доогнестрельной артиллерии у народов Дальнего Востока и Центральной Азии, соседей Китая, завершился унификацией ее типов, за исключением изобретений и усовершенствований, которые временно составляли монополию изобретателей. Поэтому можно говорить о метательной технике указанных народов как о камнеметах/стрелометах «китайского типа»[343].
Данные орудия подразделялись на стационарные и подвижные (на колесах), и все они, в свою очередь, подразделялись по мощности (в зависимости от количества натяжных элементов — метательных шестов). Камни, тяжелые стрелы и бомбы огненного боя могли забрасываться чжурчжэньскими камнеметами и стрелометами (аркбаллистами) на сотни метров. Эффективная дальность камнеметов, рассчитанная для самого тяжелого снаряда (60–80 кг), была в пределах 100–200 м, в зависимости от количества натяжных элементов — у чжурчжэней и китайцев число таких метательных шестов в машинах достигало десятка[344]. Для аркбаллист эффективная дальность доходила до 400–500 м.
Особыми средствами дальнего боя, развитыми чжурчжэнями относительно китайских изобретений, были средства огненного боя — огненные стрелы и огневые снаряды. Огненные стрелы представляли собой «род зажигательных стрел, на древке которых монтировалась трубка, начиненная порохом»[345]. Эти стрелы выбрасывались из лука, а зажженный порох придавал стреле дополнительное движение. Такие стрелы использовались для дальних ударов и зажигания строений в осажденном городе. Использовались чжурчжэнями и орудия для выбрасывания горючих смесей типа «греческого огня» и сходные с огнеметами на нефтяной и пороховой основе, которые были изобретены китайцами еще в VIII в.[346]
Пороховые камнеметные снаряды «огневой шар со звуком грома» и «огневой шар с колючкой». Китайские средневековые рисунки
Метательным машинам придавался огневой припас — «огневые кувшины» — шарообразные глиняные сосуды, заряженные порохом или горючей смесью. Огневое нападение издавна применялось китайцами, чжурчжэни же дополнили его дистанционным устройством, позволявшим устанавливать в бомбе заданное расстояние полета и взрывать ее над целью. Снаряды чжурчжэней взрывались с сильным грохотом, за что получили еще название «исторгающие гром», распространяя пламя на 50 м с лишним, на протяжении которых они были способны прожигать латы противников[347].
Чжурчжэни внесли свой вклад в китайское фортификационное искусство — они «создали систему смешанных, горно-равнинных укреплений, перенеся тип горных укреплений… на сопки, господствующие над равниной, и усилив эти крепости сложными искусственными сооружениями (высокими валами, глубокими рвами, башнями, барбаканами у ворот, цитаделями, барбетами для катапульт)»[348]. Они возводили многокилометровые сооружения на северо-восточных границах для обороны от набегов монголов, протянувшиеся на 1500–1700 км ряды рвов и валов, сложенные из глины с камнями вперемешку, в них были встроены на определенных дистанциях друг от друга пограничные посты или форты/крепости[349]. В строительстве крепостей чжурчжэни умело использовали водные преграды — реки, притоки и протоки, болота и озера, кроме того, обеспечивавшие защитников питьевой водой.
Приведем описание типичной чжурчжэньской крепости, полученной на основе реконструкции раскопанных археологами цзиньских городов, где за эталон взята неплохо сохранившаяся так называемая Краснояровская крепость: «Краснояровская крепость занимает три сопки и напоминает треугольник. Одна сторона этого треугольника очень крутая и омывается рекой Суйфун, две другие более пологи. Крепость окружена многокилометровым валом неодинаковой высоты (от 1 до 4,5 м), а в некоторых местах двумя-тремя рядами валов. Перед валами заметны остатки двойного рва. В стенах к настоящему времени прорезано несколько ворот, четверо из них, по-видимому, древние. Древние ворота устроены в глубине распадков, защищены фланками стен, небольшими редутами внутри крепости, наружными валиками (плохо сохранившимися) и, возможно, надвратными башнями, но сейчас нет и следа настенных и надвратных башен. Один из углов крепости отгорожен валом: здесь был внутренний город. На территории крепости много водоемов, укрепленных площадок с грудами ядер, террас, специально насыпанных по склонам, площадок… Чжурчжэни строили городища двух типов: более или менее правильной формы — прямоугольные или квадратные на равнинах и свободной формы — на возвышенностях… В крепости появился внутренний город — цитадель, водоемы, площадки и террасы под строения, барбеты для катапульт, кордегардии, поперечные валы»[350].
Развитие фортификационного искусства у чжурчжэней привело к появлению очень сложных систем оборонительных сооружений. Хотя основой ее и оставался вал, но он усложнился: